Читать книгу "Сердце Дракона. Том 20 - Кирилл Сергеевич Клеванский"

нас у границы, — заметила Лэтэя.

— Значит есть что-то, что его ограничивает, — протянул Артеус. — какой-то нюанс, о котором мы не знаем. И именно поэтому он и зазывает наемников. Потому что не хочет нас даже подпускать к границе.

Сложно было не согласиться со словами волшебника.

— Хорошо, Арнин, — впервые за все время разговора Алба-удун выглядел серьезным. — что нам мешает согласиться, дождаться пока ты приведешь нас в это подземелье и уже там познакомить тебя со сталью?

Вместо волка ответил Хаджар.

— Мы не можем быть уверенны, что карта, которую он показал — настоящая.

Гном выругался. Кажется, он что-то упомянул про родственные связи волков и овец. Или нечто в этом духе.

Пещера вновь погрузилась в тишину, внутри которой, если замереть и прислушаться, можно было услышать, как натянутыми струнами звенят извилины в головах Небесных Лисов.

— Да чего тянуть, — хлопнул по коленям Шакх. — первая более менее серьезная зацепка за почти полтора века, что мы тут мерзнем. Давайте заключим клятву на крови и начнем выдвигаться.

— Нам потребуются припасы и некоторые артефакты, — Арнин достал очередной пергамент. — я написал примерный список и…

Хаджар молча развернулся и, взмахнув ладонью, заставил камень откатиться в сторону. Воздух уже хрустел от холода и мороза, вечных спутников приближающегося шторма. Влажность повысилась настолько, что снежный настил обернулся ледяным покровом, а небо, казалось, с каждым ударом сердца опускалось все ниже. Тяжелой дланью вселенского гиганта оно стремилось придавить к земле глупцов, возомнивших себя способными сопротивляться законам природы.

Ветер стих. Штиль воцарился на те краткие мгновения, что олицетворяли собой томительное ожидание шторма. Часы неопределенности, способной вселить ложные надежды в сердца тех, кто слаб духом.

— Хватит прятаться, Гастон, — произнес Хаджар в пустоту. — я знаю, что вы с братьями тут.

Поднялись лоскуты метели, а когда та улеглась, то на пороге пещеры появилось трое одинаково выглядящих мужчин лет шестидесяти. Одинаково могуче сложенных, в дубленых шкурах и укрытых мехами. Первый из них держал в руках здоровенный топор, второй — не менее внушительную секиру, а третий, что по центру, палицу с железным навершием в форме рогов, а на древке красовались волшебные руны.

— Надо полагать, что вы недавно приняли некое предложение? — спокойно спросил Хаджар, одновременно с этим опуская ладонь на рукоять меча.

— Надо полагать, — кивнул Гастон — старший брат и глава этой троицы.

— Можем решить словами?

Гастон отрицательно помотал головой, отчего его толстенные космы разметались по плечам и спине.

— Жаль.

— Мне тоже, генерал.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза.

— Я позабочусь о том, чтобы ваши тела были сопровождены по всем законам и обычаям.

— Взаимно, генерал.

И они одновременно бросились друг на друга.

Глава 1738

На заснеженных вершинах гор закипало сражение могущественнейших из адептов. Даже несмотря на то, что они в полной мере обладали контролем над своими техниками и стилями, и ни малейшей капли энергии или терны не просачивалось в окружающий мир, воздух все равно дрожал. Попросту из-за того количества силы, что бурлила в их жилах.

Арнин дрогнул и съежился. Даже живя в стае сынов Феденрира, он не всегда имел возможность понаблюдать за подобной битвой.

— Нам не надо помочь? — спросил он робко.

— Хаджару? — не сразу поняла Лэтэя, а затем немного плотоядно улыбнулась. — Смотри, оборотень, а потом подумай, стоит ли тебе пытаться нас обмануть или подставить.

Арнин вновь посмотрел на плато, где стояло четверо. Братья Гастон, Астон и Бастон обладали достаточной славой, чтобы их узнавали в любых уголках гор и все же — Безумный Генерал вышел против них в одиночку.

Старший, Гастон, с булавой, чье навершие выковано из волшебного металла, обладал стилем и техникой, позволявшим ему расколоть любую поверхность, к которой булава прикасалась. Не было ни единого смысла блокировать такие удары, а те адепты, что решали испытать удары старшего брата на себе либо лишались оружия, либо еще хуже…

Арнин с трудом верил своим глазами, когда Хаджар, пусть явно и с трудом, но уходил из-под каждого титанического взмаха в самый последний момент, но сам все еще не совершил ни единого удара мечом.

Астон, средний брат, прослывший Огненным Духом, а его топор подобно проводнику расплавленной ярости сердца земли мог посоперничать с умениями Албадурта. С каждым взмахом оружие Астона низвергало потоки лавы, превращая застывшую гладь поля брани в коварную река огня и льда, не поддающегося противоположной стихии.

Не многие бы выдержали подобный натиск, даже сражайся Астон против них в одиночку, а тут вместе с братом… Но Хаджар легко и плавно двигался по переменчивой местности, едва заметно отталкиваясь то от льдин, то, казалось, от языков пламени. Его шаги оказывались быстрее ударов стали, а сам он будто иногда оборачивался эфемерным ветром.

Младший брат, Бастон, потрясал секирой, а его техники и терна ощущались тверже камня тех гор, на которых сейчас разворачивалась сцена битвы. Где бы не опустилась секира там земля содрогалась до самого основания, а лава и лед мгновенно оборачивались в безжизненный камень, сдаваясь под неумолимым натиском.

В небе витало тревожное напряжение, а ветер уже начал шептать о битве, которая еще долгое время будет подпитывать сплетни и кривотолки в “Безумце”.

Хаджар, прослывший мечником ветров, все так же безмятежно двигался между атаками братьев. Крепко сжимая Синий Клинок, он словно бросал им вызов своей хладнокровной непокорностью.

Он плыл сквозь горнило схватки, а движения его ног напоминали жестокий танец и каждый шаг, пусть и звучал неуловимым шепотом ветра, обещал принести с собой бурю.

И она не заставила себя долго ждать.

Хаджар и Гастон в очередной раз бросились друг на друга подобно разъяренным медведям, разбуженным посередине зимы, но на этот раз генерал все же взмахнул мечом.

Вихрем яростной стали снега и буйства стихии закипела их битва. Клинок Хаджара пропел на крыльях ветра, создавая симфонию разрушения, от которой вокруг него закружилась пурга и ледяные отблески полыхнули на стали.

Гастон вскрикнул, когда на его теле зазмеился длинный порез и кровь брызнула во все стороны, но лишь крепче сжал зубы, а его глаза полыхнули яростью.

Он взмахнул булавой, вкладывая в удар первобытную мощь и та рассекла воздух с ревом ненастного грома. Хаджар же, обернувшись едва видимым глазу миражом, буквально проплыл в сторону от разрушительного удара.

Тут же топор Астона, оставляя за