Читать книгу "Согрей мою душу - Ольга Гусейнова"

— Ну а теперь отвечу на твой вопрос. Зачем? Ты же понимаешь, что природа никогда ничего не дает просто так. Мы получили практически бессмертие и неуязвимость, и если бы мы еще и размножались как люди, то скоро на земле кроме нас никого бы не осталось. Поэтому природа ввела сдерживающий фактор для размножения. Чтобы получить потомство мы должны быть полностью совместимы со своей женской парой, ее мы узнаем по запаху, на который срабатывает наш инстинкт. После спаривания со своей парой, извини за грубость, стоит только на нее, так что измены со стороны мужчины полностью исключены, что не гарантирует верности самой женщины, так как она подобной фигней не ограничена. Ну и самое печальное, что дети у нас рождаются редко, и чаще мальчики, чем девочки. Да еще наша волчья натура, сама понимаешь, спокойную жизнь не гарантирует. Вот и страдает наш генофонд и общая численность. Мы заинтересованы в тебе, потому что ты женщина-вер, причем свободная и ничейная. Может так случиться, что среди нашего клана ты найдешь свою пару. Но даже без потомства ты сможешь осчастливить любого вера наличием в его долгой и чаще всего бессмысленной жизни, став центром его вселенной. Например, МЕНЯ! Сейчас нет ни одной свободной женщины вера. По крайне мере мы о таких уже много лет не слышали, хотя отслеживаем такие новости очень внимательно, сама понимаешь. Ну и наконец, ответ на твой третий вопрос про статус. Коннор пообещал тебе полную независимость, защиту клана и полное отсутствие обязательств с твоей стороны в отношении клана, он, конечно, немного погорячился, но слово он уже дал. В жизни веров честь имеет самое большое значение. Чтобы ты получила подобные привилегии официально, тебе придется стать дочерью главы клана Макгрант. Вот и все тайны. Если ты согласна поехать с нами, просто одень клановый перстень.

Он протянул ладонь, на которой лежал перстень с большим сапфиром посередине, по краям которого были изображены витиеватые символы, выполненные из золота. Я смотрела на эту красоту и думала. Я не знаю всех правил этой новой для меня жизни, но это возможность получить семью, отделаться от одиночества и однообразия жизни. Возможность развить свой дар свахи и помочь им хоть чем-нибудь. Да к тому же мне просто страшно оставаться здесь одной, а рядом с Ником я чувствую себя в безопасности. И пока это главное. Я взяла кольцо и, надев его на безымянный палец, попросила:

— Ник, мне надо обязательно написать заявление на увольнение на работе, прежде чем к вам ехать, и еще вещи собрать.

Он облегченно вздохнул и, пересадив меня к себе на колени и крепко обняв, зарылся в мои волосы.

— Я до сих пор не могу поверить, что мы встретили тебя, что теперь ты с нами, со мной. Что ты смогла выдержать и не прошла случайное спаривание. Твой запах невинности такой сладкий, что дурманит голову и рождает дикие фантазии. Ты просто чудо.

Я, пытаясь отвлечь всех от этих пагубных для меня мыслей, наигранно удивленно сказала, делая вид, что принюхиваюсь к себе:

— Да, а я почему то не чувствую никакого запаха?

Напряженно следящие за нами братья, чуть расслабившись, рассмеялись, а Ник насмешливо щелкнул меня по носу. Собралась я за пару часов, доверив квартиру своей хорошей соседке, и мы поехали ко мне на работу увольняться.

Собрав все свои личные вещи, написав заявление и заверив его в отделе кадров, отправилась к ген. директору получать его визу. Зайдя в приемную, заметила странно бледную секретаршу, которая с выпученными глазами смотрела на меня. Я положила ей на стол свое заявление и спросила, где начальство. И тут краем глаза заметила движение в стороне двери в кабинет директора. Повернув голову, увидела интересную картину, от которой на загривке встала шерсть и заорала система оповещения о грядущих неприятностях. В кабинете я заметила трех веров, один из которых в данный момент держал на весу, сжимая горло, нашего генерального, от чего у него вылезли из орбит глаза и кожа начала отливать синевой, а двое других, стояли, подпирая косяки кабинета. В одном из них я с ужасом опознала Берлинского знакомого, брюнета, который караулил мою дверь и бегал за лифтом, и до меня дошло, что, скорее всего, это по мою душу. Широко улыбнувшись грозной троице и махнув ручкой, как будто ничего страшного не происходит, повернулась к выходу и, сделав пару шагов, рванула на спринтерской скорости на выход. Скинув туфли на бегу, рванула вниз по лестнице, не рассчитывая в этот раз на лифт. Я слышала за собой тяжелый бег моих преследователей и, несясь как ненормальная, пыталась анализировать смысл этой погони. Зачем я им понадобилась? Выяснять это лично я почему-то опасалась особенно после увиденного. Что-то слишком часто мне приходится использовать свои ноги, чтобы избавиться от назойливого внимания. Если так и дальше будет продолжаться, я скоро марафон бегать смогу, так натренируюсь. Я уже чувствовала дыхание преследователей, когда, преодолев последний пролет, выскочила в фойе, а потом и на парковку. Заскочив в ожидающую меня машину, я крикнула:

— Давайте скорее сматываться, а то у нас сейчас компания образуется, причем нежелательная.

Трент нажал на газ, а Ник, резко обернувшись, заметил моих преследователей в заднем окне. По тому, как он резко выдохнул, я поняла, что он узнал, кто это, и знание это не принесло ничего хорошего.

— Ты знаешь, кто это, я права? — спросила я, пытаясь отдышаться.

Сощурив глаза, он молча переглядывался с остальными, потом, достав телефон, позвонил:

— Макгрант, за ней началась охота. Первыми на охоту вышли Морруа. Я только что видел Жака, Поля и кажется Рене. Мы на пути в аэропорт, и, судя по всему, нам потребуется дополнительная охрана. Я думаю, они скоро узнают, у кого она. Заявите о ней перед советом. Судя по виду Морруа, они не остановятся ни перед чем, чтобы вернуть ее.

Послушав собеседника, Ник повернулся ко мне и спросил:

— Малышка, ты видела этих волков раньше до сегодняшнего дня?

Я огорченно кивнула и пояснила, где и когда встречала одного из них. Ник задумался на мгновение и, кивнув, продолжил разговор по телефону.

— Да, дядя. Ты слышал? Так вот, судя по всему, в Берлине был Жак с кем-то еще, надо это выяснить. Но так стараться он будет только для себя либо для главы, — Ник потемнел лицом, вслушиваясь в речь собеседника, а потом прорычал. — Мне все равно, она Макгрант, и они ничего больше не смогут сделать, главное — заявить ее совету, и она будет свободна в своем выборе. Хорошо, дядя, до встречи.

Я с тревогой смотрела на Ника, а потом прильнула к нему всем телом, положив голову ему на грудь, и заглянула в глаза:

— Ну что, у меня новые проблемы?

Он расслабился и, запустив пятерню в мои волосы, крепче прижал мою голову к своей груди:

— Не волнуйся, солнце мое, мы решим все твои проблемы. Расслабься и отдыхай. Расти, договорись о зеленом коридоре, нам в аэропорту не нужно лишнее внимание.

Глава 7

Встреча в аэропорту прошла спокойно, если не считать усиленного эскорта, в десять морд. Потом длительная поездка из Эдинбурга и наконец лесной массив, в котором укрывалась деревушка, словно кольцом опоясывающая большой каменный дом, по виду которого сразу можно сказать, что он сам и дома вокруг служат своим обитателям много лет. Много веков, судя по тому, как органично эта деревушка вписывалась в окружающий ландшафт. Просто потрясающий пейзаж, умиротворяющая обстановка, мирные жители вокруг. Хмммм. Насчет мирных жителей я поторопилась! Уже выйдя из машины и ожидая когда Ник с братьями выгрузят мой багаж, сначала услышала жуткий грохот и, судя по всему, шотландскую ненормативную лексику, а потом прямо мне под ноги упал сначала один парень, а потом сверху него приземлился еще один. Вслед за этим в дверях дома показался Коннор, на котором были одеты только штаны, которые держались на очень внушительном честном слове. У меня от этого вида аж дыхание сперло, от восхищения. Боже, здоровый, привлекательный и такой твердый мужчина Ррррррр. Мое восхищение прервал тот мусор, который был так категорично выдворен из дома и который сейчас в две одинаковые головы пытался заглянуть мне под юбку. От этого нахальства, у меня от злости аж в глазах потемнело. Я нагнулась и, схватив их обоих за уши, больно вывернула со словами, которые скорее прорычала, чем проговорила.