Читать книгу "Список Магницкого, или Дети во сне не умирают - Александр Филатов"

Фельдшер Дымов, болтун и сплетник, выдал инфо про Крабова. Шефа СС когда-то за что-то побили по лицу бутырские врачи. Вот бы узнать когда и за что. История украсила бы мои тетради. Ну не за схожесть же с железным Генрихом?

45-летний качок больной Кузькин, свастика на плече, не подписал согласие на лечение. Решил «оглядеться». Сориентировавшись, потребовал вернуть в СИЗО-5, откуда доставлен: «вскрылся», добиваясь перевода в другую камеру. Де в его камере варили решетку, не соблюдая мер пожарной безопасности. Не понравились запах и дым. Я «повелся», т. е. поверил Кузькину. Уж как честно смотрел он!.. Лала Викинговна открыла мне глаза. Этот тип, схваченный за бандитизм, формально по профессии – сборщик автоматических линий, в СИЗО-5 кричал, что психически болен, требовал госпитализации в ПБ. В Кошкином доме ему не понравилось: лечат! Да еще с такими побочными эффектами. На второй день в ПБ Кузькин объявил себя здоровым. Глупец! Типичная ошибка пациентов, желающих выписаться. Утверждение «я не болен» в психиатрии называется отсутствием критики к болезни. Станут дальше лечить, пока критика не появится. Выписке способствует утверждение: «Мне лучше» или (что хуже категоричностью) «Я выздоровел».

Я тоже даю «прокурорскую слабинку». После репортажа по ТВ, как на ростовской дороге убили ночевавшую в машине ехвшую с отдыха семью, мертвым перерезали для верности шеи, появляется желание умертвить Кузькина и «братьев» его.

10.07.09

Элтон обедает стоя, нагнувшись над столом, спиной к дверям. Дверь начальственного кабинета не заперта. Любой, кто осторожно откроет ее, видит спину Юпитера ПБ. Халат на Отце висит Зевсовой хламидой; лопатки, загривок, задники ушей двигаются в ритме вкладывания в рот, жевания и поглощения «сливок» душевнобольной пищи. Все врачи, фельдшера и сестры нашего ПБ имеют лишний вес, откормленные среди больных – только недавно прибывшие.

Завожу с Элтоном разговор о сопровождении медперсоналом больных в спецмедучреждения. Больные едут туда по постановлениям судов, в 100 % случаях соглашающихся с институтом Сербского о невменяемости. Отчего медики не берут с собой лекарства? Элтон, частично насытившись, уже благодушен: «Я не нуждаюсь в лекарствах».

Он хитро сластолюбиво осклабился, присаживаясь, усаживает меня, разливает кипяток в стаканы с растворимым кофе. Чувствую его горячее бедро. Тема неистощимо увлекательна: «Возможно, вам рассказывали… Если больной возбужден в автозаке, в столыпинском вагоне, возьмите его половой член. Движения вам известны. Семяизвержение успокаивает, купирует даже кататонический раптус».

Боюсь спросить, что делать в случае возбуждения психически больной женщины. Когда учит начальник-«артист», в вопросах нужно соблюдать меру…

Спавшего больного Опяна пытались задушить сокамерники. Опяну удалось отбиться. Крупный интеллигентный армянин, он сидит на кушетке для внутривенных вливаний, плачет, курит, стряхивая пепел в ладонь. Кошкин дом!

Антоновна смертельно боится больных: страшно сотряслась, раскрыв дверь перевязочной и при выключенном свете заметив меня, дремавшего в облезлом кресле у окна. Антоновна избегает обходов. Душевные переживания больных для нее – не интим, а ток-шоу. Вопросы о затаенном задаются ею больным на вече сестер, врачей, инспекторов, других больных. Она – замначальника по лечебной работе, но алкогольный галлюциноз для нее – «белая горячка» и т. д. Про «шубу» достаточно сказано.

15.07.09

Вчера опер Сергей Григорьевич Гечалаев назвал Антоновне больных, выписка которых должна проводиться лишь с его согласия. Это Никитин, Крайних и Лакшашвилли. Все из 508-й камеры, где сидят «блатные». Блатной – это уголовный авторитет или тот, кто денежки подкидывает ответственным сотрудникам. Антоновна лжет.

Не делится ли Гечалаев с ней? По ее словам, указанные Гечалаевым больные «поддерживают порядок в отделении, следят за ненадежными больными». Троица находится в 4-х местной камере, т. е. либо следит друг за другом, либо втроем за четвертым – «смотрящим» по ПБ. В общем, старожилы Кошкиного дома держат меня за дурака. И я разобрался: троица – «коммерческие», посидельцы, платящие оперу, а через него в стороны и выше за хование в ПБ от не столь комфортного пребывания в камерах общего корпуса. Видели бы вы «плазму» 508-й камеры! Не каждый непривлеченный имеет дома подобный домашний кинотеатр. Опять же еду, сидя в Бутырке, можно заказывать в ресторане… Позже этим троим и другим начальники станут писать в дневниках высосанную из пальца псевдосимптоматику, чтобы оправдать пролонгацию пребывания в ПБ.

Сегодня целая делегация следаков пришла к больному Хасанову. Попросили предоставить для беседы перевязочную, где я принимаю. Не мог не уступить. Убийцу Хасанова уговаривали взять на себя какой-то «висяк», еще одно убийство. Через головы оперов Хасанов сетовал мне, что был в другом городе на какой-то свадьбе в день навязываемого убийства и подписывал подсовываемые бумаги. Я пошел домой, тщательно вымыв руки.

Элтон никогда не принимает больных по их просьбе. Только если сам захочет. Лечит тоже. Когда шлея под хвост пойдет. Экстравагантность его общеизвестна. Сегодня посоветовал приглядеться к ненавидимому Чингису: не считаю ли я как психиатр, что у Чингиса нейросифилис? «Подождите, в зимние холода он в вывороченном шерстью вверх тулупе и с опущенными ушами треуха станет по больнице ходить».

Элтон добивается инвалидности по приобретенному работой психиатра психзаболеванию (мечта многих аттестованных медиков ФСИН): «Я и сам при случае могу прикинуться больным. Три года живу в психбольнице. Никто не разоблачит!»

17.07.09

Антоновна Гордеева прячет кривую улыбку. Она вешает лапшу про состоятельного мужа-бизнесмена, а сама нет-нет да к еде душевнобольных приложится. «Чего муж-казах не кормит? Мак в Чуйской долине иссяк?» – не достойная доверия инвектива злой медсестры.

Аркадий тоже сопровождает этапы. Нет вопроса, что он стоматолог. Вот причина, что его практически никогда нет. Больные зубы я лечу анальгином. Появившийся солнышком Аркадий начинает с более волнующего его, чем вывод больных в зубоврачебный кабинет: «У нас ведь как: место генерала милиции стоит десять миллионов долларов, в Госдуме работать – пять миллионов. У меня таких денег нет. Имею и второе высшее образование – юриста… Да все равно приходится работать в тюрьме, добираясь сюда из Каширы».

22.07.09

У больного Раткина случился эпилептический припадок, когда медсестры, все три, ушли за зарплатой в кассу за территорией. Уколы для снятия эпистатуса делала терапевт Лала Викинговна.

Элтон, уже отставной начальник, в это время обследует меня и двух сотрудниц спецчасти, по очереди, на новомодном псевдоприборе, не иначе как с его подачи приобретенном учреждением. «114 тысяч!» Лампочки мигают, картинки распиленного человеческого тела меняют одна другую. Наденешь наушники, посидишь вперившись в экран, и аппарат выдаст поломки твоего организма, уверяет Элтон. Сидим и смотрим, пока двумя этажами выше терапевт пользует эпилептика. «Главное, чтобы не было червей! – увещевает экс-главврач. – Случается: уважаемый человек, а страдает от гельминтов. Не раз подобное случалось в моей практике». По полчаса у нас искались гельминты. Нашли что-то другое. Не из деликатности?… Появляется Лала Викинговна. Она просится на обследование. Элтон и ее предупреждает о – не дай бог! – проблемах с анусом.