Читать книгу "Гостья из прошлого - Алексей Борисов"

провожатых. Точнее, речь шла о посетительницах — двух блондинках лет тридцати пяти, одной повыше, другой пониже ростом.

Судя по облачению, обе далеко не бедствовали. Та, что повыше, была в стильном клетчатом пальто и берете, а под мышкой держала крохотную моську в ошейнике со стразами. Та, что пониже, носила столь же элегантное пальто без клетки, не пользуясь головным убором. Вместо моськи у нее была серебристая сумочка-сундучок с цифровым замком.

На лице у Амалии тотчас отразилось страдание. Ее большие круглые глаза с поволокой сделались еще больше и круглее.

— Мы к вам, и вот по какому вопросу… — решительно начала первая блондинка.

Моська на ее руке беспокойно тряхнула мохнатыми ушами.

— Простите, мне пора, — пробормотал Максим, филигранно ставя чашку с блюдцем на краешек стола и поднимая зад с кресла.

Уже из холла, совмещенного с выставкой, он услышал, что, оказывается, незадачливые путешественницы внесли предоплату за круиз вокруг Испании с Португалией, но в связи с текущими событиями путевки подорожали ровно вдвое. Отдуваться за правительство выпало всё той же хозяйке агентства.

С тех пор прошло уже месяца три, а то и больше. Максим успел съездить в одну из своих долгих командировок и вернуться. Обвал рубля и меры властей в связи с ним были вдоль и поперек проанализированы толпой экспертов. Город за это время изменился мало. Кое-какие заведения на главном проспекте закрылись, кое-какие письменно уведомляли прохожих, что проводят финальную распродажу.

Идя прогулочным шагом вдоль первой линии, он сам не заметил, как очутился возле офиса Амалии. Броской, всех цветов радуги вывески «Гранд вояжа» больше не было. Рабочий со стремянкой крепил нечто взамен нее. Максиму стало грустно. По натуре своей человек незлой, он всегда сочувствовал чужой беде.

Что-то заставило его приблизиться. На входной двери, видимо, пока вместо вывески, было приклеено подобие плаката. Центр духовных практик «Озарение» извещал, что завершается набор слушателей на тренинг личностного роста. Тех, кто достигнет полной трансформации, ожидала групповая поездка к местам силы, с медитацией на лоне природы.

Главным украшением плаката служило до боли знакомое фото с распущенными волосами. Амалия была представлена как сертифицированный специалист, наставник и коуч. «По методу Альберта Выдрина», — уточнялось мелким шрифтом.

— Да уж, в сорок пять всё только начинается, — вырвалось у Максима.

Рабочий поднатужился, крякнул и наконец водрузил обновленную вывеску на место.

Социальный статус

— Уважаемые пассажиры, занимайте обе стороны эскалатора…

Из туч над Москвой лил холодный сентябрьский дождь, а под землей, на станции метро «Алексеевская», был утренний час пик. Вадим сидел на лавке в дальнем конце зала, поджав ноги, чтобы никто не наступил на его почти новые кроссовки. Обувать что-то более официальное он не стал, хотя ему предстояло пообщаться с учредителем и генеральным директором издательства деловой прессы.

Добраться до офиса, где соискателю назначили аудиенцию, можно было всего минут за двадцать, но Вадим вышел из дома заранее. Перед поездкой он предполагал прогуляться для пущей ясности сознания, однако шлепать по пузырящимся лужам расхотел. Теперь Вадим слушал грохот поездов, гул толпы и периодические объявления дежурной у эскалатора. Ехать не тянуло совершенно.

Предварительное собеседование с ним провел зам генерального по кадрам — мелкий мужчина с пухлым лицом и носом картошкой, редким белесым чубчиком и глазами неопределенного цвета, то ли серо-голубыми, то ли голубовато-серыми. В ходе разговора он постоянно потирал руки, а после каждой реплики зачем-то облизывался.

— Э-э, я так понимаю, ситуация у нас щекотливая, — начал он вступительную речь.

Ситуация была действительно щекотливой. В этом издательстве Вадиму раньше уже довелось поработать. Журналист по образованию, он впервые попал туда пять лет назад, принятый на должность специального корреспондента. Освещать предстояло экономические форумы и выставки, постоянно проводимые в столице. Кое-какой подходящий опыт у Вадима имелся: перестав быть помощником депутата у себя в Саратове, он там же, месяцев семь или восемь до переезда сюда, вел колонку в глянцевом журнале под псевдонимом «Афанасий Финансов, системный аналитик». Колонка посвящалась событиям провинциальной политики, а заодно и бизнес-процессам, с нею связанными.

— Ваше обращение… э-э… рассматривалось особенно тщательно, — продолжил зам по кадрам, предварительно облизнувшись. — Вообще, тех, кто от нас однажды увольнялся, мы обратно не берем.

Вадим знал за собой такой грех. На третьем году беспорочного труда он расстался с издательством, поддавшись на посулы земляка и старого друга Иннокентия. Тот как раз покидал редакцию корпоративного издания при очень крутом государственном концерне и срочно искал себе замену. Кеше светило место в известном пиар-агентстве на Тверской. «Дуй сюда! — горячо убеждал он Вадима в преимуществах редакции. — Премия раз в квартал, годовой бонус, перспектива роста до шеф-редактора!»

В другое время Вадим, возможно, спросил бы, почему Кеше самому не остаться навеки в этом раю. Увы, подвело ощущение замкнутого круга, в который уже стали превращаться его хождения по одним и тем же отелям, конференц-залам и выставочным центрам. Да и концерн был реально (или скорее нереально) крут. Несколько премий и один бонус там даже удалось получить. Потом наметились проблемы. Сначала отменили ежегодное вознаграждение для пишущих сотрудников. Дольше него держались, но всё равно пали жертвой финансового оздоровления квартальные премии. Как было заявлено свыше, в отрасли произошел временный спад, вызванный внешней конъюнктурой. Заключительным аккордом стало сокращение штатов. Вадим, принятый в редакцию позже остальных коллег, первым расписался под строчкой «С приказом ознакомлен».

— Вениамину Сергеевичу доложили… э-э… о вашем желании вернуться, — сказал зам по кадрам. — Он, конечно, человек отзывчивый…

Вениамином Сергеевичем звали того самого гендиректора и учредителя издательства деловой прессы. От текущих вопросов он давно дистанцировался и обозначал лишь общий курс компании, по полдня и более проводя на переговорах. При этом натурально имел репутацию человека незлого, могущего вникнуть в нужды подчиненных. Когда Вадим прощался со своей первой московской работой, Вениамин Сергеевич лично пожал ему руку и пожелал творческих успехов. Впрочем, в его взгляде тогда промелькнуло что-то вроде укоризны. Хотя не исключено, что Вадиму это просто померещилось.

— Вакансия специального корреспондента закрыта, — подытожил кадровик, так и не перестав облизываться. — Могу предложить только позицию младшего редактора.

Ниже этой позиции в большом коллективе из двухсот человек не было ничего. В обязанности ее обладателя входила литературная обработка длиннейших и скучнейших текстов об отдельных нюансах бухгалтерского учета и налогообложения. Подобное назначение было для Вадима откровенным, образцово-показательным унижением, избежать которого не осталось ни малейшего шанса. На экстренно разосланное им резюме не отреагировали ни в одном приличном офисе, а друг Иннокентий пообещал перезвонить не позже, чем вчера, и пропал. «Есть один