Читать книгу "Подкрутка - Харлан Кобен"

– Этот «роллс-ройс»? – спросил Майрон. Он не разбирался в автомобилях.

– Нет, «бентли эс три континенталь флайн спур», – поправил Уин. – Тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Классическая модель.

– Она твоя?

– Да.

Кровать продолжала вращаться.

– Откуда ты ее взял?

– Подарил один парень, который трахал мою мать.

И все. Конец. Больше Уин не сказал ни слова. Словно воздвиг между ними стену, не только непроницаемую, но и неприступную, окруженную рядами противопехотных мин, глубоким рвом и мотками колючей проволоки под током. В следующие десять с половиной лет Уин больше ни разу не упоминал о матери. Ни тогда, когда каждый семестр к двери его университетской комнаты приносили посылку из дома. Ни позднее, когда посылки приходили ко дню рождения в его офис. Ни в тот далекий день – десять лет назад, – когда Майрон встретился с ней лично.

Простой деревянный знак у дороги гласил: «Гольф-клуб „Мэрион“». Никаких тебе «Только для членов клуба». Или «Мы элита, проходите мимо». Или «Для этнических меньшинств – служебный вход». Зачем? Все понятно и так.

Последний трисам – игра, в которой участвуют три игрока, – на турнире только что закончился, и публика успела разойтись. Во время соревнований «Мэрион» вмещал всего семнадцать тысяч зрителей – вдвое меньше, чем другие поля для гольфа, – но на автостоянке все равно было не протолкнуться. Большинству посетителей приходилось парковаться по соседству – в колледже Хаверфорд. Регулярно курсировали «челночные» автобусы.

У въезда на автостоянку Болитара остановил охранник.

– У меня встреча с Уиндзором Локвудом, – объяснил Майрон.

Последовал кивок. И приглашающий жест руки.

Баки подбежал к нему прежде, чем он успел выбраться из автомобиля. Его круглое лицо раздулось, точно он набрал за щеки мокрого песка.

– Где Джек? – спросил Майрон.

– На западном поле.

– Где?

– В «Мэрионе» два поля, – объяснил старик, задергав головой. – Восточное и западное. Первое более известно. Во время чемпионата западное поле используют для тренировок.

– И ваш зять сейчас там?

– Да.

– Тренируется?

– Разумеется. – Баки бросил на него удивленный взгляд. – Так делают после каждого раунда. Все гольфисты это знают. Кажется, вы играли в баскетбол? Разве вы не отрабатывали броски после игры?

– Нет.

– Я уже говорил: гольф довольно специфичен. Игроки просматривают запись сразу после матча, даже если провели его удачно. Они изучают свои хорошие удары и стараются понять, что было не так, если удары получались плохо. Как бы переигрывают день заново.

– Понятно, – хмыкнул Майрон. – Так что насчет звонка похитителя?

– Я отведу вас к Джеку, – произнес Баки. – Пойдемте.

Они миновали восемнадцатый фервей,[6]потом пересекли шестнадцатый. В воздухе пахло свежескошенной травой и цветочной пыльцой. В этом году на Восточном побережье летали тучи пыльцы; местные аллергологи потирали руки, подсчитывая барыши.

Баки покачал головой.

– Взгляните на эти рафы,[7]– пробормотал он. – Невероятно.

Старик указал на длинную траву. Майрон не представлял, о чем он говорит, поэтому просто кивнул и зашагал дальше.

– Чертова ААГ[8]хочет сделать площадку непроходимой для игроков, – продолжил Баки. – Вот почему здесь столько рафов. Господи, это все равно что играть на рисовом поле. А как они выкашивают траву на грине? С таким же успехом можно было бы превратить его в каток.

Майрон молчал. Они быстро шли вперед.

– Вот одна из знаменитых дырок от каменоломни, – заметил Баки, немного успокоившись.

– Ага.

Старик болтал без умолку. Это бывает, когда люди нервничают.

– Строители проходили шестнадцатую, семнадцатую и восемнадцатую лунку, – говорил Баки тоном гида, рассказывающего о Сикстинской капелле, – и наткнулись на каменный карьер. Но вместо того, чтобы обогнуть препятствие, включили его в игровое поле.

– Надо же! – отозвался Майрон. – Храбрые тогда были люди.

Кто-то болтает, когда нервничает. А кто-то начинает ехидничать.

Они миновали стартовую зону и свернули направо, вдоль Гольф-Хаус-роуд. Хотя соревнования закончились час назад, кучка игроков еще гоняла тут мячи. Поле для тренировок. Да, профи отрабатывали удары всевозможными клюшками – «деревяшками»,[9]«железками»[10]и орудиями покрупнее, которым давали ласковые прозвища вроде Берта или Кэти, – но этим дело не ограничивалось. Большинство участников чемпионата бурно беседовали, обсуждая тактику своей игры, проверяли новую экипировку со спонсорами, обменивались информацией и просто болтали с другими спортсменами, энергично дымили сигаретами (странно, но многие профессионалы были заядлыми курильщиками) и даже общались со спортивными агентами.

В среде гольфистов поле для тренировок называлось «офисом».

Майрон узнал Грега Нормана и Ника Фалдо. Потом заметил Тэда Криспина, восходящую звезду гольфа, шедшего в рейтинге сразу после Джека Никлоса, – лакомый кусочек для каждого агента. Это был симпатичный двадцатитрехлетний паренек, спокойный и приятный, с красивой молодой невестой. И агента у него, кстати, еще не было. Майрон проглотил слюну. «Черт возьми, а что вы от него хотите? В конце концов, он тоже человек. И ему нужны хорошие клиенты».

– Где Джек? – спросил Болитар.

– Чуть дальше, – ответил Баки. – Заявил, что собирается поупражняться в одиночестве.

– Как на него вышел похититель?

– Позвонил в «Мэрион» и сказал, что у него срочное дело.

– И это сработало?

– Да, – подтвердил старик. – Вообще-то на линии был Чэд. Он назвался сыном Джека.

Интересно.

– Когда поступил звонок?

– Минут за десять до того, как я позвонил вам. – Баки остановился и кивнул в сторону: – Вот он.

Джек Колдрен оказался невысоким толстяком с пухлым торсом и огромными бицепсами, как у Папая-морячка. Копна растрепанных волос колыхалась на ветру, обнажая пятна залысин. Он держал в руках клюшку и яростно размахивал ею. Кому-то это могло бы показаться странным. Тебе говорят, что твой сын похищен, а ты катаешь мячики. Но Майрон его прекрасно понимал. Тренировка успокаивает нервы. Когда Майрону приходилось туго, он выходил во двор и бросал мяч в баскетбольную корзину. Каждый расслабляется по-своему. Один пьет. Другой глотает таблетки. Третий носится по дорогам на машине или играет в компьютерные игры. Когда Уину хотелось разрядиться, он смотрел видеопленки со своими сексуальными похождениями. Но это Уин.