Читать книгу "Моя любимая дура - Андрей Дышев"

Что же прикажете делать? Сбежать нельзя. Оставаться здесь – тем более. У меня не хватит денег на адвокатов, чтобы доказать свою невиновность. Даже если я сдам в долгосрочную аренду офис, продам квартиру, машину, а себя продам в рабство. Все факты против меня. Следователю достаточно будет изучить входящие звонки на мобильник покойника: за час до убийства, и за полчаса, и за минуту до смерти несчастный водитель разговаривал со мной. «Гражданин Вацура, – спросит следователь, пуская дым сигареты мне в лицо, – а о чем вы разговаривали с пострадавшим незадолго до его трагической кончины?» – «Он грозился убить мою подчиненную, гражданин начальник, – отвечу я совершенно честно, – а я предлагал ему встретиться и обсудить все проблемы». – «Значит, он вам угрожал? Он пытался вас запугать? И потому вы стали его преследовать? Свидетели утверждают, что вы умышленно перегородили ему проезд на перекрестке, а потом подсели к нему в машину, держа в руках огромный гаечный ключ!» – «Я не преследовал его, гражданин начальник. Я хотел всего лишь поговорить с ним, чтобы не откладывать это дело на завтрашний день». После долгой и многозначительной паузы следователь как бы невзначай спросит: «Вы знали раньше убитого?» – «Нет, – начну заверять я, еще не ведая, что уже стою на краю ямы. – Не знал и никогда раньше не видел его!» – «А как же получилось, что вы первый позвонили ему, этому совершенно незнакомому вам человеку?» – усмехнувшись, спросит следователь и сильным движением раздавит окурок о дно пепельницы. Мои неубедительные объяснения, что звонил вовсе не я, а незнакомка в красной юбке, он уже и слушать не станет.

Этот разговор мое богатое воображение прописало в мельчайших деталях. Я даже мог разглядеть марку сигарет, которые будет курить следователь, и он непременно окажется лысым, с хитрыми подвижными глазками. Но к черту воображение! Что будет, того не миновать. Надо попытаться облегчить свою участь. Например, уничтожить улики, которые могут сыграть против меня… Где же мобильник, по которому он разговаривал со мной? Осторожно, чтобы не выпачкаться в крови, я ощупал накладные карманы на его рубашке. В них были только мятые мелкие купюры и водительские права. Вергелис Леонид Анатольевич, год рождения – тысяча девятьсот шестьдесят восьмой… Теперь карманы брюк. И здесь нет телефона… Я перегнулся через спинку переднего сиденья и открыл бардачок. Дорожный атлас, сервисная книжка, промасленная тряпка, две разнокалиберные отвертки… Нет мобильника, никаких намеков на его существование!

Да что ж я, в самом деле! Частный детектив или лох, окруженный на рынке милыми мошенниками? Конечно же, мобильник умыкнул убийца. Он тоже смекнул, что сотовый телефон – серьезная улика против меня, и теперь постарается подкинуть трубку следователю, который будет заниматься этим делом… Проклятье! Я сжимал в руках гаечный ключ, и он норовил выскользнуть, словно увесистая свежая рыбина. Ладони необыкновенно влажные, пот ручьями течет между лопаток. Как душно и жарко! Вот-вот начнется гроза… Серебристый джип «Мицубиси», объезжая «девятку» по обочине, пронзительно посигналил. Из окна высунулось злобное лицо молодого человека.

– Убирайте, на хрен, свой металлолом! – крикнул он. – Из-за какой-то дерьмовой царапины перегородили весь проезд! – И добавил уже для своей дамы, сидящей рядом: – Попадутся же два кретина, из-за которых сто человек будут страдать!

Водители, следующие за ним, осмелели. Они выяснили, что виновников затора можно безнаказанно хаять, хулить и обливать грязью, и начали кто как умеет срывать злость. Теперь каждый водила, проезжая мимо, считал своим долгом протяжно посигналить, а самые нервные – выкрикнуть ругательство. Чего я только не наслышался в свой адрес! Убитому в этом отношении повезло больше, ему не пришлось краснеть в ответ на «дегенерата», «придурка», «олуха» и «козла вонючего». Протяжный и многоголосый вой машин слышал, наверное, весь город. Я сидел как на бочке с порохом, к которой по фитилю бежал огонь, но не знал, что нужно делать. Жуткое оцепенение охватило меня. Никогда раньше я не чувствовал себя столь беспомощным и растерянным.

– Мужики! – на удивление ласково сказал водитель «Газели» с голым потным торсом. – Да отъедьте вы немного вперед и там разбирайтесь!

И тут меня осенило. Я понял, что надо делать. Идея была, безусловно, глупой, неразумной, я усложнял и без того аховое положение, но у меня появлялся шанс уйти отсюда до прибытия милиции, да еще и не вызвать подозрений у водителей. Не думая о том, чем этот сомнительный шаг обернется для меня в ближайшем будущем, я выдернул из-под руки мертвеца ключи зажигания, повернул руль, блокируя его и выравнивая колеса, и выбрался на улицу. Вокруг урчали машины, клубился дым выхлопов, слепил глаза свет фар. Увидев меня (рост 182 сантиметра, вес мышечной массы – 95 килограммов), водители попридержали языки. Стараясь не напоминать пассажира тонущего судна, я расслабленной походкой, без суеты и дрожи, подошел к своему «Опелю» и достал из багажника буксировочный трос. Один его конец я прицепил к своей машине, другой – к «девятке» мертвеца. Она, к счастью, стояла почти параллельно линиям дорожной разметки. За перекрестком, если ехать прямо, тянулась пустынная и темная улица, но, самое главное, она была прямой, как взлетная полоса, и я мог буксировать по ней неуправляемую, способную двигаться только вперед «девятку» уж никак не меньше километра.

Беда вот в чем, подумал я, когда уже был готов сесть за руль своей машины. Мертвец не сможет затормозить, когда мне надо будет остановиться. Как мне сейчас не хватало друга! Верного, надежного друга, который бы без лишних вопросов примчался сюда и, не паникуя, не восклицая, не ахая, помог бы мне скинуть с себя эту жуткую проблему. Таким другом до недавнего времени была Ирина. Теперь ее нет. «Не звони мне больше!» Может, позвонить Никулину?

Я опять забрался в салон «девятки», не без отвращения отодвинул в сторону безжизненную руку водителя и слегка затянул стояночный тормоз. Конечно, колодки будут нагреваться, скрежетать, зато, если не разгонять машину сильно, она при необходимости остановится почти что сразу.

Наконец я в своей машине. Захлопнул дверь, поднял все стекла. Как здесь хорошо! Все привычно, знакомо, как в доме. Но чувство безопасности обманчиво. За мной, в одной связке, такая тележка, какую врагу не пожелаешь. Мотор натужно загудел, автомобиль дрогнул, но не сдвинулся с места. Только не это! Неужели я слишком затянул ручник? Неужели моя дорогая, родная машина со своей сотней «лошадок» не может сдвинуть с места проклятую «девятку»?.. Я надавил на газ сильнее. Мотор завыл, выхлопной дым заклубился вокруг туманом. «Давай, давай!» – подзадоривали проезжающие мимо водители…

Наконец «Опель» тронулся с места. Поехали. Я с облегчением вздохнул и взглянул в зеркало заднего вида. Черный катафалк, эта моргающая аварийными огнями труповозка, следовал за мной. На черепашьей скорости мы пересекли перекресток. Я ехал по темной улице, стараясь придерживаться ее середины. Здесь мало фонарей. Темнота, как было уже много раз, опять стала моим союзником. Разве это нормально? Человек должен стремиться к свету, к солнцу, которому обязано все живое на земле, но я до сих пор оставался жив лишь благодаря мраку.

«Девятка» постепенно сдвигалась влево. Она была вроде детской игрушки, пущенной ребенком по доске: доедет до конца или свалится на середине? Я не знал, куда волоку свой страшный прицеп, но почему-то желал оттащить его как можно дальше от рокового перекрестка, в самую глухую часть города, где никто нас не увидит и две машины на сцепке ни у кого не вызовут подозрений… Мы двигались с черепашьей скоростью. Редкие прохожие не обращали на нас внимания. Никому не было никакого дела до двух машин с включенными аварийными огнями, но меня терзало такое чувство, будто люди догадываются о том, что я волочу за собой. По-моему, эта молодая парочка слишком пристально смотрит на «девятку». А парень, кажется, показывает на нее рукой… Может быть, я плохо закрыл дверь? Или машинально опустил стекло и они увидели сидящий за рулем окровавленный труп?