Читать книгу "The New Class War: Saving Democracy from the Managerial Elite - Michael Lind"

западных стран. Хотя «продюсеризм» мелких производителей всё ещё привлекателен для правых и левых романтиков, он является и будет являться анахронизмом, и хотя я его критиковал в других своих текстах, в этой книге я не буду обсуждать этот вопрос.

Социалисты разных толков — утопические социалисты, христианские социалисты, марксисты — обличали капитализм и частную собственность и предлагали государственное владение промышленностью и инфраструктурой. К началу 1900-х годов сам марксизм раскололся на несколько ссорящихся сект. Революционные марксисты-ленинисты, коммунисты, захватили власть в России в 1917 году и в Китае в 1949 году; к 1970 году их тиранические режимы правили третью человечества. Так называемые марксисты-ревизионисты одобряли работу над мирными реформами в рамках демократической системы и повлияли на умеренные социал-демократические партии в Западной Европе. Революционные синдикалисты отказались от либеральной демократии ради яростного насилия и повлияли на фашистскую идеологию итальянского диктатор Бенито Муссолини, бывшего социалиста.

Четвёртая философская школа, противостояшая как либерализму свободного рынка, так и государственному социализму, стремилась к гармоничному обществу контролируемых государством, но преимущественно самоуправляющихся «корпораций», похожие на средневековые гильдии, под которыми имелись в виду не отдельные фирмы, но целые экономические отрасли. Эта традиция повлияла на католическую общественную мысль и была выражена в папских энцикликах «Rerum novarum» (1891) и «Quadragesimo anno» (1931). Для французского социолога Эмиля Дюркгейма и других представителей французской светской республиканской солидаристской традиции, организация труда и капитала была противоядием от «аномии», слова, которое придумал Дюркгейм для описания изоляции и дезориентации многих людей, живущих в городском промышленном обществе.

Один термин, «корпоратизм», часто используется для описания как диктаторской, так и демократической версии этой традиции. Политологи отделяют авторитарный «государственный» корпоратизм от «общественного» или «социального», который совместим с демократией и гражданскими свободами. Но за исключением положительного отношения к некоторым общественным институтам, таким как тройственные переговоры между представителями правительства, бизнеса и профсоюзов в некоторых отраслях промышленности, так называемый государственный корпоратизм и общественный корпоратизм имеют мало общего друг с другом. Взгляд на общество как на общность самоорганизцющихся и самоуправляющихся ассоциаций под присмотром демократического правительства лучше всего описать как «плюралистичный» - этот термин использовался английскими плюралистами начала XX века такими как Нэвилл Фиггис, Ф.В. Мэтленд, Г.Д. Х. Коль и Гарольд Ласки, а также их наследники в конце двадцатого столетия, среди которых были Пауль Хирст и Дэвид Маркванд.

В начале 1900-х годов школа «национальной эффективности» в Великобритании имела связи с плюрализмом, а её наиболее воинственное крыло, с государственным корпоратизмом. Среди представителей этой школы были и социалисты-фабианцы, вроде Сиднея и Беатрисы Вебб, и консервативные империалисты, вроде редактора Леопольда Максзе, и писатель Герберт Уэллс. Несмотря на свои разногласи по многим вопросам, все они верили в то, что социальные реформы и перевооружение необходимы для того, чтобы сохранить положение Британии на мировой арене, которому угрожал взлёт кайзеровской Германии.

Доводы школы национальной эффективности в итоге победили во многих западных демократиях. Британский премьер-министр Дэвид Ллойд-Джордж прославлял в 1917 году, посередине Первой Мировой войны, социальные реформы на основании того, что «...вы не можете сохранить первоклассную империю, имея третьесортное население». Во время двух мировых войн и Великой депрессии решающая роль в определении того, какая из конкурирующих моделей промышленного общества победит, принадлежала войне.

Для большинства европейских стран Первая Мировая война стала катализатором для увеличения роли государства в области экономической безопасности и социальных услуг. Во время войны и сразу после неё Великобритания создала министерства: по делам труда (1916), реконструкции (1917) и здравоохранения (1919). Ллойд-Джордж предложил программу государственного строительства, чтобы построить «дома, достойные героев». Во Франции страх того, что низкий уровень рождаемости может создать угрозу для военной безопасности Франции, помог обеспечить поддержку, необохидмую для введения семейных пособий. В демократической Веймарской республики в Германии после Первой Мировой войны политолог Гюнтер Май отмечал: «...За исключением восьмичасового рабочего дня не существует ни одного важного социального нововведения в Веймарской республике, которое бы не было ранее внедрено в годы войны: пособия по безработице, краткосрочный социальный пакет для рабочих, пособия на детей, биржи труда и даже де-факто нечто вроде минимальной заработной платы».

После того как США вступили в Первую Мировую войну, американское правительство внедрило версию военного корпоратизма, организовав экономику для военного производства в рамках дюжин «товарных групп» под руководством Совета военной промышленности. Администрация Вильсона, чтобы избежать стачек, которые могли повредить военному производству и транспорту, выступила как маклер во взаимоотношениях между трудом и капиталом через Национальный военный совет по вопросам труда. Профсоюзные вожди наряду с бизнесменами были включены в Советническую комиссию Совета Национальной Обороны, Совета военной промышленности, Управления железными дорогами и другие государственные организации. Благодаря политике, направленной на поддержку профсоюзов, количество членов профсоюзов в США с 1913 по 1920 год выросло на 85%.

Герберт Гувер, прославленный глава продовольственного ведомства в годы Первой Мировой войны, был министром торговли с 1921 года по 1928 и президентом с 1929 по 1933 годы. Хотя он заявлял о том, что является либералом, сторонником свободного рынка, Гувер поддерживал высокие тарифы и положительно относился к сугубо добровольной системе сотрудничества бизнеса и профсоюзов, известной как «ассосационализм», в рамках которой бизнес поддерживает высокий уровень зарплат, а профсоюзы воздерживаются от забастовок. Но приобретения, сделанные профсоюзами в годы войны, были отняты во время послевоенного организованного наступления бизнеса на организованный труд, а во время Великой Депрессии, начавшейся в 1929 году, многие патерналистские социальные программы частных предпринимателей рухнули.

Избранный в 1932 году президент Франклин Делано Рузвельт, бывший заместитель министра военно-морского флота в адмнистрации Вудро Вильсона, стремился оживить американскую экономику с помощью мирного аналога мобилизации. Корпорация по реконструкции финансов, созданная при Гувере и расширенная при ФДР, была реинкарнацией Военной финансовой корпорации периода Первой Мировой войны, так же, как и Комиссия по ценным бумагам была вдохновлена действовавшим в военные годы Комитетом по вопросам капитала.

Самым важным агентством, чьё создание было вдохновлено более ранним сотрудничеством между правительством, бизнесом и профсоюзами в годы войны, являлась Национальная администрация восстановления (NRA), созданная Конгрессом в 1933 Законом о восстановлении промышленности. Не только Национальная администрация восстановления была создана по образцу Совета военной промышленности, но и возглавлялась она бывшим генералом Хью Джонсоном, работавшим в годы Первой Мировой войны под руководством главы Совета военной промышленности финансиста Бернарда Баруха. Под надзором NRA отрасли промышленности орагнизовывались в саморегулирующиеся сектора под государственным контролем, схожие с «товарными группами» экономики в военные годы. С правительственного одобрения бизнес в каждой отрасли промышленности в обмен на неприменение к нему антимонопольного законодательства вырабатывал кодексы делового поведения, в которые входили