Читать книгу "Страна вина - Мо Янь"

— Дорогие товарищи, дорогие студенты, — говорит он, — не надо слепо преклоняться перед талантом. Талант — это тяжкий труд и самоотречение. Конечно, не все материалисты отрицают, что у отдельных людей отдельные органы развиты больше, чем у других. Но это еще ни о чем не говорит. Допускаю, что у меня от рождения довольно высокая способность расщеплять алкоголь, но, если бы не последующие изнурительные тренировки, мне вряд ли удалось бы достичь столь блестящего уровня мастерства, искусства много пить не пьянея.

Он скромен, все действительно способные люди скромны, а те, кто хвастается своими талантами, зачастую ими не обладают или обладают не в такой степени. Ты изящно выпиваешь еще один бокал китайского вина. Барышня-купажистка грациозно наполняет его. Усталой рукой наливаю и себе. Присутствующие обмениваются понимающими улыбками, словно приветствиями. «У поэта Ли Бо на доу вина — сто превосходных стихов».[35]Куда там Ли Бо тягаться со мной, он, чтобы выпить, лез в мошну за деньгами. А мне незачем, я могу пить вино из лаборатории. Ли Бо — корифей литературы, а я — любитель и занимаюсь литературой на досуге. Написать немного о том, что я хорошо знаю, меня уговорил заместитель председателя нашего отделения Союза писателей — я частенько таскаю ему вино из лаборатории. Этот меня дурить не будет. Так, до чего он уже договорился в своей лекции? Давайте-ка мы, все девятьсот студентов Академии, этаких маленьких бодреньких осликов, навострим уши и сосредоточимся.

Маленькие ослики. Выражением лица и манерами замначальника отдела Цзинь Ганцзуань, наш приглашенный профессор, мало чем от них отличается. Он такой необыкновенно милый, когда крутит головой и помахивает хвостиком за кафедрой.

— Чтобы проследить историю моих отношений с вином, нужно вернуться на сорок лет назад, — продолжает он. — Сорок лет назад, когда все вокруг отмечали образование нашего государства, я только начинал развиваться в чреве матери. Перед этим, как выяснилось, мои отец и мать, подобно многим другим, радовались как сумасшедшие. Эта череда радостных событий проходила в обстановке какой-то безумной одержимости, когда все превозносилось до небес, так что я — продукт безумной радости, ее побочный продукт. Коллеги, все мы знаем, насколько безумная радость связана с вином. Ведь не важно, является ли карнавал праздником бога вина, и не важно, верно ли, что на праздник бога вина родился Ницше. Важно то, что продуктом слияния экстатической спермы отца и экстатической яйцеклетки матери стал я, и это предопределило связь моей судьбы с вином.

Раскрыв и прочитав переданную ему записку, он благодушно провозгласил:

— Я — политический и идеологический работник партии, разве я могу пропагандировать идеализм? Я — материалист с головы до ног. «Материя первична, сознание вторично» — эти слова золотом вышиты на боевом знамени, которое я всегда высоко нес и буду нести. Сперма тоже материальна, хоть она и продукт экстаза, и, если следовать той же логике, разве не относится к материальному и яйцеклетка? Или, если привести другой пример, разве может человек в экстазе покинуть свою бренную плоть и стать витающим повсюду чистым духом? Ладно, дорогие коллеги, время — вещь драгоценная, время — деньги, время — это сама жизнь, и нам не следует ходить вокруг да около таких элементарных вещей, потому что сегодня в полдень банкет, где мне предстоит чествовать инвесторов и друзей, которые оказывают поддержку первому ежегодному фестивалю Обезьяньего вина, в том числе американцев китайского происхождения, а также наших собратьев из Гонконга и Макао, которых никак нельзя обидеть неучтивостью.

Я сидел в задних рядах и, когда Цзинь Ганцзуань упомянул об Обезьяньем вине, заметил, что дельтовидные мышцы на шее тестя напряглись и побагровели. Старику полжизни не давало покоя это чудесное, несравненное вино из легенды. Такое радостное событие, как начало производства Обезьяньего вина, когда этот легендарный напиток станет реальностью, когда его можно будет разлить по емкостям, спят и видят все два миллиона жителей Цзюго. Для этого сформирована специальная группа, городские власти выделили огромные средства, старик эту группу возглавляет, так кто же, как не он, должен напрячься? Лица не видно, но могу представить, сколько на нем эмоций.

— Дорогие студенты, попробуем себе представить следующую священную картину: вертя мягкими хвостиками, охваченные экстазом сперматозоиды, словно горстка храбрых воинов, устремляются на штурм крепости — нет, хоть они и охвачены экстазом, их движения и ловки, и нежны. Когда-то главарь фашистов Гитлер мечтал видеть молодых немцев «ловкими, как охотничьи собаки, гибкими, как кожа, и твердыми, как крупповская сталь». Идеальная молодежь в его представлении отчасти похожа на движущееся у нас перед глазами скопище сперматозоидов, в том числе и на зародыш меня самого. Но нет, ни одну, даже очень хорошую, метафору нельзя повторять дважды, тем более, что придумал ее ненавистный всем на земле враг рода человеческого. Лучше использовать недолговечную и грубоватую отечественную продукцию, чем превосходные иностранные товары. Вопрос это принципиальный, тут небрежности нельзя допускать и на самую малость. «Руководящие работники всех ступеней должны быть предельно внимательны и никогда не допускать небрежности».[36]В медицинской литературе сперматозоидов изображают головастиками, такими головастиками когда-то были и мы. Множество сперматозоидов — в том числе и маленькая частичка меня — плывут в теплых потоках моей матери. Между ними идет соревнование, победителя ждет награда — зернышко, сочная белая виноградина. Иногда, конечно, случается, что к финишу приходят одновременно и двое лучших пловцов, в таком случае при наличии двух белых виноградин награду получает каждый, а если виноградина одна, этой сладкой жидкости остается лишь позволить обоим воспользоваться плодами победы. Ну а если к финишу одновременно придут трое, четверо или даже большее число пловцов? Это случай особый, такое встречается крайне редко, а научные положения выводятся, в основном, исходя из обычных условий, особые же случаи рассматриваются отдельно. Так или иначе в этом соревновании до цели первым добрался лишь я один, белая виноградина поглотила меня, и я стал ее частью, а она стала частью меня. Да, «любое, самое образное сравнение хромает» — это слова Ленина; «без метафоры нет литературы» — так говорил Толстой. Мы сравниваем вино с красавицей, другие сравнивают красавицу с вином. Это говорит о том, что между вином и красавицей действительно есть нечто общее, и специфическое в этом общем определяет различие между вином и красавицей, а общее в их специфическом эти два понятия отождествляет. Однако людей, которые действительно могут уловить в вине нежность красавицы, очень мало, это такая же редкость, как перо феникса и рог цилиня.[37]