Читать книгу "Ошибки прошлого - Холли Престон"

Несмотря на жару, Кейтлин трясло от озноба.

— Пять лет… И все это время ты потратил на то, чтобы получить здесь власть.

— Пять лет назад все, что у меня было, — это сжигающее меня честолюбие. Я знал, чего хочу, но не мог купить и угла амбара, не говоря уж о ранчо. — Он помолчал. — Помнишь, что я тебе обещал, когда мы виделись в последний раз?

— В баре?.. — Кейтлин постаралась, чтобы голос ее звучал как можно небрежнее и обыденнее. — Ты был с рыжеволосой девицей. Кажется, ее звали редким именем А! Мэри.

— Так ты помнишь. — В глазах Мейсона ничего не отразилось.

— Конечно, почему бы и нет?

Мейсону незачем знать о боли, что пронзает ее всякий раз при воспоминании о том страшном дне.

— Интересно, что ты запомнила даже имя… — Он по-прежнему смотрел ей в глаза. — Но я говорил не о Мэри. Кейтлин, ты помнишь, что я сказал?

— Сомневаешься в моей памяти?

— Я поклялся, что вернусь на ранчо через пять лет. День в день. Я сдержал клятву, Кейтлин.

Кейтлин смотрела на рослого привлекательного мужчину, и краска отливала от ее лица.

— Так вот почему ты здесь, — проговорила она, вновь обретя голос.

— Точно.

— Ты мог бы написать. Или позвонить.

— Да, думаю, мог бы, но решил довести новость до твоего сведения лично.

— Не подумав о моих чувствах! — обвиняюще бросила она.

Мейсон не ответил, но в глазах его, устремленных на Кейтлин, мелькнуло странное выражение.

Подавляя кипевшие в душе страсти, Кейтлин сказала:

— Ты знал, что я буду потрясена, но тебе хотелось видеть мое лицо. Кто ты, Мейсон? Садист?

Он лишь пожал плечами.

Кейтлин обхватила себя руками, в тщетной надежде согреться.

— Ну, как бы там ни было, ты довел до моего сведения свою потрясающую новость, так что теперь можешь убираться.

Он долго смотрел на нее. Потом, к облегчению Кейтлин, взял свой «стетсон».

В дверях Мейсон обернулся и пообещал:

— Я вернусь.

3

— Привет, ковбой.

Кейтлин, старательно красящая ограду, отвлеклась от работы и незлобиво огрызнулась:

— Сам ковбой. Привет.

С их последней встречи прошла неделя.

— У тебя замотанный вид, Кейтлин.

Глаза ее под широкими полями стетсоновской шляпы были ярко-зелеными, почти нефритовыми.

— Спасибо за комплимент. На сей раз я не слышала гула самолета, Мейсон. Неужели ты вернулся к более привычной манере передвижения и прибыл на лошади?

Он засмеялся.

— Трястись в седле всю дорогу от Остина? Уволь. — Он взглянул на приемник, висящий на суке ближайшего дерева. — Не могу сказать, что я удивлен: за этим грохотом не расслышишь не только самолета.

Кейтлин убавила громкость.

— Ты надолго, Мейсон?

— Не очень.

— Думаю, ты следишь за мной, ковбой.

— Верно думаешь.

Кейтлин положила кисть на край ведра, и с нее упало несколько белых капель. Девушка направилась к Мейсону, — и его снова поразила необычайная гибкость и грация ее движений. Из-под «стетсона» спадали на лоб завитки волос, и это было так трогательно, что сердце Мейсона заныло.

— Зачем ты здесь? — спросила она.

— Проведать тебя, наверное.

— Но отнюдь не по дружбе. Каков бы ни был предлог, причина кроется в ранчо и закладной.

— Разве это может быть причиной? Мужчины должны слетаться со всего света только затем, чтобы добиться благосклонности прелестной Кейтлин Маллин.

Она вдруг нахмурилась.

— У меня нет времени на словесную эквилибристику, Мейсон. Говори, зачем ты явился, и давай решим все побыстрее, а потом я попрошу тебя улететь.

— Разве я ехидничал?

— А как это, по-твоему, называется?

— По-моему, я сделал тебе комплимент. Приглашения на твои вечеринки всегда были честью.

Легкая тень набежала на лицо Кейтлин.

— На самом деле, Мейсон? Не трудись отвечать. Мне не нужен ответ, если под комплиментом скрывается оскорбление.

Его глаза блеснули.

— Ты поняла это так? У тебя что, не бывает вечеринок?

— Нет, — обронила она.

— Правда? Ты мне ничего не говорила о мужчинах, которые тебя навещают.

— Нет никаких мужчин.

— Трудно поверить.

— Верь во что хочешь, Мейсон. — Кейтлин устало вздохнула. — Правда же в том, что у меня нет времени на мужчин. Точно так же, как и на пикировки, колкости и оскорбления.

Мейсон, протянув руку, коснулся щеки Кейтлин и потер ее пальцем. Когда девушка отшатнулась, он пояснил:

— Я просто стер краску.

— Я смыла бы ее дома.

— Когда ты стала такой колючей, Кейтлин?

— А ты когда стал таким надменным и несносным?

Мейсон долго молчал, пораженный, каким напряженным стало вдруг нежное лицо Кейтлин. А ведь она с ног валится от усталости, подумал он и мягко сказал:

— Подобные разговоры никуда нас не приведут, верно?

— Поэтому я и хочу, чтобы ты уехал.

— Не сразу, — возразил Мейсон. — Во-первых, я хочу знать, почему ты надрываешься на этой сумасшедшей жаре.

— Надрываюсь?.. Просто крашу ограду.

— На таком пекле? Еще скажи, что тебе нравится вкалывать до одури, вместо того чтобы сидеть в холодке с журналом мод.

Ее губы чуть заметно дрогнули.

— Мне нравится красить.

— Могла бы нанять маляра.

— Ты разве не знаешь, что женщина способна все делать сама?

— Знаю, разумеется, и все же, рискуя показаться мужским шовинистом, позволяю себе сомневаться, что ты взялась за кисть, просто чтобы развлечься. Может, все-таки скажешь, в чем дело?

— Мейсон…

— И, во-вторых, почему ты работаешь одна?

Кейтлин судорожно вздохнула. Мейсона вдруг невольно охватило желание защитить ее, избавить от этой каторги. Но он тут же сам себя высмеял: еще не хватало — защищать! Когда это Кейтлин Маллин, никогда и ни в чем не знавшая отказа, нуждалась в защите?

— В прошлый раз ты сказала, тебе не хватает рук. Теперь мне хотелось бы знать, не тянешь ли ты ранчо одна. Только правду, Кейтлин.

В ее взгляде смешались гнев и искреннее непонимание.

— Одна? Конечно нет! Как бы это у меня получилось?