Читать книгу "В ожидании дождя - Деннис Лихэйн"

— Да он же пьяный, — сказал Мо.

Я поднял лист с рубрикой спортивных новостей и обнаружил под ним первую страницу газеты. Карен Николс попала в передовицу: «САМОУБИЙЦА ПРЫГНУЛА С КРЫШИ ЗДАНИЯ ТАМОЖНИ». Рядом со статьей красовалась полноцветная фотография Бостонской таможни ночью.

— Да он в хламину пьяный, — сказал Мо. — Кензи?

Тони снова рыгнул, а затем затянул «Дождь капает мне на голову».

— Ну, пьяный и пьяный, — сказал я. — Где мои деньги?

— Ты позволил ему пить? — Мо сипел так, будто одна из фрикаделек застряла у него в глотке.

Я поднял газету, прочитал шапку статьи.

— Мо.

Уловив интонацию моего голоса, Тони замолк.

Но Мо был слишком взвинчен, чтобы что-то заметить.

— Даже не знаю, Кензи. Я, блин, даже и не знаю, на хрен таких, как ты, нанимаю. Вы мне всю репутацию изгадите.

— Она у тебя и так изгажена, — ответил я. — Плати давай.

В начале статьи было написано: «Уроженка Ньютона, очевидно находившаяся в помутненном состоянии рассудка, прошлой ночью покончила с собой, спрыгнув с площадки обозрения одного из наиболее известных и любимых жителями исторических памятников».

— Ну хрена ж себе он тут мне втирает, а? — обратился Мо к Тони. — Ушам своим не верю.

— А я верю.

— Завали пасть, козлина. С тобой никто не разговаривает.

— Мне в туалет надо.

— Ты чего, глухой? — Мо шумно выдохнул через нос, зашел Тони за спину и постучал ему костяшками пальцев по затылку.

— Тони, — сказал я. — Обойди диван, туалет вон за той дверью.

Мо засмеялся:

— И что? Кресло он с собой потащит?

Вдруг раздался громкий щелчок. Тони сбросил наручники и направился в туалет.

— Эй! — вскрикнул Мо.

Тони оглянулся:

— Слушай, ну мне реально приспичило.

«Самоубийцей оказалась Карен Николс, — говорилось далее в статье, — опознать которую удалось благодаря тому факту, что перед прыжком она оставила на площадке обозрения бумажник и одежду».

Полфунта мяса шлепнулось мне на плечо. Я оглянулся — Мо опускал сжатую в кулак руку.

— Кензи, хрена ты себе позволяешь?

Я вернулся к чтению.

— Заплати мне, Мо.

— Ты чего, с этим дебилом роман крутишь, что ли? Пивка ему, блин, купил, может, еще и на танцульки с ним ходил, а?

Площадка обозрения здания таможни находится на высоте двадцати шести этажей. Падая оттуда, наверное, можно увидеть даже верхушку холма, на котором расположен район Бикон-хилл, площадь Гавернмент-сентер, небоскребы в деловом центре, а потом — Фэнл-холл и здание крытого рынка Квинси. И все это за одну-две секунды — стремительно проносящиеся перед глазами кирпич, стекло и желтые огни, которые видишь, прежде чем упасть на брусчатку. Часть тебя подпрыгнет от удара. А часть — нет.

— Слышишь меня, Кензи? — Мо замахнулся снова.

Я уклонился от удара, бросил газету и правой рукой вцепился ему в глотку. Толкнул его к столу и продолжал давить, пока он не прижался лопатками к столешнице.

Тони вышел из туалета.

— Ну ни фига ж себе, — протянул он.

— В каком ящике? — спросил я Мо.

Он вопросительно выпучил глаза.

— В каком ящике мои деньги?

Я чуть ослабил хватку.

— В среднем.

— Тебе же лучше, если там лежит не чек.

— Нет, нет. Наличные.

Я отпустил его, но он так и остался лежать на столе, надсадно дыша. Я обошел его, открыл ящик и обнаружил там свою плату — перетянутые аптечной резинкой банкноты.

Тони сел обратно в кресло и защелкнул браслет наручников на своем запястье.

Мо поднялся на ноги. Потер горло, закашлялся — как кошка, отхаркивающая волосяной ком.

Я снова обошел стол и поднял с пола газету.

Маленькие глазки Мо потемнели от обиды.

Я расправил смятые страницы, аккуратно сложил газету и убрал ее под мышку.

— Мо, — сказал я. — У тебя в кобуре на левой лодыжке спрятан пистолет, а в заднем кармане — свинчатка.

Взгляд Мо стал еще жестче.

— Потянешься за ними, и я тебе наглядно покажу, насколько хреновое у меня сегодня настроение.

Мо кашлянул. Опустил взгляд. Прохрипел:

— Хрен ты теперь работу найдешь в нашем бизнесе.

— Какая трагедия, — сказал я.

— Сам увидишь, — сказал Мо. — Без Дженнеро, я слышал, ты за каждый цент в лепешку расшибаешься. Вот погоди, сам приползешь ко мне, чтобы я тебе хоть какую работенку подкинул. Умолять будешь.

Я взглянул на Тони:

— Ты как, в порядке будешь?

Он закивал.

— В тюрьме на Нашуа-стрит, — добавил я, — есть один охранник, Билл Кузмич его звать. Скажешь ему, что мы с тобой приятели, он за тобой присмотрит.

— Клево, — ответил Тони. — Как думаешь, а пивка он мне там организовать сможет?

— Ага, Тони. Мечтать не вредно.

Газету я прочитал, сидя в своей машине, припаркованной на Оушен-стрит в Чайнатауне, под вывеской «Мо Бэгс, поручитель». В статье я не нашел ничего такого, чего уже не слышал по радио, однако там была опубликована фотография Карен Николс, переснятая с водительских прав.

Это была та самая Карен Николс, которая наняла меня полгода назад. На фотографии она выглядела такой же лучезарной и невинной, как и в день нашей встречи, — улыбалась в камеру, словно фотограф только что сказал ей, какое красивое на ней платье и как ей идут туфли.

В здание Бостонской таможни она прошла вечером, присоединилась к экскурсии на площадке обозрения и даже пообщалась с кем-то из агентства недвижимости — наше правительство решило заработать немного денег, продав исторический памятник корпорации «Мэриотт», и желающие могли приобрести таймшеры[4]на проживание здесь. По словам сотрудницы агентства Мэри Хьюз, ее собеседница уклончиво отвечала на вопросы о месте работы и вообще казалась рассеянной.

В пять часов этаж закрыли для всех, кроме обладателей таймшеров, у которых были магнитные ключи от входных дверей. Карен где-то спряталась, а в девять часов сиганула вниз, на голубой асфальт.

Четыре часа она просидела там, на высоте двадцать шестого этажа, и раздумывала, прыгать ей или не надо. Интересно, подумал я, она сидела в углу, или бродила туда-сюда, или глядела на ночное небо или на огни города внизу? Сколько событий из своей жизни, сколько падений и резких, внезапных поворотов она проиграла в своей голове? И в какой момент все эти мысли сошлись в одной точке и она перекинула ноги через четырехфутовую ограду и шагнула в пустоту?