Читать книгу "Алекс - Пьер Леметр"

— Чего вы… от меня хотите?

У него и в самом деле фактически не было губ. Даже когда он улыбался, получалось все что угодно, только не улыбка. Сейчас это скорее походило на скептическую гримасу.

— Да что ты можешь предложить, грязная шлюха?

Он задал вопрос тоном гурмана, словно и впрямь решил ее «снять». Для Алекс эти слова имели смысл. Для любой женщины они имеют смысл. Она судорожно проглотила слюну. Она подумала: он не собирается меня убивать. Все ее мысли теперь вращались вокруг этой уверенности, сплачиваясь в неодолимую преграду для противоположных доводов. Что-то говорило ей, что в конце концов он все-таки ее убьет, но круговой поток мыслей окутывал ее сознание все плотнее, плотнее, плотнее…

— Вы можете… со мной п-переспать… — пробормотала она.

Нет, не так. Она почувствовала, что нужно сказать это иначе… не в такой нейтральной манере.

— Можете меня оттрахать… — запинаясь, добавила она. — Можете делать все, что хотите…

Его улыбка застыла. Он сделал шаг назад и слегка откинулся назад, чтобы рассмотреть ее целиком, с головы до ног. Алекс слегка развела руки в стороны, словно предлагая себя: она хотела предстать перед ним полностью открытой, незащищенной, показать, что всецело отдана ему во власть, принадлежит ему душой и телом, — чтобы выиграть время, только выиграть время. В подобных обстоятельствах время — это жизнь.

Человек спокойно рассматривал ее. Его взгляд медленно скользнул сверху вниз и надолго остановился на промежности. Алекс стояла не шелохнувшись. Он слегка склонил голову набок, на его лице отразилось сомнение. Алекс испытывала жгучий стыд из-за того, что стояла перед ним вот так, полностью выставив себя напоказ. А что, если она ему не нравится, или ему недостаточно того, что она может дать? Что он тогда с ней сделает? Наконец он слегка кивнул с таким видом, словно был недоволен, разочарован: чем-то она ему не угодила. И, как будто для того, чтобы дать ей четко это понять, он сжал ее правый сосок большим и указательным пальцами и повернул его так резко и сильно, что Алекс буквально сложилась пополам, закричав от невыносимой боли.

Затем он разжал пальцы. Алекс схватилась за грудь. Глаза у нее вылезали из орбит, она с трудом переводила дыхание, переступая с ноги на ногу — боль ее буквально ослепила. Почти не замечая непроизвольно катившихся по щекам слез, она с трудом спросила:

— Что вы… собираетесь делать?

Человек улыбнулся и произнес таким тоном, словно речь шла о чем-то совершенно очевидном:

— Как что? Я хочу посмотреть, как ты сдохнешь, грязная шлюха.

Затем сделал шаг в сторону — с подчеркнутой торжественностью, словно актер на сцене.

И тогда Алекс увидела. За его спиной на полу лежала электродрель. Возле деревянного ящика. Не слишком большого. Как раз с нее.

4

Камиль скрупулезно изучал план Парижа. У входа в привратницкую стоял присланный из комиссариата полицейский в форме и терпеливо объяснял все новым любопытным, что им незачем здесь задерживаться — разве только у них есть что сообщить по поводу недавнего похищения. Похищение! Такое событие! Настоящая сенсация, сродни театральной. Правда, исполнительница главной роли отсутствовала, но это никого не смущало — в самих декорациях уже было что-то магическое. Целый вечер новость обсуждалась на все лады, как в деревне: а кто, а кого, не знаю, говорят, женщину, это-то я понял, а кого именно, ее тут кто-нибудь знает, а кто-нибудь ее знает? Слух летел все дальше, и вот уже дети спускались вниз в надежде что-нибудь увидеть, хотя им давно полагалось спать, но взрослые были слишком возбуждены, чтобы обращать на них внимание. Кто-то спрашивал, приедут ли с телевидения; вообще все раз за разом задавали одни и те же вопросы; полицейский, дежурящий у входа, чувствовал, что голова у него идет кругом, но по-прежнему терпеливо ждал, сам не зная чего, лишь стараясь оставаться в полной боевой готовности на случай, если что-нибудь произойдет — но ничего не происходило. Наконец возбужденный гул начал стихать, интерес понемногу ослабевал, темнота все сгущалась — еще пара часов, и настанет глухая ночь. Первоначальное возбуждение сменилось нарастающим раздражением — из окон все чаще доносились окрики, призывающие к молчанию. Люди уже хотели спать и требовали тишины.

— Пусть вызовут полицию, — сквозь зубы процедил Камиль.

Луи, как обычно, сохранял спокойствие.

На своем плане он отметил основные линии, сходящиеся в точку, где было совершено похищение. Получилось четыре маршрута, которыми, с наибольшей вероятностью, проследовала жертва: с площади Фальгьер или с бульвара Пастера, с улицы Виже-Лебрен или с противоположной ей улицы Котантен. Она также могла проехать на автобусе номер 88 или 95. Станций метро поблизости нет, но нельзя исключать, что женщина доехала до одной из них: «Пернети», «Плезанс», «Волонтер», «Вожирар»…

Если завтра они по-прежнему ничего не найдут, надо будет расширить периметр, прочесать все более отдаленные кварталы в поисках малейшего свидетельства… как будто дело может ждать до завтра, когда эти гребаные свидетели соизволят проснуться, как будто время терпит!

Похищение — одно из самых нерядовых преступлений: жертвы у вас перед глазами нет, как при расследовании убийства, и вам приходится многое домысливать. Что и пытался делать сейчас Камиль. Под его карандашом возникал силуэт женщины, идущей по улице. Затем он слегка отстранился и посмотрел на свое произведение критическим взглядом — женщина была подчеркнуто, даже преувеличенно элегантной, словно светская львица. Камиль, пожалуй, еще не так стар, чтобы рисовать подобных женщин. Он перечеркнул рисунок и, не обращая внимания на телефонные звонки, начал снова. Почему она представлялась ему такой юной? Потому что старух не похищают? Впервые он подумал о ней не как о «женщине», а как о «девушке». Итак, девушку похитили на улице Фальгьер. Он старательно рисовал ее: короткие волосы, джинсы, сумочка на ремешке через плечо. Нет, не так. Следующий рисунок: облегающая юбка, высокая грудь. Он опять раздраженно перечеркнул набросок. Мысленно он пытался разглядеть ее, но видел только, что она молода, — все остальное было смутно, как в тумане. А когда наконец увидел — это оказалась Ирэн.

В его жизни не было другой женщины. После одноразовых встреч, которые иногда посылал ему случай, — не чаще, чем мог на то рассчитывать мужчина такого роста, — он испытывал чувство вины, отвращение к себе и боязнь того, что придется регулярно возобновлять эти встречи для поддержания «нормальных отношений» — его сексуальные потребности зависели от стечения слишком многих обстоятельств, чтобы стать регулярными. Было лишь единственное исключение: с одной девушкой, которая однажды, что называется, оступилась, и он помог ей выпутаться из неприятностей. Закрыв кое на что глаза. Тогда он прочитал в ее взгляде облегчение, больше ничего. А потом встретил ее недалеко от своего дома — как будто случайно. Бокал вина на террасе «Ла Марин», ужин вдвоем… Они оба молчаливо соблюдали правила игры. Затем зашли к нему, чтобы выпить еще по стаканчику, а потом… Как правило, такие вещи неприемлемы для честного полицейского. Но это было трогательно и не вполне обычно — подобное выражение благодарности, совершенно искренней. Во всяком случае, так говорил себе Камиль всякий раз, когда испытывал укол вины. Конечно, два года, проведенные вовсе без женщин, — это уже само по себе вполне законное оправдание, однако все же недостаточное. Он чувствовал, что совершил не самый лучший поступок. Так или иначе, они провели приятный спокойный вечер, к тому же ему не пришлось притворяться, что он верит в ее чувства. Она знала его историю, поскольку ее вообще много кто знал: в свое время убийство жены майора Верховена было громким делом. Она говорила самые обычные вещи, затем непринужденно разделась, и они занялись любовью без всяких предварительных ласк. Все это время они смотрели друг на друга, и лишь в самом конце Камиль непроизвольно закрыл глаза — невозможно было поступить иначе. После этого они время от времени встречались на улице — она жила неподалеку. Анна, лет сорока. Выше его на пятнадцать сантиметров. Она повела себя тактично, не осталась на ночь, сказала, что вернется домой. Сразу поняла, что Камилю так будет легче. Когда они виделись, она делала вид, будто между ними ничего не произошло. В последнюю встречу вокруг было много народу, и она даже пожала ему руку. Почему он вспомнил о ней сейчас? Пытался понять, не относится ли она к тому типу женщин, которых мужчина может захотеть похитить?