Читать книгу "17 мгновений рейхсфюрера – попаданец в Гиммлера - Альберт Беренцев"

пытался сказать Гитлер. Речь давалась ему с трудом, взгляд Гитлера блуждал, как у новорожденного младенца, и кровотечение все не останавливалось. Видимо, проломлен череп.

— Врача! — воскликнул Борман.

Гитлер тем временем закрыл глаза и отрубился, его приподнятая было голова с громким стуком опустилась на пол.

Кто-то бросился искать доктора, кто-то пытался поднять Гитлера с пола, расстегнуть ему рубашку, влить воды в рот, перевязать голову куском ткани — один из эсесовцев разорвал мундир на себе, чтобы остановить фюрерскую кровь.

Борман жестом приказал эсесовцам, чтобы и дальше держали меня под стволами.

— Генрих, что произошло?

— У фюрера был припадок, — сказал я первое, что пришло в голову, — Я доложил ему кое-какую чувствительную информацию, о положении на фронте. И сердце нашего дорогого фюрера не выдержало. Вы сами знаете, что он уже давно не щадит себя и перерабатывает. Так что фюрер лишился чувств. И падая, ударился о светильник. Вон, смотрите.

Я указал на металлический обод светильника, где действительно осталась кровь.

В зал тем временем ворвались еще пара отделений эсэсовцев, теперь здесь было уже полсотни человек. Еще прибежали врачи, они тут же бросились к Гитлеру.

Вот тут «орднунг» присутствовал во всей красе, когда дело касалось здоровья Гитлера — у немцев всё было налажено на высшем уровне, медики прибыли менее, чем через минуту.

Борман же прошел к светильнику, осмотрел его, потом быстро оглядел зал, явно прикидывая и делая расчеты. А потом подозрительно поглядел на меня. Он мне явно не верил, Борман же не идиот.

А эсесовцы все еще держали меня на прицеле.

Я понял, что дальше мямлить нельзя. Надо взять ситуацию в свои руки. Мне все равно крышка, мне уже нечего терять, это придавало мне отчаянной решимости.

Я грозно потребовал:

— Убрать оружие! Врагов Рейха тут нет. Какого черта вы целитесь в вашего рейхсфюрера? Как у вас вообще рука поднимается? Или думаете, я мог причинить вред нашему любимому фюреру? Пистолеты в кобуру. Шнелль! Или забыли, что вы ᛋᛋ, а я ваш командир?

Не дожидаясь реакции эсэсовцев, я прошел ближе к Гитлеру, тот все еще был без сознания, привести его в чувство не удавалось.

Врачи уже закатали Гитлеру рукав и теперь что-то кололи ему, голова Гитлера уже была перевязана бинтами, которые все пропитались кровью.

— Ну как он? Он поправится?

Один из докторов поднялся с колен, на которые встал, чтобы перевязать голову лежавшему на полу Гитлеру.

Доктор отряхнулся, растерянно посмотрел сначала на меня, потом на Бормана.

— Фюрер назначил меня своим преемником! — объявил я, — И партайгеноссе Борман слышал его последние слова, и охрана фюрера слышала! Так что не тяните, докладывайте.

Вообще, раненый Гитлер наверняка имел в виду совсем не это. Он скорее пытался сказать, что «Генрих напал на фюрера». Но из-за проблем с речью у Гитлера вышло то, что вышло. Я был намерен траковать его слова в свою пользу.

— Нужно везти в больницу, — сообщил мне врач, — Череп проломлен, не буду скрывать: положение серьезное. Требуется операция.

Борман в ярости вмешался:

— Переложите фюрера на диван! Почему он до сих пор на полу?

Доктор мрачно поглядел на Бормана:

— Вы меня слышали, рейхсляйтер. Фюрера нужно везти в «Шарите». Немедленно, промедление смерти подобно. Там его смогут прооперировать, а здесь на диване — нет.

Борман кивнул.

Пара эсэсовцев тут же бросилась организовывать перевозку фюрера.

Но несколько охранников все еще продолжали держать меня на мушке. Парни выглядели растерянными, это определенно были личные телохранители Гитлера, проинструктированные получать приказы только от него. Но фюрер сейчас бы не в состоянии отдавать никакие приказы.

Однако опасность для меня явно уже миновала. Теперь меня уже не пристрелят, это было ясно. Самыми опасными были первые секунды, когда эсэсовцы только набежали сюда. Они могли убить меня чисто на нервах. Но сейчас их пылкие арийские головы уже охладились. Вот если бы Борман приказал им застрелить или арестовать меня — они бы может это и сделали. Но Борман такого приказа не дал. Возможно тоже был растерян, а возможно у него уже были какие-то свои планы касательно сложившейся ситуации.

Я внимательно оглядел всех парней, наставивших на меня оружие — парней было четверо. Все высокие красавцы, Гитлер явно набирал себе охранников не только по принципу верности, но и по принципу экстерьера, как собак.

— Я вас запомнил, фольксгеноссе, каждого из вас, — процедил я.

И вот теперь охранники наконец вспомнили, кто я такой, и испугались.

Они тут же вернули люгеры в кобуры, а один из эсэсовцев даже щелкнул каблуками и вскинул правую руку:

— Простите, рейхсфюрер. Мы всего лишь исполняем наш долг!

* * *

Я уселся в свой мерседес в тяжких думах. Ситуация была сложной, если не катастрофической, причем что для Рейха, что для меня.

Может быть, мне вообще не ехать в «Шарите»? Но Гитлера везли именно туда, туда же отправился Борман — прямо в машине медицинской службы ᛋᛋ, Борман не мог оставить фюрера одного в его состоянии.

«Шарите» это, как я понял, элитная клиника, где лечат видных членов партии. Там наверняка работают лучшие врачи, и оборудование тоже самое современное, так что Гитлера еще, не дай Бог, спасут.

И вот тогда у меня будут серьезные проблемы.

Я, конечно, могу попытаться сбежать из Берлина, но это просто глупо — все руководство Рейха сейчас точно приедет в «Шарите», каждый из главарей нацистов наверняка захочет быть рядом с фюрером в такой момент.

А раз так — то неплохо бы накрыть всех нацистов скопом, а лучший вариант для меня: вообще стереть эту клинику с лица Земли, вместе со всей её начинкой.

Чтобы разом прихлопнуть и Гитлера, и Бормана, и Геббельса с Герингом, которые наверняка скоро туда примчатся.

Но как мне это провернуть? Очевидно, что я не могу отдать приказа палить по «Шарите» — такой приказ просто не выполнят. А еще на меня тут же настучат Борману. Стукачей среди моего окружения полно. Кто-то же рассказал Гитлеру и о черном ритуале в замке и о тех тайнах, которые Гиммлер прятал от фюрера в Тевтобургском лесу.

Гитлер знал о Гиммлере всё. А теперь стукачи наверняка понесутся докладывать Борману о каждом моем шаге.

А чтобы расстрелять артиллерией или взять штурмом «Шарите» — потребуется серьезная подготовка, даже если предположить, что ᛋᛋ выполнят мой приказ. И тайно такую подготовку не проведешь.

А Гитлера тем временем