Читать книгу "Искушение сирены - Тесса Дэр"

Она стала законченной обманщицей. И никто не замечал этого; даже любящий ее мужчина, который хотел на ней жениться, был введен в заблуждение.

И вот она сделала это. Она сбежала, решившись на самый грандиозный скандал, какой только можно вообразить, и сделав свое возвращение невозможным. Благодаря ее прощальным запискам сейчас уже половина Лондона уверена, что она сбежала с французским художником по имени Жерве.

И пусть любовное приключение было вымышленным, ее погубленная репутация стала реальностью. Теперь София уже не была прекрасной ленточкой, украшающей приданое в двадцать тысяч фунтов, безделицей, которую можно обменять на связи и титул. Наконец она станет свободной женщиной, которая, живя настоящей жизнью сможет следовать своей истинной страсти.

Ну что ж, если она хочет познать реальную жизнь, ее желание исполняется. Буря ревет вокруг нее, над ее головой, будто осуждая, грохочет гром, словно сама природа задумала подвергнуть испытанию ее храбрость. София как можно плотнее закуталась в свой плащ и сделала несколько медленных вдохов, в глубине души надеясь, что если ей удастся укротить бурю эмоций внутри себя, она сможет укротить и шторм. Ей не удалось ни то, ни другое.

Грей кипел от гнева.

Когда ему, да еще в такой оскорбительной манере, приказали покинуть палубу, он резко повернулся и, зло грохоча сапогами, спустился вниз. Оказавшись в крошечной каюте, он рывками начал стягивать сюртук, но усилившаяся качка и каюта размером с исповедальню в деревенской церкви сделали это простое дело почти невыполнимым. Бормоча проклятия, Грей в какой-то момент особенно нетерпеливо дернул неподдающийся рукав и тут же ударился рукой о деревянную переборку, до крови разбив себе костяшки пальцев.

Когда он приказал приспособить «Афродиту» для перевозки пассажиров, мастер, посмотрев чертежи, предложил ему выбор. Четыре каюты побольше или шесть кают меньшего размера, втиснутые в то же пространство.

Конечно же, Грей предпочел шесть. И не испытывал на этот счет никаких сомнений. Две дополнительные койки означали две дополнительные платы за проезд. Он и представить себе не мог, что однажды ему самому придется занять один из этих скворечников.

Шесть футов площади и без малого двести фунтов рассерженного мужского тела на узкой, словно скамья, койке и ревущий за бортом шторм вряд ли могут способствовать спокойному ночному сну. Грей с тоской вспомнил просторную и удобную капитанскую каюту — свое прежнее жилище на «Афродите». Но, как совершенно справедливо заметил его брат, Грей больше не был капитаном этого корабля.

Бросить его в корабельный карцер — это, кажется, пообещал Джосс? Грей возмущенно рванулся, но ремни, которые удерживали его в этой детского размера кроватке, не дали ему подняться. Сейчас это словосочетание — корабельный карцер — уже не звучало так угрожающе. Наверное, он бы смирился с железной решеткой, с трюмной водой и крысами, если бы при этом смог свободно вытянуть затекающие ноги. Черт побери, эта каюта так чертовски мала, что даже проклятые сапоги снять невозможно! Он раздраженно лягнул переборку, наверняка ободрав новенькое блестящее голенище сапога. Плевать, эти гессенские бутылки все равно ему не нравятся, кроме того, они ему жмут, хотя чертов сапожник обещал, что через пару часов сапоги растянутся и сядут точно по ноге. Какого дьявола он решил, что это хорошая идея — отправиться в это плавание настоящим денди, Грей уже и не помнил. На кого он пытался произвести впечатление? На Стабба?

Нет, не на Стабба.

Бел. Все это было сделано ради Бел.

Грей не забыл, как в прошлом году она смотрела на него с пирса, когда корабль отдавал швартовы. В ее огромных глазах стояли разочарование и скорбь, как на средневековых иконах. Неужели к тому времени она не поняла, что не стоит ожидать от него столь многого? Он никогда не сможет соответствовать идеалу своей младшей сестры. Более того, он не уверен, что вообще какой-либо мужчина сможет это сделать.

Но теперь Грей может показать ей, что он изменился. По крайней мере насколько это было в его силах. Он покончил с безрассудной, хотя и увлекательной жизнью капера и стал успешным торговцем, владельцем корабельного предприятия, у которого помимо «Афродиты» скоро будут готовы еще два корабля и к которому инвесторы выстраиваются в очередь. Теперь он может предложить ей дом в Лондоне, обеспеченную, беззаботную жизнь и почти все, что она пожелает.

Возможно, Бел предпочитает, чтобы он изменился внутренне, чтобы вместо безостановочной погони за состоянием он разбудил свою совесть. Но Грей не хотел терять времени понапрасну. Если подобный ему негодяй имеет хоть какой-то шанс попасть в рай, то этот шанс поддерживает только сила молитв Изабель Грейсон.

Но сегодня ночью молитвы ему вряд ли помогут. На собственном опыте Грей не раз убеждался, что лучшим лекарством от морской болезни были грешные мысли.

Удивительным образом его мысли обратились к мисс Тернер.

Еще совсем недавно он думал, что уже перестал восхищаться женщинами подобного типа, этими изящными английскими розами. Нет, ему подавай эдакую экзотическую орхидею. Чувственную женщину с распущенными волосами и смелыми темными глазами, которая точно знает, чего хочет. Девичий румянец, скромная улыбка — ко всему этому Грей утратил интерес много лет назад.

И все же он думал о ней. Он не мог не думать о ней, как не мог приказать буре утихнуть. Беспокойно ворочаясь на своей койке, он вспоминал ее почти хрупкую красоту, ее тонкий изысканный запах. И ее тело, в течение нескольких секунд прижимавшееся к нему там, на шлюпке. Не только соблазнительное ощущение ее мягких податливых грудей, прижатых к его груди, но и быстрое, словно у перепуганной пташки, биение ее сердца, пробивавшееся сквозь платье и стучавшее в его ребра так, словно плоть ее требовала или, скорее, молила об освобождении.

Грей мотнул головой, отгоняя разгулявшиеся мысли, и вдруг обнаружил, что шторм и глупое метание на крохотной кровати привели к неожиданным последствиям. Один из ремней, фиксировавших его на постели, так перетянул грудь, что, казалось, вот-вот сломает ему ребра.

Пошло все к черту!

Он кое-как расстегнул ремень и с трудом выбрался из постели. Что, черт возьми, с ним происходит? Джосс оказался прав: «Афродита» попала в шторм, и он становится все сильнее.

Опираясь руками о переборки, Грей пробирался к трапу, ведущему с квартердека на палубу. Сейчас он должен быть на мостике, должен сам увидеть, как новый такелаж и основательно подлатанное рангоутное дерево переносят бурю.

Но когда он, наконец, добрался до трапа, его планы переменились. Он увидел мисс Тернер. Она стояла на третьей ступеньке и, каким-то чудом приподняв люк, выглядывала наружу. Если бы Грей был суеверным человеком, то вполне мог решить, что ему явилось привидение. В иссиня-белых вспышках молнии ее кожа, покрытая мельчайшими брызгами соленой пыли, холодно серебрилась, а пальцы, судорожно сжимавшие скобу люка, казались алебастровыми; второй рукой она изо всех сил держалась за перила трапа. Сполохи небесного огня, чередовавшиеся с грохочущей темнотой, только усиливали нереальность увиденного.