Читать книгу "Тайная война воздушного штрафбата - Антон Кротков"

При этих словах подружки одессита одобрительно захихикали из бассейна.

Приятель Красавчика принялся его нахваливать, уверяя, что лишь прежние грузинские князья умели так красиво встретить гостя и отдохнуть вместе с ним.

Видимо, в какой-то момент темпераментный южанин перегнул палку, ибо Лёня скромно потупил взор и стал уверять командира, что сам он — ни-ни, ибо в основном лечится здесь. А потому честно старается строго соблюдать санаторный режим. А данное торжество бесстыдной плоти, мол, устроено исключительно ради приехавшего издалека «генацвали» и его автомобильной радости.

Впрочем, приступ стыдливой скромности продолжался недолго. Вскоре самоирония взяла верх. Красавчик хитро прищурился на командира и, как полагается после парной и пива, когда особенно тянет на философствование, поведал притчу про монаха-отшельника:

— Двадцать лет удалившийся от мира ради духовного просветления юноша, а затем молодой мужчина строго соблюдал данный Богу обет не грешить — не пить вина, не есть мяса, не сквернословить и не притрагиваться к женщинам, как к «сосудам сатанинского порока». И никак дьяволу, на какие бы ухищрения он ни шёл, не удавалось сбить этого человека с его праведного пути. И вот однажды Сатана принял облик престарелого отца монаха, с которым тот не виделся много лет. «Выпей со мной хотя бы глоток вина, сынок, по обычаю нашего рода, — попросил на прощание лжеотец, — ведь уже не свидимся более с тобой». Не смог суровый затворник отказать родному человеку в его последней просьбе. За первым глотком последовал второй и третий. А там в дело пошёл прихваченный «родителем» второй кувшин хмельного напитка… В этот же день пьяный монах убил и съел чужого барана, грязно обругал по дороге встречных путников и изнасиловал оставленную без присмотра деревенскую козу… Так выпьем же, други мои, за то, чтобы не впадать в крайности, всего позволяя себе вовремя и в меру! — провозгласил тост одессит.

Почувствовав, что представился подходящий момент, Борис перешёл к делу, за которым сюда явился (в этот момент осушивший свой «кубок» кавказец удалился в соседнюю комнату). А для начала вежливо поинтересовался:

— Как у тебя сейчас с финансами?

— Ношу новый костюм со старыми дырками, — загадочно прожевал в ответ барон теневого рынка без отрыва от куриной ножки.

— Понятно. Тогда я лучше в другом месте поищу то, что мне надо.

На это Лёня артистично ответил фразой из анекдота:

— «Да ты с ума сошёл — деньги из семьи каким-то дешёвым сукам носить!» — сказала мама целке-сыну, раздеваясь. — В чём в чём, а по части образной доходчивости ничто не могло сравниться с неподражаемым одесским юмором. — Когда у нас, в Одессе, спрашивают: «Скажите, у вас нет рыбы?», мы обично вежливо отвечаем: «У нас нет мяса, а рибы нет чуть дальше, в магазине Живая риба». Вам, конечно, нужны доллары, мсье Нефёдов? Я вас понял. Но сейчас их нет у меня, но для вас нарисуем.

Борис удивленно уставился в грустные тёмные глаза напротив, не понимая, каким образом Лёне стало известно о том, о чём он пока только размышлял, но ещё ни разу не произносил вслух. Лёня лишь усмехнулся и ещё раз веско пообещал:

— Для вас, командир, я расшибусь в лепёшку, но достану что угодно, хоть саму Татьяну Шмыгу уломаю чё-нибудь исполнить из популярной оперетки у вас на дне рождения. Любая сумма — без проблем и без всякой расписки. — Красавчик горделиво выставил из-под стола искалеченную немецким осколком ступню, на которой не хватало трёх пальцев. — Даже если бы буржуйская закваска и взяла в моей душе временно верх, стоит мне взглянуть вот на эту фронтовую «расписочку», и сразу всё по полочкам разложится. Когда дело касается друзей или долга чести, Лёня расстёгивается[9]без лишних уговоров!

После этого Красавчик ударил себя кулаком в грудь и заявил, что пусть его даже поставят к стенке за валютные операции, как расстреляли несколько лет назад Яна Рокотова, Владика Файбышева и Диму Яковлева, но он достанет для командира эти трижды проклятые доллары.

— Я ведь с Королём — Рокотовым и другими крупными купцами общие дела имел и чудом в последний момент соскочил с летящего под откос паровоза. — Лёня опасливо покосился на дверь, за которой скрылся его кавказский гость. — Если бы за полгода до их ареста у меня не случился острый приступ почечных колик и врачи не уложили меня в больницу, а потом не отправили восстанавливаться в южный санаторий, мне бы точно лоб зелёнкой вместе с ними смазали. Как пить дать лишился бы я удовольствия в последний раз послушать, как джаз-банд из любимого ресторана по мне жмура залабают Шопена[10]. Вот уж поистине Бог спас! И всё равно я имею за счастье снова влезть в это дело ради вас, командир.

Борис вдруг устыдился своей просьбы. Со времён громкого процесса над валютчиками, о котором в своё время писали все газеты, прошло семь лет. Не будучи связанным с миром «чёрного рынка» и погружённый в свои проблемы, Нефёдов как-то упустил из виду, что своей глупой просьбой может погубить фронтового товарища. Борис попытался замять вопрос, но Лёня, как он сам любил выражаться, уже «взял разбег» и слышать ничего не хотел:

— Перестаньте сказать, командир, мы не на привозе, чтобы ловить друг друга за язык[11]. Но я так скажу: мы оба отцы и ради своих детей должны идти на всё. Поэтому я сказал, что достану эти доллары — и точка на этом! Для Лёни Красавчика это вопрос чести, командир. А дальше делай с ними что хочешь: можешь обклеить ими сортир или швырнуть в морду первому, кто выйдет из американского посольства под лозунгом «Patria o muerte!» — «Свобода или смерть!» и «Вива Куба!» в знак солидарности с Фиделем и его бородатыми «барбудос».

Глава 3

Путь в охваченную войной африканскую страну под чужой легендой по определению не мог быть прямым. Словно запутывая следы, будущий наёмник должен был пересечь всю Европу и дважды перелететь океан в обоих направлениях.

Перед броском в Америку самолёт, на котором Нефёдов вылетел из Москвы, совершил промежуточную посадку в Париже. В аэропорту Шарля де Голля Борис в очередной раз убедился, насколько жесток мир большой авиации. Ведь из-за самолётов люди гибнут, получают увечья и страдают не только в воздушных боях и авиакатастрофах…

После недавнего скандала с арестом французской контрразведкой главы парижского отделения компании «Аэрофлот» здесь в каждом прилетающем из-за «железного занавеса» пассажире видели потенциального шпиона. К советским же гражданам отношение и вовсе было враждебно-подозрительное.

Так что Нефёдову очень повезло, что он прилетел во Францию под легендой западногерманского бизнесмена. К тому же хорошо знающий ситуацию генерал ГРУ Скулов предусмотрительно отправил своего агента не аэрофлотовским бортом, а «Air France». Со своим главным авиаперевозчиком французские аэропортовские служащие предпочитали по мелочам не сориться.