Читать книгу "Охотник на мафию. Часть 1 - Михаил Васильевич Шелест"

спрашивает Ромео: «Надежен ли слуга ваш? Говорят - тогда лишь двое тайну соблюдают, когда один из них ее не знает».

- Удивил, - сказал, хмыкнув и качнув головой Балу. – Но я уже даже привыкаю к ширине твоих познаний.

- Нас хорошо и правильно учили.

- Ну, ладно. Ты не договорил, кажется. Есть ещё аргументы в вашу защиту, подследственный?

- Есть чуть-чуть. Середина августа – это пятнадцатое. Поедут они на машинах, а не на поезде, поэтому билеты заранее покупать не будут, а я называю точную дату их приезда. Могу даже назвать по именам всех тех, что приедут.

- Это может быть информация от твоих бывших сослуживцев. Или... Да мало ли от кого?!

- Согласен. Но я преследую одну единственную цель, - уберечь тебя от смерти. Подготовься. Пошли под воду своих людей на подстраховку. А лучше, моего спеца вместо себя. Пусть возьмут живыми. В будущем, убийство тебя осталось не раскрытым, а очень хочется узнать заказчика.

- Тут, как шутят следаки, главное в процессе следствия, - не выйти на самих себя. Ты ведь мог сам устроить покушение? Мог?

- Мог. Но тогда, значит я должен быть в сговоре с кем-то из твоих ближних.

- Не-е-е... В Карбове я уверен, а вот двое других...

- А вот я бы не исключал твоего кассира из списков подозреваемых. Но, тоже думаю, что это не он.

- А кто?

- Скорее всего «комсомольчане». Но это только догадки, ты понимаешь...

- Да ни хрена я не понимаю, Серёжа, - взвился «шеф». – Ты тут такую пургу метёшь, что шуба заворачивается! Ты бы слышал себя со стороны: «В будущем, убийство тебя осталось не раскрытым...». Охренеть! И ты так спокойно об этом говоришь?

- Я уже свыкся. На то, что покушение на тебя готовят в Комсомольске, говорит то, что в сентябре будет покушение на Макара Стреляного. У него в «Леоне». Стрелявшего поймают через два месяца.

- Что?! Вот, блять!

Балу подошёл к окну и включил вентилятор. Он немного постоял под струёй тёплого воздуха и не удовлетворившись, взял пульт от кондиционера, лежащий на прикроватной тумбочке, и включил.

- Чем ещё порадуешь? – проскрипел зубами «шеф».

- К сожалению, из событий, которые произойдут в ближайшее время и к которым меня нельзя «присоседить» знаю немного. Это, ведь, в основном, новостные сводки...

Полковник помолчал, прислушиваясь к мыслям.

- Первого августа банкира, председателя президиума объединения «Круглый стол бизнеса России», отравят сильнодействующим нервно-паралитическим веществом, который на несли на мембрану телефонной трубки. А второго августа и его секретарша кони двинет.

- Что за банкир?

- Грузин какой-то... Кивелиди. Умрёт четвёртого августа.

- Кивелиди – серьёзная фигура! Что ещё?

- Ты, Дмитрич, прослушку точно отключил?

- Отключил-отключил. Продолжай.

Ещё до начала пересказа своего сна полковник попросил отключить прослушку палаты. Балу удивился, но своим телохранителям приказал отключить и находиться там же, чтобы не включили. Оказывается, он и вчера так делал.

- Тринадцатого августа в Свердловске Россель выборы выиграет, во втором туре.

- Твои бы способности, да год назад. Можно было бы «приподняться» на «чёрном вторнике».

- В девяносто восьмом подниметесь. Дефолт будет.

- Сука! И слова-то какие знает! – схватился за голову Балу. – И, что будет в девяносто восьмом?

- Во-первых, уберут три нуля на деньгах. Во-вторых отпустят курс доллара. За год курс с шести рублей поднимется до двадцати.

- Погоди-погоди... Не торопись. Что там про дефолт?

- В ГКО вкладываетесь?

Балу скривился, но не ответил.

- Да, ладно, колись! Все вкладываются... Так вот, дефолт в девяносто восьмом объявят именно по ГКО. Но чему тут удивляться, это ведь обычная пирамида, как Эм Эм Эм, или Манчжурия с Властелиной, только государственная. И там, и там одни игроки. Во Властелине первыми тоже были люди из правительства, Чубайс, например. Он и ГКО покупает. Только свои деньги инициаторы из обычных пирамид уже давно вывели. Попали обычные граждане. Так и с ГКО будет. Государство собирает шальные деньги. Сейчас, когда Ельцин баллотируется на второй срок, минфин, с его подачи, повысил доходность облигаций и разрешил их покупку иностранцам. В первые месяцы девяносто шестого года доходность долговых бумаг поднимется до ста процентов, а за месяц до выборов возрастёт до двухсот пятидесяти. Так что покупать облигации надо сейчас и много, причём всех номиналов: двенадцати, шести и трёх месячные. А потом всё. В октябре девяносто седьмого в Юго-Восточной Азии разгорится экономический кризис. Цена на нефть в девяносто восьмом упадёт до девяти долларов за баррель, долгов по обязательствам четыреста сорок миллиардов рублей, а доллар шесть рублей. Вот и отпустили. Отпустят.

Сергей во время «экскурса в будущее» закрыл глаза, но вроде даже и не вспоминал, а читал. Слова из него лились ровно и не эмоционально. Балу смотрел на подчинённого с ужасом и понимал, что такое чудовищное коварство на государственном уровне выдумать сложно. На это способны единицы, у которых не голова, а ГОЛОВА, а никак не лежащий перед ним с пробитым сердцем и лёгкими бывший спецназовец ГРУ. Не только выдумать такую каверзу сложно, но и представить, что само государство намеренно кинет миллионы трудящихся, заработавших, как он, например, свои деньги потом и кровью. И своей кровью, между прочим. Такое даже представить трудно.

В кармане «шефа», что-то щёлкнуло.

- Диктофон? – спросил полковник. – Правильно. Переворачивай плёнку.

- Там реверс есть, - «успокоил» Балу.

Полковник хмыкнул.

- Тогда продолжим.

* * *

Полковника пытали больно, но не долго.

Сан Саныч знал незнакомые полковнику болевые точки и Юрий пополнил свой арсенал физического допросного воздействия. Психологически на него пытался воздействовать не известный ни Сергею, ни Юрию гражданин, который после трёх сеансов пропал и больше не появлялся.

А вот Сан Саныч испытывал Юркино терпение целых пять дней и эти дни для полковника слились в сплошной сгусток боли. Более мучительным было даже не сама боль, а её ожидание. Измученные электротоком нервы дёргались после окончания экзекуций по несколько часов.

Честно говоря, Сергей был выносливее Юрия, и это помогло «обоим». Ни тот ни другой не хотели «упасть в грязь лицом» друг перед другом, и когда отключался от боли первый, терпеть начинал второй.

После обеда пятого дня допросов не было, а вечером «шеф» пришёл не один. Увидев второго вошедшего полковник даже не удивился.

После обоюдных приветствий, гости по-хозяйски расселись на стульях.

- Тебя больше не будут мучить, Сергей. Нет