Читать книгу "Миллион в кармане - Андрей Дышев"

Отец Агап смутился, кашлянул, покряхтел, шаря у себя под ногами и, явно стыдясь, ответил:

– Портвейн. Массандровский портвейн. На редкость хороший, между прочим. Не желаете выпить?

– Наливайте ваше пойло!

– Вот только стаканчика у меня нет.

– А я из горла.

Я приложился к бутылке.

– Кстати! – сказал я, отрываясь от бутылки. – Вы с Мариной раньше знакомы не были?

– Увы! Если бы я встретил ее раньше, то, может быть, меньше было бы работы.

– В каком смысле? – не понял я.

Священник вздохнул и тоже сделал глоток портвейна.

– Видите ли, Кирилл. Марина идет по правильному пути, но, в связи с тем, что мое воздействие на нее как врачевателя души слишком эпизодично, быстротечно и вскоре прекратится, у Марины могут снова возникнуть проблемы…

– О каких проблемах вы говорите?

– Не спрашивайте, Кирилл, – сразу же ответил отец Агап. – Это была почти что исповедь. Я не смею выдавать чужие тайны.

– Я не о тайнах спрашиваю, – поспешил оправдать свой вопрос я. – Но если у моих клиентов возникают проблемы, то я всегда стараюсь решить их.

– Нет-нет! Вы эту проблему не решите. Здесь поле деятельности не для мирского администратора.

– Значит, речь идет о нравственности?

– Да, пожалуй, это так. – Отец Агап помолчал минуту, потом схватил меня за руку и с жаром заговорил: – Только ради бога не думайте об этой девушке плохо! То, что произошло с ней, увы, сегодня не редкость. Путь к господу тернист. Ей надо помочь, и мне это по силам.

– Что ж, желаю вам успеха, – сказал я, вставая с камня, и, как бы к слову, добавил: – Кстати, я знаю, что после захода солнца вы любите постоять у окна и полюбоваться ночным морем.

– Да! Каюсь! Люблю! Но если вы запрещаете мне подниматься на второй этаж…

– Нет-нет! – прервал я священника. – Стойте у окна, сколько хотите.

– Это огромное наслаждение для души, – сказал отец Агап. – Представьте: море, полная луна, серебристая дорожка… Кстати, я и здесь читал, пока буквы различить можно было. Вот, псалтырь с собой прихватил.

– Ну и читайте на здоровье! – порадовался я за своего постояльца. – Правда, вчера у окна я поставил акваланги. Не мешали они вам?

– Что вы, Кирилл! Конечно же, не мешали! Я к ним и не прикасался вовсе!

– Что ж, спокойной ночи!

– И вам доброй ночи!

На эту тему так много писали журналисты и спорили правоведы, думал я, спускаясь к набережной и все глубже погружаясь в перепляс разноцветных огней и музыкальный коктейль. Только никак не могу вспомнить, к какому выводу они пришли: обязан ли священник, которому была доверена тайна исповеди, способная помочь раскрытию преступления, передавать ее следствию? Или же на то она и тайна, что не подлежит разглашению никогда и никому?

Глава 9

Не знаю, что я хотел там найти, но ноги сами понесли меня к старому причалу. Все вокруг него было ветхим, сгнившим, почерневшим от морской соли и солнца, и потому несколько сараев, просвечивающих насквозь, дырявые лодки, лежащие на берегу кверху днищами, некогда колючая, проржавевшая до красноты изгородь с поваленными столбами да трухлявые клетки брошенных при царе Горохе сетей смотрелись единым ансамблем, экзотично и гармонично.

Моторную лодку я увидел еще издали. Она напоминала выброшенную на берег огромную рыбину. Вытащить из нее два ярко-желтых акваланга и пронести их под крепостными стенами незаметно для сотен отдыхающих было невозможно. Это был первый вывод, который я сделал, спустившись к воде. Ко второму выводу я пришел еще в гостинице, когда Сашка сообщил мне о пропаже: два почти полностью заправленных акваланга общим весом в пятьдесят килограммов не под силу было бы унести одному человеку.

Если отбросить мотивы, то выходило, что надрезать мембраны аквалангов вчера вечером мог любой постоялец моей гостиницы, включая и отца Агапа. Процедура эта была проста и не могла занять много времени: свернул крышки у четырех легочников, сделал надрезы на мембранах бритвой или маникюрными ножницами, поставил крышки на место – на все три, от силы пять минут.

Но когда я начинал искать мотивы этого поступка, то сбивался на мелочах. Ну зачем, скажем, священнику было желать смерти Марины, за непорочность и очищение души которой он так искренне переживает? Профессор Курахов? Какая бредовая идея могла заставить его испортить четыре акваланга, в том числе и тот, которым должна была воспользоваться его падчерица, дочь покойной жены? Сашка? Трудно поверить, что парень мог сделать такую гадость мне в отместку за то, что я иногда бываю по отношению к нему строг и требователен. Анна? Рита? Уборщица? Бред! Не исключено, что это мог сделать кто-то из троих, собравшихся на подводную экскурсию, чтобы запутать следствие. Но если предположить, что молодожены действительно погибли, значит, остается одна Марина. Но зачем этой набожной девушке было убивать ни в чем не повинных молодоженов, с которыми она впервые встретилась в гостинице, а заодно и меня?

Я даже промычал, чувствуя собственное бессилие перед всеми этими вопросами.

Если не везет, то до конца! Я неудачно спрыгнул на песок и громко чертыхнулся. Пятка угодила на какой-то острый предмет, напоминающий консервную банку. Прыгая на одной ноге, я материл всех на свете, кто превратил пляжи в мусорные свалки, потом сел на песок, отыскал кроссовки и наткнулся рукой на тот предмет, который намеревался сделать меня калекой.

Это была крышка от легочника.

Я интуитивно почувствовал, что оба акваланга спрятаны где-то рядом. Обойдя лодку, заглянул под днище, потом встал на корточки и нащупал глубокие параллельные следы, напоминающие борозды, какие оставляет плуг. Это были следы от баллонов, которые волоком оттащили к воде. Пришлось раздеться и залезть в воду, хотя ночное купание не входило в мои планы.

Акваланги лежали на небольшой глубине, один на другом, придавленные сверху булыжником, и я без труда вытащил их на берег. Все правильно, акваланги – это улика, и преступник постарался от них избавиться. Незаметно для отдыхающих их можно было только утопить, что он и сделал.

Мембраны были вырваны, и на крепежной шайбе висели лишь куцые лоскутки резины. Прекрасно, отлично! – сказал бы сейчас профессор Курахов, и мне невольно захотелось сказать то же и тем же едким тоном.

Во мне неудержимо пробуждался азарт. Игра увлекала все больше, и я уже не мог оторваться от нее.

Это грубая работа моих несчастных должников, с полной уверенностью подумал я. Это они надрезали мембраны в двух аквалангах и, когда мы вчетвером прыгнули в воду, быстро скрылись, не дожидаясь, когда мы начнем захлебываться. Они отплыли далеко от того места, где была моторка, вышли на берег, спрятали акваланги и побежали в гостиницу, где в это время на этажах обычно никого не бывает. Они сымитировали ограбление гостиницы, перевернув все вверх дном в номере профессора и «обчистив» свою комнату. Со своими вещами они направились на набережную – все было рассчитано верно, к этому времени мы с Мариной уже причалили к берегу, – выволокли и утопили наши акваланги, предварительно вырвав мембраны. Нет пострадавших, нет вещественных доказательств, а значит, нет и состава преступления.