Читать книгу "Факультет славянской магии - Владислав Викторович Порошин"

Дарья, которая, когда мы столкнулись в столовой, даже не поздоровалась. Вот и сейчас она не обращала на меня никакого внимания, как будто этой ночью ничего такого и не было.

- Поговаривают, что вчера из-за моей психованной сестрички избили какого-то первокурсника? – не то спросила, не то сказала Карина Русакова. – Просветите, кому так не повезло?

- Да, есть среди нас один «счастливчик», - хохотнул Ростик. – Кстати, а чё ты сама вчера в бар не пошла?

- А я сюда приехала учиться, а не бухать, - огрызнулась младшая Русакова. – Я не хочу, чтобы у меня тоже мозги съехали набекрень, как у некоторых. – Карина кивнула головой в сторону столика, где сидела старшая сестра.

- Скажу тебе, Лисичка, как потомственный врач, - высказался рыжекудрый Гера Лихачов, - если вовремя не расслабиться, то мозги вскипят ещё быстрее. Поэтому сегодня, после первого дня магической каторги предлагаю накушаться в го…но! Ха-ха!

- Хы-хы-хы, - захохотал Ростислав, - а Лихач, между прочим, дело говорит. Ты, Карин, сегодня идёшь с нами? Или снова пересядешь за другой столик?

- Иди к чёрту, - пробубнила Карина и тихо добавила, - с вами. Так кого вчера отметелили?

- Так меня, кого же ещё? – усмехнулся я. – Вчера Тихий, сегодня Муромский, мне даже страшно представить, что со мной на следующем уроке сотворит профессор защиты от черной магии, Богодар Пожарский.

***

«Ален Делон, Ален Делон, не пьёт одеколон», - напевал я про себя на втором уроке, где красавчик профессор Пожарский читал вводную часть лекции об особенностях чёрно магических заклинаний, о том, что они могут нанести смертоносный вред даже спустя дни после магического поединка.

Эта аудитория, где проходило второе занятие, располагалось в главном корпусе, напротив большого лекционного зала, в котором с нами знакомился ректор Погребинский. Но если в той аудитории был установлен учительский стол, висела длинная раздвижная доска, то здесь не было ни доски, ни стола, ни лекционной кафедры. Студенческие места, выстроенные амфитеатром, заканчивались просторной овальной площадкой, на которой было уложено покрытие, похожее на татами нашего спортивного зала. Ещё на отдельном столике стояли пузырьки с зелёнкой, с нашатырным спиртом и лежали упаковки с ватой и медицинскими бинтами.

- Я – часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо, - процитировал Пожарский фразу из «Фауста» Гёте, прохаживаясь перед передними партами и разглядывая оценочным взглядом девушек нашей первой ступени, парни Богодара явно не интересовали. – Поэтому, чтобы хоть чему-то здесь научиться нужно уметь переносить боль и уметь бороть свой страх. Я сделаюсь для вас злом, которое в итоге принесёт благо.

- Да тут, дружище, рай для садистов и БДСМщиков, - шепнул мне на ухо, сидящий справа Ростик.

- Уже сто раз пожалел, что сошёл не на той станции, - тихо буркнул я.

- Я вижу, здесь кому-то стало не интересно? – вперился в меня Богодар Пожарский. – Много слов? Много буковок, так, боевой маг первой ступни Звонарь?

- В самый раз, - ответил я, чтобы отвязаться.

- Много, много, - махнул рукой, холодно улыбнувшись, профессор магии. – Правильно, пора переходить непосредственно к практике. Что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки? Хорошо сказано, не правда ли? – Пожарский, принимая театральные позы, буквально наслаждался теми влюблёнными взглядами, которыми его сверлили все девчонки нашего первого курса. - Поэтому попрошу вас, многоуважаемый Звонарь, проследовать на помост. Прошу! Похлопаем нашему смельчаку!

В аудитории мгновенно все юные магини и некоторые юные маги принялись, не жалея ладоней, аплодировать. И когда я, тяжело вздохнув, встал из-за парты и потопал на экзекуцию, то заметил, что не хлопали лишь одни мои новые друзья: Ростик, Алла, Карина и Гера Лихачов.

- Итак, самый простой приём защиты, которым вы должны овладеть к середине первого года обучения, называется воздушный щит, - сказал профессор, рассматривая меня, словно подопытную мышь. – Делается он следующим элементарным способом. Ты, Звонарь, должен понять руку и представить, что она сжимает воображаемый щит. Далее этот щит ты должен наполнить магией, которая изливается из твоего организма.

- А если она пока не изливается? – пробурчал я, вызвав хохотки и усмешки парней.

- Напрасно, - сделав скорбное лицо, кивнул Богодар Пожарский. – Но ничего, это поправимо! – громогласно он объявил аудитории, наслаждаясь моментом всеобщего женского обожания. – Делай щит! – рявкнул он на меня.

И мой мозг с перепугу заработал с удвоенной силой. Навык приобретённый в спортзале, когда надо мной измывался Муромский, моментально включился. Поэтому я решительно поднял правую руку, согнутую в локте, как это делается во время выполнения защитного блока, и наполнил воображаемый щит магией, которая ещё несколько часов назад проснулась в недрах моего тела. Профессор ещё раз улыбнулся и, стоя от меня в четырёх метрах, словно в карате резко рубанул воздух ребром ладони и так же резко выкрикнул:

- Ху!

Что-то невообразимо твёрдое рубануло по моей правой руке, сжимавшей воображаемый щит, однако кроме руки не пострадало больше ничего. Я непроизвольно застонал, схватился за предплечье и тяжело задышал, как это бывает, когда боль неприятна, но вполне терпима. Глаза Пожарского от удивления на секунду расширились, после чего он быстро взял себя в руки и гаркнул:

- Держать щит, Звонарь!

И я моментально поставил блок пока здоровой левой рукой, потому что правая моя конечность почему-то онемела и перестала слушаться.

- Ху! – выкрикнул профессор, повторив свой излюбленный выпад ребром ладони.

- Бум! – раздался глухой хлопок в моей голове, из-за которого звуки окружающего мира умолкли, словно я оглох, но «воздушный щит» выдержал магическую атаку Пожарского, а неведомая мне до этого дня магическая волна разлилась по всему телу.

Профессор опять что-то закричал, и вновь ударил меня магией, затем ещё и ещё, но мой щит был непробиваем, только с каждой атакой в голове раздавался глухой хлопок:

- Бум! Бум! Бум!

Вдруг Пожарский, криво усмехнувшись, прежде чем атаковать что-то прошептал. И резкая боль разом пронзила весь мой организм.

Свет перед глазами померк, и мне показалась, что я спиной упал в воду и медленно пошёл ко дну. Я испугано распахнул глаза и увидел проплывающие вверх пузырьки воздуха, а где-то вверху сквозь водную гладь пробивались редкие лучи солнца. Но ощущение того, что я тону быстро прекратилось. А свет, который я сначала воспринял за лучи солнца, оказался отсветом большого костра. И мне даже послышался треск,