Читать книгу "Пропавшие в Стране Страха - Алексей Слаповский"

Родители Саши и Паши наконец сообразили, что убеждать сыновей бесполезно.

И началась гонка.

Они работали с утра до ночи, влезали в долги, но обеспечивали Пашу и Сашу самым необходимым – крутыми мобильниками, крутой одеждой, а потом и крутыми компьютерами и всем прочим крайне крутым, что требовалось.

Но в нашей жизни все очень быстро меняется: мобильники, часы, одежда одноклассников становились все круче.

Саша и Паша видели это и понимали, что им не угнаться. Они же все-таки были неглупыми и понимали, что ресурсы родителей ограниченны.

Они попробовали компенсировать другим – обращались с учителями грубее всех, говорили девчонкам до предела откровенные вещи, воткнули в уши самые большие серьги, однако правильных пацанов это не могло обмануть: крутизна ими принималась лишь в полном комплекте. И они не считали Пашу и Сашу своими.

Паша и Саша заболели одновременно. Им снились ужасные сны, что они приходят в школу в обычных брюках, обычных рубашках и обычных ботинках, без мобильников, без браслетов и часов, без татуировок – и над ними хохочет вся школа.

Друг с другом они сначала почти не общались – чтобы одноклассники не заподозрили их в желании дружить с не крутым пацаном. Но однажды после школы, встретившись на улице, разговорились. Поняли, что у них общие проблемы и стали дружить тайно.

Но это им не помогло: от нервного расстройства, от сознания того, что они не такие, какими надо быть, у Паши случались дома истерики, а Саша вообще начал падать в обмороки.

Родители уже думали, где и как их лечить, но однажды к Саше и Паше подошла в школе медсестра и позвала обоих в свой кабинет.

Там их ждал человек с седоватой бородой. Смешноватый такой человек. То ли доктор Айболит, то ли академик Павлов.

Но этот смешноватый доктор оказался хитроумным, разговорил Сашу и Пашу, они признались в своих страхах. После этого друзья пошли в класс и смирно досидели там до конца уроков, переглядываясь. А потом вместе вышли из школы – и больше их никто не видел. И ничего подозрительного не заметили. Кто-то припомнил, что в это время у школы стояла машина «пирожок», которая потом уехала, но с исчезновением Паши и Саши это не связали. Мало ли какие машины где стоят и потом уезжают.

Никто не знал, что доктор Страхов увез их в свое подземелье – лечить.

Бояне

Наконец лабиринты кончились, братья и Людофоб вышли в освещенный коридор. Он закруглялся в обе стороны, видно было несколько дверей – одинаковых, белых, без номеров и надписей.

– Мы пришли? – спросил Ник.

– Почти. Все, я дальше не пойду, – мрачно заявил Людофоб. – Там везде люди. А я еще не отдохнул от них.

– Странный вы какой-то! – сказал Ник. – То идете, то не идете! Так нельзя!

Вик тихонько дернул его за рукав: ему не хотелось ссориться с Людофобом. И не хотелось, чтобы тот уходил – все-таки хоть что-то объясняет.

– Мне кажется, вам не следует долго быть без людей, – произнес он тоном деликатного и мягкого совета.

– Почему это?

– Чем дольше вы будете без них обходиться, тем дольше продлится лечение.

Людофоб понурился:

– И доктор Страхов то же самое говорит… Но – страшно. Нет. Даже не просите. У меня истощена вся нервная система.

– А вы бы сами попробовали кого-нибудь напугать, – предложил Ник.

Людофоб хмыкнул:

– Пробовал.

– Получилось?

– Даже слишком. Начал бояться сам себя. Это еще хуже – от себя-то не скроешься. Я же любофоб, а не самофоб.

– Самофоб – тот, кто боится сам себя? – догадался Вик.

– Точно. Вы на них еще полюбуетесь.

– Все равно, вам надо преодолевать страх, – гнул свою линию Вик. – Иначе он никогда не пройдет.

– А я чем занимаюсь? Я даже позавчера толкнул одного старика! – похвастался Людофоб. – И не испугался!

Тут он задумался, глаза его подернулись мечтательной дымкой.

– Знаете, – доверительно сказал он. – Меня с детства все обижали. Били по затылку, по шее, по спине… По всяким местам. А я – никого. Ни разу. Я никому никогда не дал даже элементарного подзатыльника! Я вижу, вы здоровые мальчики. Не опасные. Может, вы позволите…

Людофоб умолк.

– Чего позволить-то? – спросил Ник.

– Дать мне или тебе подзатыльник, – объяснил ему Вик, уловивший ход мыслей Людофоба.

– Да, – подтвердил Людофоб и смущенно опустил глаза. – Я совсем тихонько. Один разочек. Совсем-совсем чуть-чуть. И мне сразу станет легче!

– Еще чего! – рассердился Ник. – С какой стати мы будем терпеть?

Но Вик отнесся к этому не так категорично.

– Ладно, – сказал он. – Если вам действительно будет от этого легче, можете меня слегка стукнуть. Но совсем слегка, а то я обижусь!

– Что я, не понимаю?

Людофоб поднял дрожащую руку, поднес ее к затылку Вика, закрыл глаза и даже не ударил, а только слегка прикоснулся. Но тут же отскочил, упал на землю и закричал:

– А теперь бейте меня! Убивайте!

– Никто вас не будет бить и убивать, – успокоил его Вик. – Вставайте и пойдем дальше.

Людофоб медленно встал, недоверчиво глядя на братьев.

И вдруг улыбнулся:

– А это было неплохо! Мне в самом деле немного полегче! Что ж, пойдемте!

И он уверенно открыл первую попавшуюся дверь.

Но братьев при этом все-таки пропустил вперед.

Они оказались в огромной комнате. Можно даже сказать в цеху, настолько она была большая. Но в цеху стоят станки, а здесь были обычные столы, разделенные невысокими перегородками, поверх которых торчали макушки людей. Все эти люди сидели за компьютерами и напряженно работали. Между секциями муравьиными ручейками сновали другие люди, разнося трудящимся какие-то бумаги и унося от них другие. Эти бумаги стекались в застекленные кабинеты, расположенные равномерно по всему пространству помещения, а из них в свою очередь попадали в центральный кабинет, самый большой и не застекленный, а из чего-то непрозрачного, но, впрочем, даже на вид непрочного. Что-то вроде фанеры.

Еще тут везде были часы, на стенах по всему периметру, с равными промежутками, над каждым столом, расположенные так, чтобы каждый сотрудник видел свой циферблат, и все эти часы стучали, именно стучали, а не тикали, будто единый огромный механизм, что опять-таки делало помещение похожим на цех, только что здесь производили? Время?

Никто из присутствующих не обратил внимания на Ника, Вика и Людофоба.

Только один, совсем молоденький сотрудник, мимо которого они проходили, шмыгнул глазами их в сторону, но тут же спохватился, покраснел, быстро оглядел окружающих – не заметил ли кто его проступка, с ужасом посмотрел на свои часы и с удвоенным рвением погрузился в работу, щелкая по клавишам компьютера и уставившись в монитор. При этом он шевелил губами, помогая себе печатать какой-то текст.