Читать книгу "Второй шанс - Сара Дессен"

— Да кому нужен твой скрытый смысл? — вздохнул коротышка. — Нам нужно запоминающееся, цепляющее название, благодаря которому товар будет иметь успех. Что-нибудь вроде «Классные велосипеды» или «Летучие велики»!

— Как ты себе представляешь летучие велосипеды? — вступил в спор парень, стоявший ко мне спиной. — Глупость какая-то!

— Вовсе нет, — пробурчал подросток с бумажником на цепочке. — Кстати, какие у тебя предложения? Только отмалчиваешься или все критикуешь.

Я отошла от витрины магазина «Клементина» и продолжила путь. Услышав приближающиеся шаги, третий парень немедленно обернулся, и наши взгляды встретились. Темноволосый, с короткой стрижкой и необычайно смуглой кожей красавчик улыбнулся мне открытой и слегка самоуверенной улыбкой.

— Как насчет такого названия? — медленно проговорил он, не спуская с меня глаз. — «Я только что увидел самую красивую девчонку в Колби!»

— У кого что болит! — устало тряхнул головой грубоватый на вид паренек, а его товарищ громко расхохотался. — Противно слушать!

Щеки запылали, но я не замедлила шаг. Несмотря на увеличивающееся расстояние между мной и смуглым брюнетом, я спиной чувствовала прикованный ко мне взгляд и самодовольную улыбку.

— Эй! — крикнул он мне вслед. — Я ведь правду сказал. Могла бы для приличия и поблагодарить!

Я даже не обернулась — откуда мне знать, как заводят уличные знакомства! Сами подумайте: если у меня дружба с одноклассницами не заладилась, что говорить о флирте с мальчиками? Обычно в школе все отношения с ними сводились к соперничеству за баллы и успеваемость.

Не скажу, что я ни разу в жизни не влюблялась. Еще в школе «Джексон-Хай» мне очень нравился один парень. Он оказался не силен в учебе, но каждый раз, когда нас объединяли в пары во время лабораторных, мои ладони покрывались испариной от волнения. В школе «Перкинс-Дэй» я неуклюже пыталась флиртовать с Нейтом Кроссом, сидевшим за одной партой со мной на уроках алгебры. С другой стороны, почти все девчонки в классе сходили по нему с ума, так что этот случай не в счет.

А вот после знакомства с Джейсоном Талботом в «Киффни-Браун» я обрадовалась, что на очередном девичнике найду чем прихвастнуть, коли разговор пойдет о парнях. Джейсон — рассудительный, не лишенный привлекательности молодой человек. На момент нашей первой встречи он пребывал в глубоком расстройстве чувств: любимая девушка в «Джексоне» променяла его на «сопливого страхолюдного байкера в татуировках». В «Киффни-Браун» из-за малочисленности классов мы частенько сталкивались на семинарах и даже соперничали за право выступить с благодарственной речью на выпускном вечере. Когда Джейсон пригласил меня на выпускной бал, я растрогалась больше, чем ожидала. Эйфория продолжалась недолго — он отменил свидание, ссылаясь на экологическую конференцию и «единственную подвернувшуюся возможность» проявить себя. «Знаю, ты не будешь меня винить, — добавил он, а я молча кивала, переваривая услышанное. — Ты всегда понимаешь, что важнее в жизни!»

Да, он не назвал меня красавицей. Но его слова прозвучали как самый настоящий комплимент — хотя бы моей рассудительности.

Видимо, кафе «Последний шанс» пользуется популярностью. Вон у стойки — огромная очередь из посетителей, в кухонном окошке с космической скоростью мелькают два повара, а стопка заказов перед ними растет еще быстрее. Я передала свой заказ симпатичной брюнетке с пирсингом на губе и села за столик у окна с видом на набережную. Как и следовало ожидать, мальчишки по-прежнему толпились возле скамейки перед магазином велосипедов. Паренек, отвесивший мне комплименты, теперь сидел, закинув руки за голову, и откровенно потешался над своим коренастым другом, который выделывал разные трюки на велосипеде, разъезжая вдоль по набережной.

Заказ пришлось немного подождать, но папа оказался прав — жареные луковые кольца того стоили. Я не удержалась от соблазна и попробовала их раньше, чем вышла из кафе на набережную. А там уже гуляли семьи, бродили влюбленные парочки, и во все стороны по песчаному пляжу носились целые оравы детишек. Ясное небо окрасили нежно-розовые краски заката — хоть картину маслом пиши! Я шла и любовалась далеким горизонтом, старательно не замечая давешнего парня у магазина велосипедов. Тот, как ни в чем не бывало, разговаривал с высокой рыжеволосой девушкой в огромных солнцезащитных очках.

— Эй! — позвал он, как только я сравнялась с ними. — Приходи вечером на Мыс, там будет классная вечеринка вокруг костра. Я придержу тебе местечко.

Я удивленно оглянулась и, заметив, с каким презрением оглядела меня с ног до головы его рыжеволосая подружка, снова промолчала и пошла своей дорогой.

— Ой, смотрите, какая гордая! — рассмеялся парень, а спину, где-то между лопаток, сверлил недовольный взгляд девушки. — Запомни, я буду ждать! — крикнул он напоследок.

Вернувшись в дом, я расставила на столе тарелки с вилками и уже начала выдавливать томатный кетчуп из пакета, как вдруг вниз спустился отец.

— Чую-чую, пахнет жареным лучком! — потер он руки в предвкушении. — Выглядит аппетитно!

— Хайди спустится к ужину? — спросила я, выкладывая гамбургер на тарелку.

— Не думаю, — ответил он, накидываясь на луковые кольца. Потом, с набитым ртом, добавил: — Предыдущую ночь Фисба почти не спала. Возможно, Хайди хочет сначала уложить ее.

Я бросила взгляд в сторону лестницы, удивляясь неистощимости детских силенок. Неужели Фисба до сих пор плачет?! Я же отсутствовала не меньше часа!

— Может, отнести ужин для Хайди наверх?

— Если хочешь, отнеси, — ответил папа, усаживаясь за стол.

Около секунды меня терзали сомнения: так хотелось присоединиться к отцу, хрустеть жареными колечками лука, смотреть, как он читает газету. После долгой разлуки дорога каждая секунда, проведенная вместе… но не такой ценой.

Фисба по-прежнему ревела не переставая. В этом я убедилась, когда поднялась по лестнице наверх, неся ужин для Хайди. Дверь в розовую комнату оказалась приоткрытой, но, заглянув внутрь, я засомневалась, стоит ли беспокоить мачеху. С закрытыми глазами она мерно раскачивалась в кресле-качалке. Вдруг спит? Правда, через секунду Хайди открыла глаза, наверное почувствовав дразнящие ароматы ужина.

— Я подумала, ты голодная, — робко начала я. — Ты хоч… Может, поужинаешь?

Хайди перевела взгляд с меня на захлебывающуюся в крике крошку и, махнув головой в сторону белого комода, попросила:

— Поставь тарелку туда, пожалуйста. Я поем через минуту.

На комоде валялся плюшевый жираф, а еще лежала книга «Ваш ребенок: уход и воспитание в первые дни», открытая на странице с разделом «Почему плачет новорожденный и как его успокоить».

«Одно из двух: либо Хайди не успела прочитать книгу, либо советы из нее совершенно бесполезны», — решила я про себя, пока ставила на комод тарелку.

— Большое спасибо, — поблагодарила Хайди, продолжая качаться в кресле-качалке. Размеренное покачивание на любого подействует как умиротворяющее снотворное, но, видимо, Фисба с ее оглушительным плачем представляла собой исключение. — Я даже… не знаю, что еще сделать, — вдруг пожаловалась молодая мама. — Я покормила, переодела ее, качаю на руках, а она… Может, она меня ненавидит?