Читать книгу "О, счастливица! - Карл Хайасен"

– Мне обязательно с ним говорить? – уточнила Джолейн.

– Нет. – Сердце Джерри Уикса ушло в пятки.

– Потому что мне моя частная жизнь дорога.

– Ему не обязательно входить в дом. Вообще-то лучше ему этого не делать. – Мэра беспокоило черепашье хобби Джолейн и то, как жестоко может пошутить над ним нахальный городской репортер. – Скажем, вы могли бы встретиться с ним в ресторане в «Холидей Инн».

– Ммм, – отозвалась Джолейн.

Зазвонил телефон на кухонной стене. Джолейн встала:

– У меня кое-какие дела. Спасибо, что заглянули.

– Я просто подумал, вам стоит знать, что ждет впереди, – ответил Джерри Уикс. – Выигрыш в «Лотто» – очень серьезная новость.

– Надо полагать, – сказала Джолейн.

Мэр попрощался и вышел. Направляясь от крыльца к подъездной дорожке, он слышал, как телефон Джолейн все звонил, звонил и звонил.

Пухл сказал, что нужно ехать прямиком в Таллахасси и потребовать свою половину 28 миллионов долларов джек-пота настолько быстро, насколько это вообще в человеческих силах. Бодеан Геззер ответил – нет, не сейчас.

– У нас есть сто восемьдесят дней, чтобы забрать деньги. Это целых шесть месяцев. – Он загрузил холодную упаковку на двенадцать банок пива в пикап. – А сейчас надо найти второй билет, пока никто его не обналичил.

– Может, они уже успели. Может, уже слишком поздно.

– Не думай обо всем так плохо.

– В жизни, блядь, все плохо, – заметил Пухл.

Бод расстелил полосатое пляжное полотенце на пассажирской половине переднего сиденья, чтобы защитить новую обивку от ружейной смазки и пота, которые составляли естественный Пухлов маринад. Пухл на эту предосторожность слегка обиделся, но ничего не сказал.

Несколько минут спустя, мчась по автостраде, Бод Геззер подвел итог своего плана:

– Врываемся туда, крадем билет и сматываемся.

– А если мы его не найдем? – спросил Пухл. – А если его хорошо спрятали?

– Опять снова-здорово.

– Я по уголовщине в тюрягу не хочу.

– Да успокойся ты, черт побери!

– Господи, мы ж миллионеры, – продолжал Пухл. – Миллионеры ни к кому в дома не лазят!

– Нет, но все равно воруют. Только у нас в ходу ломы, а у них – евреи и портфели.

Бод был прав, как обычно. Пухл с «бадвайзером» принялся над этим размышлять.

– Эй, я в тюрягу тоже не хочу, – сказал Бод. – Если нас обвинят и засадят, кому перейдут Белые Повстанцы?

Братство Белых Повстанцев – так Бодеан Геззер решил назвать свое новое ополчение. Пухла название не волновало – вряд ли им придется печатать визитки.

– Слышь, ты дочитал книгу, что я тебе дал? – спросил Бод. – Как стать тем, кто выживет?

– Нет, не дочитал. – Пухл не продвинулся дальше поедания жуков и всего такого. «Как отличить ядовитых насекомых от съедобных». Твою бога душу мать.

– Я не нашел там главы про говяжью вырезку, – проворчал он.

Чтобы снять напряжение, Бод предложил Пухлу поспорить, у кого второй выигрышный билет:

– Ставлю десять баксов, что это негр. Кого выбираешь, евреев или кубинцев?

Пухл никогда не встречал белого расиста, который говорил бы «негр» вместо «ниггер».

– А, типа, они чем-то отличаются? – саркастически осведомился он.

– Нет, сэр, – ответил Бод.

– Тогда почему ты не зовешь их, как есть?

Бод стиснул руль.

– Да я б их хоть кокосами звал – какая, к черту, разница. Одно слово ничем не хуже другого.

– Кокосами, – хихикнул Пухл.

– Лучше бы сделал чего полезного. Найди радиостанцию с какой-нибудь белой музыкой, если это возможно.

– А не пофигу? Тебе, что ль, не по душе негры-рэперы?

– Да пошел ты, – ответил Бод Геззер.

Ему было стыдно признаться, что он не может произнести слово «ниггер». Он сделал это всего один раз в жизни, в двенадцать лет, и отец немедля выволок его наружу и отхлестал его безволосую голую задницу ремнем для правки бритв. Потом мать затащила Бода в кухню и вымыла ему рот с «Кометом» и уксусом. То было худшее (и единственное) телесное наказание за все детство Бодеана Геззера – и его Бод родителям не простил. К тому же он не забыл отвратительный едкий вкус «Комета», ожог от которого до сих пор навещал его нежную глотку, стоило лишь прошептать «ниггер».

О том, чтобы сказать это вслух, и речи не шло.

Что и было главной помехой для самопровозглашенного расиста и ополченца. Бод Геззер от этого увиливал.

Уходя от темы, он сказал Пухлу:

– Тебе нужна кой-какая камуфляжка, приятель.

– Навряд ли.

– У тебя штаны какого размера?

Пухл откинулся на сиденье и притворился, что пытается заснуть. Он не хотел ехать в Грейндж. Он не хотел вламываться в дом к незнакомцам и воровать лотерейный билет.

И уж конечно он никак не хотел надевать камуфляжную одежду. Весь гардероб Бода Геззера состоял из камуфляжа, который он заказывал в осеннем каталоге «Кабелы»[7]по краденому номеру «Мастеркард». Бод считал, что камуфляжное одеяние будет просто необходимо, когда натовские войска вторгнутся с Багам, и Братство Белых Повстанцев укроется в лесах. Пока Бод не открыл свой одежный шкаф, Пухл и не предполагал, что у камуфляжа есть столько разновидностей маскировки под кусты и ветки. Базовый «Древесная кора» (парка Бода); «Настоящее дерево» (дождевик Бо-Да); «Мшистый дуб», «Лесной призрак» и «Отдельно стоящее дерево» (коллекция комбинезонов, рубашек и брюк Бода); «Хвоя» (противозмеиные гетры Бода) и «Настоящая листва» (всепогодные горные ботинки Бода).

Пухл не спорил, когда Бод утверждал, мол, подобный выбор должным образом подогнанного камуфляжа сделает человека невидимым среди дубов и сосен. Пухлу, выросшему в горах северной Джорджии, не хотелось быть невидимкой в лесах. Ему хотелось, чтобы его было видно и слышно. И уж тем более ему не хотелось, чтобы его принял за дерево дикий медведь или похотливая рысь.

Он сказал Боду Геззеру:

– Ты одевайся по-свойму, а я буду по-мойму.

Бод раздраженно цапнул новую банку пива с пола и с хлопком сорвал язычок.

– Помнишь, что говорится в Конституции? «Хорошо организованная милиция». «Организованная» означает дисциплину, ясно? А дисциплина начинается с униформы.

Бод глотнул и запихнул пивную банку в промежность своих брюк «Мшистый дуб», чтобы освободить руки. Пухл привалился к двери, его конский хвост размазал по окну сальное пятно. Пухл сказал: