Читать книгу "Совершенное оружие - Александр Державин"

а вот Тихон, сидящий рядом, с каждой произнесённой фразой всё сильнее сжимал кулаки.

— После того как, спустя два часа, Виталий и Умар, не сдвинулись ни на шаг, мой коллега — Водитель указал рукой на кавказца — поехал проверить, что с ними случилось. Там он сделал, это фото.

Пик достал из кармана, дорогой смартфон, последней модели, открыл галерею и повернул экран ко мне. На фото был изображён тот самый памятный переулок. Посередине которого на потрескавшемся асфальте лежали два тела с выпученными красно-бурыми глазами. Йормат сука!!! Так вот когда он влез в моё тело!

— Отрицать свою вину бесполезно, просить пощады тоже. Очевидно, что ты причастен к этому инциденту, но также, очевидно, что сам ты это сделать не мог. Именно поэтому ты сейчас здесь.

— Хотите знать кто их, так? — если раньше мне хоть, как-то удавалось подавлять страх в своем голосе, то теперь он прорвался на волю в полной мере.

— Да. От ответов будет зависеть твоя судьба.

— И если я расскажу всё, что знаю, вы меня отпустите? — пусть надежда во мне ещё не угасла, но в глубине души я уже знал ответ на свой вопрос.

— Убийство членов банды не прощается. К тому же один из них был его братом — Водитель снова указал на Тихона, который цветом лица уже напоминал помидор, и явно с трудом сдерживался, чтобы не прибить меня прямо сейчас — От информации, которую ты дашь, зависит, буду с тобой общаться я или мой несдержанный друг.

— Типа хороший коп, плохой коп? — Йормат падла, где ты, когда так нужен? Выходи, убьют меня, и ты лишишься тела!!!

-”Типа” специалист по добыче информации насильственным методом или тот, кто забьёт тебя до смерти за пять минут.

— А не лучше было дать мне надежду, чтобы я рассказал всё не упираясь? — И почему в минуты опасности в мою голову всегда лезет всякий бред?

— Для добычи информации это действительно было бы лучше, но если честно я хочу, чтобы ты начал упираться, хочу, чтобы дал мне повод превратить тебя в ничтожный, агонизирующий, кусок мяса. Хочу, чтобы ты умолял меня наконец убить тебя! — На бледном до этого лице Пика появился румянец, дыхание участилось, руки начали слегка подрагивать. Но вот прошла секунда-другая, и он снова взял себя в руки — Прошу прощения. Иногда мне бывает немного сложно себя контролировать. Итак, кто убил наших людей?

— Не буду тебя разочаровывать. Хрен тебе, а не информация! — Если продержусь до возвращения Йормата, появится хоть какой-то шанс. Сумел же он как — то тех двоих прибить, может, и тут справится!

— Ну что ж, приступим.

Водитель медленно поднялся со своего места, снял пиджак, обнажая висящую под мышкой кобуру, подошёл вплотную ко мне, достал из заднего кармана старинный, серебряный портсигар. Открыв его, он внимательно осмотрел содержимое и достал оттуда тонкую иглу длиною примерно в три сантиметра.

— Собираешься напугать меня такой тоненькой иголкой? Я уже лет пятнадцать уколов не боюсь

Честно говоря, когда он говорил о пытках, я представлял, как меня будут жечь раскаленной кочергой или отрезать мне пальцы один за другим, по одной фаланг, ну или на крайняк снова, наденут мешок на голову и будут поливать водой, не давая дышать. Но иголка? Серьёзно? После вчерашних приключений на кухне, проблем с ожиданием Йормата у меня точно не возникнет!

— Увидим…

С блаженной улыбкой Пик подошел сбоку к стоматологическому креслу, на котором я был закреплён, и свободной рукой накрыл мою правую кисть, плотно прижав её к подлокотнику, таким образом, что пальцы растопырились веером. Когда он начал медленно подносить иглу к моему ногтю, я наконец осознал, какой пытке меня решил подвергнуть этот ублюдок, неприятно, конечно, но отрезание пальца ведь всё равно больнее. Правда, ведь?

— АААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!

Нет, неправда, ни разу неправда! Пока этот чёртов садист мучительно медленно, по миллиметрику, засовывал мне под ноготь иглу, я думал, мое сердце остановится. Зрение затуманилось, в ушах звенело, казалось, что от всего окружающего мира осталась только эта, невыносимая всепоглощающая агония, усиливающаяся с каждой секундой. В голове билась, лишь одна мысль: Пусть это закончится!

Когда Пик наконец отпустил мою руку, я весь был покрыт холодным липким потом, всё тело дрожало, а из глаз неостанавливающимся потоком текли слёзы. Несмотря на то что садист уже отошёл от меня на пару шагов назад, боль в руке не ослабевала. С огромным трудом взяв себя под контроль, я решился посмотреть на пострадавшую руку.

Зрелище мне открылось, мягко говоря, неприятное. Ушко иглы было видно сквозь ноготь указательного пальца, а её остриё торчало из-под кожи прямо над первым суставом, если считать от основания.

— Ну как впечатления, от “тоненькой иголочки “?! — На лице моего мучителя играла жутковатая улыбка.

— Не впечатлило, бывало и хуже — Только бы выдержать, я ещё слишком молод, чтобы умирать.

— Замечательно, тогда продолжим — Улыбка на лице Пика стала ещё шире.

* * *

Выдержки моей хватило, всего на три жалкие иглы. Жить мне, разумеется, по прежнему хотелось, но я лучше умру, чем дальше буду терпеть это безумную боль.

Поэтому я начал рассказывать, своему мучителю всё как на духу. И про то, как очухался на лавочке, и про безумный голод, и про странный голос в моей голове. Когда дошёл примерно до середины своего рассказа, мне в лицо прилетел сокрушительный удар от Тихона. Многострадальный нос оказался сломан во второй раз меньше чем за двадцать четыре часа. Из-за звона в голове я плохо слышал, но он вроде орал, что — то о том, чтобы мне больше даже в голову не приходило смеяться над смертью его брата. Именно тогда пришло осознание глубины той задницы, в которую мне довелось угодить.

Нет серьёзно. Как вообще можно было подумать, как в мою тупую голову могла прийти настолько бредовая мысль, что в эту историю может поверить хоть один нормальный человек.

Мне оставалось лишь ждать и молиться об остановке сердца, пусть эта агония закончится хоть так…

* * *

Спустя ещё пять игл.

— Признаю, ты и вправду крепкий орешек. На моей памяти всего четыре человека выдержало столько же. Надеюсь, ты не надеешься на спасение?

Я не ответил. Безумная боль застилала разум, мне было трудно даже думать, не говоря уже о внятной речи.

— Даже если на тебе спрятан маячок, тебя всё равно не спасут. Мы находимся в бункере времен холодной войны. Поэтому если нас найдут, чтобы сюда попасть, нужно вскрыть железобетонную дверь, толщиной