Читать книгу "Рай, ад и мадемуазель - Гарольд Карлтон"

— Ты уже опозорила меня, — произнес тихо. Горделивое лицо исказила гримаса замешательства.

Он покачал головой.

— Я отдал тебе фамильную ценность. Я так часто видел это великолепное украшение на своей матери… А ты продала его! Разве ты не понимала, что это реликвия? — Лоран с недоверием смотрел на девушку. — Дочь не должна так поступать с отцом.

Софи не знала, что ответить. Поэтому молчала.

— Я очень разочарован, — наконец произнес мужчина. — И должен обсудить это с твоей матерью. Поговорим завтра.

— Не о чем тут говорить, — отчеканила девушка, направляясь к выходу. — Ты все равно не сможешь меня остановить.

Кристоферу не везло с работой. Ему или отказывали, или предлагали стажировку без зарплаты. Парень уже собирался сдаться и пойти в уборщики, когда случайно зашел в старый дом «Деланж» на улице де ла Пэ. По воле случая там как раз уволили помощника, и британец попал на собеседование к строгой Камилле Деланж. Здесь одевались важные пожилые леди, которые не могли позволить себе «Шанель» или «Диор». Расцвет дома Камиллы пришелся на тридцатые годы. В последнее время ее одежда нечасто появлялась на обложке «Вог». Как и на страницах.

Мадам Деланж помпезно приняла Кристофера в кабинете в стиле ар-деко. Юношу поразили ее волосы, уложенные гладкими марсельскими волнами, нарумяненные щеки и красные губы бантиком. «Платье для чая»[21]по моде тридцатых годов идеально сидело на сухопарой старушке.

— Вы очень молоды, — сказала она, рассматривая эскизы и приговаривая: «épatant!» («потрясающе» по-французски). — Ваши модели не для моих клиенток. Возможно, для их дочерей или внучек. Вы снимаете мерки? — резко спросила Камилла.

— Я получил диплом в школе искусств Сент-Мартин. — Все лучше, чем сказать: «Никогда не пробовал».

Пожилая леди внимательно изучала Кристофера. В водянисто-голубых глазах промелькнул огонек.

— Моим клиенткам понравится, если обмеривать их будете вы.

Ему предложили полугодовой контракт на должность помощника модельера. С крошечным жалованьем. Камилла Деланж попрощалась, всем своим видом показывая, что делает англичанину огромное одолжение.

Несмотря ни на что, Кристофер согласился. Это как-никак парижский дом мод.

Вечером Клаус повел соседа в «Куполь» отметить событие.

Огромное кафе на Монпарнасе было заполнено молодыми, модными, воодушевленными парижанами «в курсе событий». Не задумываясь, фотограф заказал шампанского. Вечер удался на славу.

Утром первого рабочего дня в «Деланж» Кристоферу поручили снять мерки с мадам Жервэ. Крупная шестидесятилетняя клиентка в серовато-бежевой комбинации ждала его в зеркальной cabine.[22]Юноша с одного взгляда оценил размеры: 40, 41, 42. Дюйма!

— Я на минутку, мадам.

Британец заглянул в офис мадам Женевьевы, высокомерной directrice салона.

— У клиентки нет талии, — пожаловался он.

Мадам Женевьева нахмурилась.

— Так сделайте ее.

— Но, мадам, я не врач.

Она прищурилась.

— Клиентка, которая заказывает по десять нарядов в год, заслуживает этого.

— Не понимаю, — нахмурился Кристофер. — Вы демонстрируете коллекции на стройных девушках…

Directrice удивленно вытаращила глаза.

— А что, мы должны показывать их на толстых старых моделях?

— Но… — Парень запнулся, поняв первый закон мира моды. — Клиентки думают, что станут похожи на моделей! — возмутился он.

Мадам Женевьева раздраженно посмотрела на юношу.

— Кристофер, мода — это мечты, — напомнила она.

— Мечты, а не мода! — воскликнул Кристофер, когда они с Клаусом готовили на ужин салат.

Они договорились стряпать по возможности вместе. Хотя обычно выбирали спагетти, которые отлично делал Клаус.

— Знаешь, я приехал сюда не моделировать мечты. — Британец ополоснул латук. — А делать одежду! Если все модели будут толстыми и старыми, лучше пойду работать драпировщиком, перетягивать громоздкие кресла.

Клаус обмакнул спагетти в закипающий томатный соус. Скромная квартира больше походила на прибежище студентов, чем на апартаменты работников домов мод. Недавно парни нашли огромную коробку от телевизора и, накрыв скатертью, соорудили отличный стол.

— Эта Камилла Деланж, — иронично произнес Клаус, — ей лет восемьдесят?

— Она сама снимает мерки только с двух важных давних клиенток. Старушки часто вскрикивают, когда кутюрье тыкает в них булавками. Но в общем у Камиллы нет власти. Она будто русалка на носу корабля.

— Старого, затонувшего? — усмехнулся немец и налил вина. — Ты приехал в Париж в удивительное время. Молодежь вовсю протестует.

— Правда? — Кристофер глотнул напитка. — Против чего?

— Да чего угодно! — воскликнул фотограф. — Они хотят ввести новый порядок. И я с ними согласен.

— Что ж, мне тоже хочется помитинговать, — кивнул британец, — против возраста клиенток модных дизайнеров!

Прибыль от классического аромата дома «Деланж», «Балерины», позволяла содержать три мастерские и тридцать белошвеек. Производство одежды, возможно, и покрывало расходы, хотя Кристофер догадывался, что это просто игрушка Камиллы. Вечерние платья с драпировкой как на греческих статуях появлялись почти в каждой коллекции и даже иногда входили в моду, если их замечали молодые редакторы журналов. Некоторые преданные дому старые клиентки часто заказывали платья просто по привычке. Модными веяниями здесь и не пахло. У Кристофера появилась мысль, что он тот самый молодой дизайнер, который спасет дом после ухода Камиллы на пенсию.

Он изучал архивы, стопки акварельных эскизов, альбомы с пожелтевшими выкройками. Старые портные радостно делились воспоминаниями с молодым любознательным англичанином.

Шляпник Жак проникся к парню симпатией и обучил своему мастерству. Кристофер жадно ловил каждое слово, стараясь узнать как можно больше о Париже, моделировании и моде.

В свободные минуты юноша заглядывал в cabine моделей, опирался на туалетный столик, слушал сплетни и наблюдал, как девушки наносят макияж. Они завораживали парня, но он старался не пялиться на стройные тела под белыми халатами, которые часто распахивались.

Дизайнеры редко хорошо рисовали, но Кристофер знал, что эскизы будут намного лучше, если вместо горилл он изобразит изящных леди. О лицах, руках и ступнях обычно вообще забывали, только несколькими линиями обозначали плечи, талию и ноги.

Британец записался на вечерние курсы рисования в школу «Шамбр синдикаль». Научился за пять минут изображать на бумаге молодую одетую модель в разных позах.