Читать книгу "Роскошная скромность - Холли Престон"

Линда с трудом переводила дыхание. Глупо, конечно, но почему-то казалось: стоит ей назвать его по имени, как она окажется в невыгодном положении. Хотя, с другой стороны, человек прав: нелепо, живя в одном доме, все время использовать официальный способ общения.

Вспомнилась отвратительная фамильярность Мэдж Фри. Нет, она, Линда, никогда не сможет назвать его Филом.

— Да, Филипп, — почти прошептала девушка и украдкой взглянула на мужчину. Тот не произнес ни слова. Просто смотрел на нее со странной улыбкой.

— Меня редко так называют в моем доме, — наконец сказал он.

— Ну не Филом же?.. — с трудом выговорила Линда.

— Вот уж этого не надо. Мне нравится, когда ты произносишь имя Филипп своим чудным хрипловатым голосом. Давай на этом и остановимся, хорошо?

Линда кивнула и вернулась к завтраку. Что вы там, мистер, наговорили про голос? Прежде никто не замечал, что у мисс Бекли «чудный хрипловатый голос», мысленно отметила Линда.

— Пока ты лежала больная в постели, я думал о тебе, — вдруг ни с того ни с сего заявил Филипп.

Девушка почувствовала, как екнуло сердце.

— Д-да? — Линда старалась не выдать своего беспокойства.

— Я знал, что тебе требуется помощь. Но что с тобой случилось, толком и не представлял. Твоя подруга Эмили обрисовала все в чрезвычайно мрачном свете. Что же все-таки произошло на самом деле?

Линда прикусила губу и взглянула на мужчину. Филипп выглядел вполне миролюбиво, даже доброжелательно. Неужели прямо сейчас придется вытаскивать на свет божий все свои проблемы? Однако объяснений избежать все равно не удастся. Так лучше уж сразу с этим покончить.

— Все началось, когда арендодатели решили снести наш дом, — медленно произнесла Линда. Филипп слушал внимательно. Даже отложил вилку и нож. Девушке показалось поначалу, что уголки его губ слегка приподнялись, но нет, он не засмеялся, и Линда осторожно продолжила: — Они решили устроить на месте дома автостоянку. Вот так. Нас попросту выкидывали на улицу.

— Бедняжки, — пробормотал Уорнер. — Итак, ты оказалась выброшенной на улицу.

— Это еще полбеды. Почти одновременно я потеряла работу. По сокращению штатов, — торопливо проговорила Линда. Удивление Уорнера возрастало. — Я не смогла найти себе другую работу, моя подруга стала подрабатывать медсестрой по вызову на дом. Скоро у нее, возможно, все изменится к лучшему. Эмили выходит замуж. А у меня — ни дома, ни работы и никаких перспектив на будущее. Тут обрушилась еще беда — моя болезнь.

Картина вырисовывалась довольно мрачная. Филипп откинулся на спинку стула. Его глаза пристально смотрели на девушку. Хоть и чувствовалось во взгляде кроме явного интереса еще и сочувствие, но было бы гораздо лучше, если бы он отвел свой взгляд.

— Беда не приходит одна, — глубокомысленно заявил Филипп. — А сейчас у тебя, видимо, такое чувство, что все твои несчастья уже позади?

— Надеюсь, что так. Раньше удача никогда меня не подводила, — заявила Линда.

— Нельзя во всем полагаться только на себя и на удачу, — мягко прервал ее Филипп. — Когда несчастья на пороге, нужно опираться на семью.

— Глупо искать то, чего нет. Мне и одной неплохо. Во всяком случае, я всегда могла сама о себе позаботиться.

— Уверен, что могла, — спокойно согласился он. — Но бывают времена, когда помощь других просто необходима. Знай на будущее: здесь ты можешь чувствовать себя в безопасности.

— С-спасибо тебе. — Девушка еще раз быстро взглянула на собеседника, но не поймала ответного взгляда. Мужчина смотрел в окно, прямо на море. На его лице застыло странное выражение. Удивительный он все-таки человек! Поражает его таинственная, зачаровывающая красота.

После завтрака Линда поднялась в свою комнату, но не смогла заставить себя заняться чем-нибудь полезным. Она стояла у окна, завороженная видом водной стихии. Море казалось таким необузданным, таким свободным. Этот старый дом тоже таил в себе неведомые силы. Но стоит признаться самой себе: как бы ни было ей здесь поначалу тревожно и неуютно, тем не менее, у нее появилось неповторимое ощущение собственного дома. Ощущение надежности тылов. Здесь жил когда-то отец. Здесь правила домом бабушка. Раньше не возникало потребности копаться в прошлом своей семьи. Сейчас прошлое само постоянно заявляло о себе.

Линда направилась в сад, простиравшийся вплоть до крайней оконечности мыса. Должно быть, летом сад, разбитый с большим вкусом, выглядит очень живописно. Высокая живая изгородь, огибающая дом со всех сторон, защищала газоны и клумбы от порывов ветра. Ничего не скажешь — впечатляющее, красивое зрелище!

Море притягивало к себе подобно магниту. Вскоре Линда уже стояла на краю обрыва. Ветер трепал ее короткие золотистые кудри. Как околдованная, смотрела девушка на безбрежные морские просторы, холодные и серые даже при сегодняшней ясной погоде, белые гребешки волн переливались в солнечных лучах. Теперь понятно, почему Филипп предостерегал от купания — было слышно, как пенящиеся волны яростно ударяются о прибрежные камни.

Линда приблизилась к самому краю скалы, чтобы получше разглядеть побережье, но предупреждающий окрик и сильная рука, схватившая ее за локоть, заставили ее остановиться.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — Линда обернулась и спокойно посмотрела в напряженное, искаженное гневом лицо Филиппа.

— Осматриваю окрестности. — Она не понимала причины его злости.

— Ты стоишь на самом краю мыса. Если бы я не пошел вслед за тобой, не знаю, что могло бы произойти.

— Я не просила тебя идти за мной, — возразила девушка. Ну вот! Возник как черт из шкатулки, и сразу куда девалось только что возникшее прекрасное чувство родственной принадлежности к этому краю.

— По-твоему, мне следовало подождать, когда ты упадешь с обрыва? — взбеленился Уорнер.

Линда высвободилась из хватки его сильных рук и повернулась к дому. Вечно все испортит!

— Может быть, будет лучше, если я вернусь в Бирмингем? Быть помехой — не лучшая участь. Я вовсе не хотела отрывать тебя от работы…

— Ты очень похожа на свою бабушку — маму Джона. — Филипп помолчал, а потом тихо добавил: — Она упала с обрыва почти на том самом месте, где я нашел тебя.

Линда резко вскинула голову. В ее глазах застыл испуг.

— Она погибла? Папина мама упала с этого обрыва?

— Да. — Филипп выглядел мрачнее тучи. На скулах проступили желваки. Он повел девушку к дому. — Твоя бабушка очень много значила для меня. Она была солнечным лучиком в этом мрачном доме. Заклинаю: не ходи туда больше, Линда!

3

Филипп отпустил Линду, а сам странной походкой, напоминающей поступь раненого зверя, направился к дому. У девушки совершенно пропало желание изучать окрестности. В янтарных глазах Уорнера сквозила такая опустошенность. Если воспоминания о приемной матери, погибшей здесь много лет назад, так уж больно ранят человека, почему же он продолжает жить в этом доме? Что все-таки держит хозяина Дома призраков в этих краях?