Читать книгу "Век чудес - Карен Томпсон Уокер"

Ложь выскользнула у меня изо рта, как сломанный зуб:

— Почему же, ношу.

Из-за поворота показался и проехал мимо серебристый мини-вэн.

— Да ладно? Тогда покажи, — сказал Дэрил.

Теперь на меня смотрели все, кроме Сета. Даже старшеклассники перестали толкаться и обернулись к нам, чтобы ничего не пропустить. Тревор замолчал. Диана тоже начала пялиться на меня, теребя двумя пальцами серебряный крестик на пухлой шее. Даже вечно безмолвствующие двойняшки Гилберты заинтересовались происходящим. Только Сет оставался в стороне. Я надеялась, что он не обратит внимания на разыгрывающуюся сцену. Сейчас он, отвернувшись, нарезал круги в дальнем углу пустыря. Колесики скейта скрипели на поворотах.

— Никто тебя за язык не тянул. Теперь докажи, что не врешь, — напирал Дэрил.

Напрасно я надеялась, что меня спасет шум подъезжающего автобуса. Тишину нарушало только деловитое жужжание невидимых насекомых в цветах да монотонный стук, с которым скейт Сета снова и снова наезжал на бортик тротуара. Над нашими головами привычно потрескивали высоковольтные провода. Замедление не повлияло на электрический ток. Позднее я узнала, что, если человечество исчезнет, все технические изобретения просуществуют сами по себе еще какое-то время.

Я стиснула в руке крошечный золотой самородок, висевший у меня на груди на тонкой цепочке. Дедушка нашел его лет шестьдесят назад на приисках Аляски. Я им очень дорожила.

— Оставь ее в покое, — запоздало и чересчур тихо вступилась за меня Микаэла.

Тогда я поняла, что в жизни есть гонители и гонимые, охотники и добыча, сильные и слабые, сильнейшие и слабейшие. До того момента я не причисляла себя ни к одной из этих категорий. Я, тихоня с заурядной внешностью, просто терялась в безвредной и неконфликтной толпе. Неожиданно равновесие нарушилось. Из-за того, что многие школьники не пришли на остановку, места на иерархической лестнице перераспределились. У меня в голове пронеслась подлая мыслишка о том, что роль жертвы должна играть не я, а какая-нибудь уродина вроде Дианы, Терезы или Джилл. Или Рейчел! Кстати, где Рейчел, самая убогая из нас? Ах да, мама оставила ее дома, чтобы готовиться к концу света и молиться. Их семья принадлежала к Свидетелям Иеговы, и они ждали скорого апокалипсиса.

Из-за поворота появилась еще одна машина. Это мой папа ехал на работу в своем зеленом универсале. Пролетая мимо нас, отец помахал мне рукой. У меня появилась надежда, что он спасет меня. Но, увы, в происходящем на остановке он не заметил никаких признаков надвигающейся катастрофы.

— Или сама покажешь, или я это сделаю вместо тебя, — настаивал Дэрил.

Согласно статистике, уровень убийств и серьезных преступлений резко вырос с первых же дней замедления. Что-то такое возникло в самом воздухе. Как будто замедление снизило и эффективность нашего правосудия, и строгость запретов. Хотя я всегда думала, что, по идее, реакция должна быть обратной. И действительно, с началом замедления любое действие стало требовать больше усилий, чем раньше. Законы физики изменились. Труднее стало, например, сжать в руке нож или надавить на курок. Появилось чуть больше времени на размышления, что стоит делать и чего делать не стоит. Но кто знает, как быстро формируется в мозгу человека новый взгляд на вещи? Кто-нибудь хоть раз замерял, с какой скоростью приходит раскаяние? Нового притяжения оказалось недостаточно для преодоления некоторых мощных, пока не изученных сил. Например, ни один физический закон не может совладать со страстью.

Как раз в тот момент, когда Дэрил схватил край моей белой майки, из-за угла с грохотом вывернул автобус. Завизжали тормоза. Дэрил заметил это и одним движением надрал майку вверх. Я отскочила, но недостаточно быстро.

Я помню, как Дерил поднял майку до самого моего лица, помню влажный ветерок, обдувавший обнаженные ребра и плоскую грудь, помню смущенные возгласы всех присутствующих… Уворачиваясь, я заметила, как Сет бежит к нам и размахивает своими длинными руками. Конечно, он увидел мою грудь. Дэрил держал меня несколько бесконечных секунд, а я вырывалась, пытаясь освободиться. Мы как будто танцевали непристойный и нелепый вальс. Я ощущала на коже прохладный воздух, цепочка с золотым самородком съехала на спину.

Наконец Дэрил отпустил край майки.

— Врунья, — сказал он. — Так и знал, что не носишь.

Наконец автобус подъехал к остановке и затормозил. Воздух наполнился легким запахом дизельного топлива. У меня кружилась голова, и я ничего не видела из-за слез.

— Господи, Дэрил! — сказал Сет. Он подошел и толкнул Дэрила в плечо. — Ты что вытворяешь?

Много месяцев спустя мама Микаэлы разложила перед нами карту звездного неба и объяснила, что замедление не прошло бесследно ни для одного знака зодиака. Судьбы стали другими. Характеры людей тоже. Неудача обернулась удачей — и наоборот. Все, что предопределяли нам звезды, изменилось в один день.

— Не переживай, никто ничего не видел, — шепнула Микаэла, когда мы поднимались по ступенькам в автобус.

Я понимала, что так принято говорить в подобных случаях. Разумеется, все всё видели.

Сет зашел в автобус последним. Проходя, по своему обыкновению, к дальним рядам, он едва заметно мне улыбнулся. Выражение его лица расстроило меня даже больше, чем выражение Дэрила. В темных глазах и пухлых сжатых губах я увидела самое страшное — жалость.

Мне захотелось выбежать из автобуса, но я опоздала — двери захлопнулись.

— Готов спорить, они уже отправили президента и лучших ученых на какую-нибудь космическую станцию. Туда, где они будут в безопасности… — Тревор продолжал трещать с переднего сиденья как ни в чем не бывало. Но сейчас его болтовня меня даже радовала.

Автобус резко тронулся с места. Водитель — толстый мужчина с животом, перетянутым широким черным ремнем, — казался встревоженным. Он то и дело поглядывал на солнце сквозь лобовое стекло.

Я потянулась к шее и только тут поняла, что потеряла цепочку. Маленький золотой самородок остался лежать в пыли на остановке.

— Цепочка! Где моя цепочка? — пробормотала я, в панике повернувшись к Микаэле.

Но она с кем-то оживленно болтала и не услышала меня.

— Говорю вам, это Армагеддон, — повторял Тревор, который никак не мог успокоиться.

В школе нам велели не обращать внимания на звонки: система управления расстроилась, и теперь они вообще не соответствовали времени.

Без первого бодрящего сигнала на урок наши действия лишились целенаправленности. Мы метались по школе, словно стайка птиц, и вели себя еще менее дисциплинированно, чем обычно. Толпа детей одичала и стала неуправляемой. Мы громко и возбужденно разговаривали. Учителя тщетно старались нас организовать. Их высокие голоса тонули в несмолкаемом гомоне.

Средняя школа — настоящий век чудес, когда подростки вытягиваются за лето на пять-шесть сантиметров, у девчонок внезапно появляется грудь, а мальчишеские голоса ломаются, становясь то выше, то ниже. Это время, когда проявляются и исправляются первые недостатки внешности. Слабое зрение можно незаметно улучшить волшебными контактными линзами. Кривые зубы — выровнять брекетами. Пористую кожу — почистить лечебными косметическими средствами. Некоторые девочки превращаются в красавиц. Некоторые мальчики становятся высокими парнями. И только я по-прежнему выглядела ребенком.