Читать книгу "Названые братья. Дон - Мария Зайцева"

лошадиная моча. Эту хрень подавали не в каждом трактире, на памяти Дона сегодняшний раз был первым, когда братья нашли то, что им по душе и расслабились. Карс был сам настолько ядовит, что никакая отрава его не брала. Ну, а Ежи никто ничего не позволял в силу возраста.

Потому видеть сейчас явно пьяных, причем, очень сильно пьяных Карса и дракона, было странным до невозможности.

Дон внимательно изучил своих нанимателей, неверной походкой заходящих во двор, а затем, чуть нахмурившись, глянул за их спины…

И легко перебросил меч в другую руку, одновременно вытаскивая из-за пояса длинный нож.

Потому что следом за Карсом и драконом во двор зашли еще человек пятнадцать. Выглядели они очень опасно, да и по движениям угадывалось: не за выпивкой сюда нагрянули…

Карс и Ассандр, словно не замечая эскорта, вяло попереговаривались друг с другом, не обращая внимания на замерших принца и Дона, будто не узнавая их, и потопали ко входу в трактир.

В этот момент Ежи, тоже почуявший неладное, кинулся к ним, да так шустро, что Дон не смог его остановить:

— Карс! Что такое?..

Он не успел договорить, Карс недовольно сверкнул на него взглядом, пошатнулся… И упал!

Ежи был настолько потрясен этим зрелищем, что замер на месте, неверяще переводя взгляд с лежащего на земле Карса на стоящего рядом и холодно смотрящего на него дракона.

А затем Ассандр тоже мягко, плавно, опустился рядом с Карсом. Прямо на землю.

Ежи не успел никак среагировать, один из пришедших вместе с Карсом и Ассандром людей коротко глянул на него и скомандовал остальным:

— Этот с ними. Взять.

На Ежи тут же кинулись двое, явно рассчитывая быстренько перехватить, но верткий парень оступил а затем довольно ловко кольнул одного из нападавших в живот, а второго — в горло. Дон мог бы гордиться собой, совсем недавно эти удары ставил принцу.

Наступила непроложительная шоковая пауза, на осознание, так сказать, после которой на Ежи кинулись сразу пятеро.

Дон вздохнул и шагнул вперед, привлекая к себе внимание и перетягивая часть нападавших.

Он дрался, привычно отбивая удары, уворачиваясь, неожиданно падая плашмя и поднимаясь, подсекая ноги, норовящие потоптаться по нему, и непрестанно смеясь, как и положено пьяному человеку, у которого чисто случайно получается не попадать под клинок.

При этом он умудрялся прикрывать бешено прущего напролом принца, не подпуская к нему нападающих.

Правда, Ежи не понимал стратегии Дона, лез вперед постоянно, вообще никак не помогая. Нападавших оказалось больше, чем думалось в первые минуты, отбиваться, одновременно сдерживая слишком прыткого принца, становилось все тяжелее…

В итоге, Дон все же отвлекся, получил плашмя чем-то тяжелым по затылку и вырубился. Последнее, что помнил, так это свое бесконечное удивление: почему не убивают? Судя по поведению, явно живыми хотели взять… Зачем? Было в этом всем что-то глубоко неправильное…

Он открыл глаза, посмотрел на молчаливого бледного Ежи, вздохнул опять.

Однако, надо что-то делать…

Или нет?

Ждать развития событий?

Дон очень надеялся, что Карс и Ассандр знали, что делали…

Размышления его прервал невнятный шорох, доносящийся от окна.

И опять принц оказался шустрее, рванув прямо с лавки к решетке так быстро, что Дону пришлось приложить усилия, чтоб опередить его.

Резкое движение отозвалось болью в голове.

Ох, уж эти восемнадцатилетние юнцы!

Дон чуть отпихнул Ежи от окна, а сам, легонько подпрыгнув, поймал за шкирку невысокого паренька, ковырявшегося возле решетки снаружи.

Паренек, не ожидавший такого, пискнул сдавленно, выронил в камеру глухо звякнувшую железку и уставился на Дона огромными напуганными глазами.

У странного пришельца были тонкие запястья и пухлые не по-мужски губы…

Позади сдавленно выдохнул Ежи:

— Рути…

И Дон понял, что ситуация вообще не планирует распутываться…

Надо же, как он удачно выбрал себе попутчиков. А так хотел спокойной жизни…

7

7

— У них тут охрана никакая…

Дон смотрел на совершенно невзрачное существо, худое, замурзанное до невозможности, с повадками городского уличного воришки, затем переводил взгляд на Ежи, с невероятно сложной физиономией изучавшего тот же объект, и думал о том, насколько в самом деле красота в глазах смотрящего.

Это так Мэсси говорила… Про него, про Дона.

Первый раз, когда она его красивым назвала, он настолько удивился, что потерял и тот не сильно развитый дар речи, что еще хоть как-то работал в ее присутствии. Молча откланялся тогда и рванул что есть духу к ближайшему зеркалу, смотреть на себя. И искать подтверждение ее слов.

Дон помнил, как пялился на свое отражение в полумраке коридора в доме барона Сординского, словно на другого человека смотрел. И все искал, искал… Что же такого увидела в нем Мэсси? Какая, к Темному, красота? Обычная физиономия, не сильно чистая… Но его госпожа была серьезна… И он тогда ее слова долго обдумывал, не понимая их, не принимая.

А вот сейчас, глядя, с каким выражением мальчишка смотрел на непонятное существо, вытащившее их из-за решетки, Дон подумал, что это выражение как нельзя лучше подходило ситуации.

Девчонка была вообще страшненькой, да еще и волосы короткие, вихрами торчали. И косточки тонкие, острые, на красивые девичьи изгибы и намека не было, а вот поди ж ты… Принц глаз с нее не сводил, и такое было в них выражение, что не только Дону, но даже насмешнику Волку, который встретил их по ту сторону стены тюрьмы, было не по себе.

— Три калеки, и те спят, пьяные… — продолжала Рути, верней, если Дон правильно понимал ситуацию, Рутгерда Саввон, дочь опального генерала, которого, после на удивление скорого суда, как-то очень быстро отправили на виселицу… Та самая Рутгерда, которая пропала после суда и казни отца. У нее там еще сестра была, кажется? Интересно, она в таком же виде по стране шастает? И что вообще происходит? — Но вам надо быстро выметаться, — продолжила дочь генерала, сидя на корточках у стены конюшни тюремного гарнизона, тоже, кстати, на удивление погано охранявшейся.

Вообще, все в этом большом городе, богатом, торговом, было каким-то… недоделанным, что ли… Странным.

Тюрьма, с толстыми стенами, но вываливающимися решетками, Дону не пришлось даже пользоваться железкой, оказавшейся, кстати, очень неплохим метательным кинжалом, с драгоценными камнями в рукояти и клеймом одного из