Читать книгу "Поля доброй охоты - Александр Прозоров"

– Никогда не слышал… – пожал плечами Игорь. – Но я могу у стариков поспрашивать.

– Не тратьте время. Это где-то году в восемнадцатом-двадцатом случилось. Вряд ли сейчас остался хоть кто-то, кто помнит, что и где происходило в те времена. Так поищу. Раз привязались именно к этому дому – значит, и лежат где-то поблизости. Похожу тут денек-другой кругами, вы не против?

– Нет, конечно… Только помочь не смогу. Комплекс большой, постоянно внимания требует.

– Ничего страшного. В моем ремесле как раз одиночество и есть лучший помощник.

Свои поиски Олег начал с того, что просто обошел свиноферму. Так, для очистки совести. Мало ли порчу кто на хозяина навел? Но крест молчал, и он, свернув к лесочку, выбрал молодую иву, срезал с нее ветку с широкой рогулькой, очистил краешки от коры, зажал между ладонями и, слегка поддерживая пальцами так, чтобы более толстый конец смотрел горизонтально вперед, пошел от крыльца вокруг дома, по спирали, с каждым витком отступая все дальше и дальше.

Спустя минут двадцать ведун уперся в забор, повернул вдоль него, змейкой обследовал пространство между складами с припасами и длинным желто-голубым строением из профнастила, возле которого гудели многотонные бункера, по трубам подающие хрюшкам то ли воду, то ли комбикорм, то ли еще что-то вкусное и полезное. В этот раз прогулка закончилась тем, что он уперся лозой прямо в живот начинающего фермера, который вышел из супертехнологичного свинарника с допотопным жестяным ведром и не менее древней совковой лопатой.

– Чего-нибудь нашли? – поинтересовался Игорь.

– Нет, – опустил Середин свой и вовсе доисторический инструмент. – Хотя, конечно, первой мыслью было то, что это вы своим строительством их растревожили. Однако, похоже, все дело в богобоязненности вашей бабушки.

– Она-то тут при чем?

– У вас в доме часовня, – напомнил Олег. – Маленькая церковь. Освященная, намоленная. Очень может быть, что призраки тут уже полвека бродят. Просто раньше не могли к вам проникнуть. А новый дом оказался за пределами оберегаемой зоны. К тому же вы ведь не молитесь, службы не стоите, помощи от богов и святых не просите? Значит, часовня потихоньку теряет свои способности. Реликвии и храмы ведь не сами по себе силу имеют, они ее от людей получают. Веру и поклонение человеческое впитывают, а потом ими от низших и слабых духов, ровно мечом, обороняются. Где у вас раньше деревня стояла? Пойду там поброжу.

– Видите старую полусухую ель? – поднял руку Игорь. – Вот там и стояла. Из-за ели этой, кстати, и название деревни пошло: Подъельник. А что это у вас такое? Волшебная палочка?

– Почти, – улыбнулся Середин. – Лоза поисковая, стандартная, полуавтоматическая.

– Это как? – опустил ведро Игорь.

– Очень просто. Держите перед собой и ходите по интересующему вас району. В нужном месте конец лозы поднимается вверх.

– Сам?

– Сам, – кивнул ведун. – Я же говорю: полуавтоматическая. Чем хорошо лозоходство, так это тем, что не требует никаких заговоров, жертв или молитв. Вы просто думаете о том, что хотите отыскать, и с этой мыслью гуляете, держа ветку перед собой. Срабатывает она уже помимо вашего сознательного желания. Главное – не зажимать, не мешать ей двигаться. Усилие на самом деле очень маленькое. Даже крохотное. Хотите попробовать?

– Э-э… – Фермер явно заинтересовался, но все-таки отогнал любопытство и поднял ведро. – В другой раз. Сейчас работы много.

– Смотрите, – не стал настаивать Середин. – Может пригодиться. Крепеж там потерявшийся найти или поросенка беглого.

– Олег, а почему она срабатывает? – не удержался от вопроса Игорь.

– Колдовство – не наука. Наука доискивается до причин, колдовство же просто ищет лучший способ использовать то, что накоплено опытом наблюдений.

– Разве можно добиться результата, не зная причин явления?

– Прямо и не знаю, что ответить… Причину прочности булата удалось раскрыть только в девятнадцатом веке, однако лучшие мечи ковали в одиннадцатом. Как действует лоза, никто не знает до сих пор, но по точности результатов она и сегодня научным методикам ничуть не уступает. Впрочем, христианством лозоходство запрещено, ибо вызывает к жизни древних хтонических[1]духов. Так что настаивать не стану.

– Может, потом…

После секундной внутренней борьбы чувство долга в Игоре победило его же любопытство, и фермер быстрым шагом отправился к сараям.

Ведун тоже вернулся к своим обязанностям: вышел за ворота и, держа лозу перед собой, двинулся к старой ели. Конец ветки заколебался, подсказывая, что он выбрал верное направление.

Ель, закинувшая высоко в небо явно обгоревшую макушку, была окружена березовой и ольховой порослью, лишь кое-где прорезанной травяными линиями. Видимо, заросшими тропинками и дорогами. Всего три десятка лет назад здесь стояли дворы, но теперь, не зная, догадаться об этом было невозможно. По берегу неширокого озерца ведуну встретилось несколько лужков, земляничных полянок, молодых ольховых рощиц и тесных осинников, виднелась россыпь пологих травяных холмиков и песчаная колея, ведущая к золотистому пляжу.

На пляже лоза даже не шелохнулась. Середин свернул на луг, продираясь через высокую, по пояс, траву. Семейная пара косить ее, заготавливать сено даже не пыталась. У сельчанина-одиночки было слишком много хлопот с полутора тысячами свиней, чтобы размениваться на мелочи, а потому хрюшки ели все привозное и фабричное, спали на синтетике, грелись лампами – при том, что в двух шагах от супертехнологичного комплекса буйствовала совершенно дикая, нетронутая природа. Судя по паре лежек, тут даже кабаны успели завестись, подъедая то, чем стали брезговать люди, и осваивая ненужные более двуногим конкурентам просторы.

Конец ветки вдруг прыгнул вверх и тут же опустился. Ведун остановился, попятился. Лоза неуверенно шелохнулась. Олег вздохнул, повернул в густые ольховые заросли. Хорошо хоть молодые: деревья всего вдвое превышали его рост. Лоза в руках опять дернулась вверх-вниз, затихла, дернулась снова. Пришлось поворачивать, кружить, проламываясь через молодые побеги и протискиваясь между деревцами. Внезапно впереди открылась прогалина, где вместо деревьев зеленела густая осока. И хотя земля под ногами оставалась сухой, было понятно, что это влажная низина, мини-болотце, которое по весне или в дождливую погоду наверняка хлюпает и чавкает и норовит засосать в себя сапоги попавшегося в ловушку прохожего. На поляне лоза дернулась вверх и замерла, словно стойкий оловянный солдатик.

– Опаньки! – Опустив инструмент, ведун пересек прогалину из края в край. – На кладбище не похоже…

На Руси в низинах и болотинах деревенские кладбища никогда не делали. Скорее, наоборот: искали места сухие и красивые – чтобы и поклониться предкам удобно было приходить, и самому в свой срок лечь приятно. В низинах у деревень обычно устраивали помойки, чтобы половодья вычищали их по весне, унося мусор куда-нибудь подальше. Похоже, англичан прибили местные мужики и закопали в выгребной яме с прочим мусором. Вполне естественное отношение к грабителям и насильникам, явившимся устанавливать свой порядок на русской земле.