Читать книгу "Земные радости - Филиппа Грегори"

— Тебе интересно узнать, что в письме?

Джон суеверно покачал головой.

Чрезвычайно развеселившись при виде ошарашенного до немоты садовника, Сесил не выдержал и громко рассмеялся.

— Джон, мой Джон, конспиратор из тебя никакой.

— Я в этом не силен, милорд, — заявил Традескант с достоинством. — Среди ваших слуг есть куда более искусные в подобных делах. Но если вы желаете, чтобы именно я отвез письмо и сделал это тайно, то я подчинюсь. — Он немного помолчал. — А это не погубит лорда Монтигла? Не хочу быть Иудой.

Сэр Роберт пожал плечами.

— Письмо — лишь слова на бумаге. Это не яд, который убивает. Лорд Монтигл волен выбирать, что сделать с посланием. И от этого выбора будет зависеть, чем все закончится.

Джон почувствовал, что плавает в темных и глубоких водах.

— Я выполню вашу просьбу, — пробормотал он, цепляясь исключительно за преданность своему господину и собственную клятву верности.

Сесил откинулся назад и перебросил через стол небольшой листок бумаги. Письмо, адресованное лорду Монтиглу, было написано не Сесилом и не его секретарями.

— Отправляйся сегодня же, — велел сэр Роберт. — У пристани тебя будет ждать лодка. Запомни: никто не должен тебя видеть ни на улицах, ни в доме Монтигла. Послание спрячь и никому не показывай. Если тебя схватят, письмо уничтожь, если станут допрашивать, все отрицай.

Традескант кивнул, поднялся на ноги и направился к двери.

— Джон, — окликнул Сесил.

Садовник остановился и обернулся. Его господин сидел за столом. Лицо его и вся поза выражали оживление от интриг и хитроумных уловок в политической игре, которую он вел с совершенством виртуоза.

— Никому другому я не доверил бы столь важное дело, — добавил Сесил.

Встретив живой взгляд хозяина, Джон осознал, как приятно чувствовать себя фаворитом. Он поклонился и вышел.

Сначала садовник отправился в регулярный сад и собрал свои инструменты. Затем отнес обратно в питомник и прикопал растения, которые еще не успел посадить. Даже акт государственной измены не мог заставить Джона Традесканта позабыть о работе.

Он оглядел огороженный стенами сад. Поблизости никого не было. Джон выпрямился, отряхнул с рук землю, вошел в сарайчик для садового инвентаря, взял свою зимнюю накидку и перебросил ее через руку, словно собирался в холл, чтобы перекусить. Однако вместо этого повернул к реке.

У личного причала лорда его поджидала небольшая шлюпка. Вокруг было пустынно.

— В Лондон? — спросил лодочник без особого интереса. — Срочно?

— Да, — коротко отозвался Джон.

Он ступил в маленькую лодку. Та качнулась под его весом, и сердце Традесканта учащенно забилось. Он устроился на носу лодки так, что лодочник не мог разглядеть его лицо, уютно завернулся в накидку и опустил на глаза шляпу. Пока лодка шустро неслась по течению, Джон был уверен, что солнечные лучи, отражавшиеся от речной глади, слишком его высвечивают и что все рыбаки, прохожие, торговцы и нищие на берегу смотрят на него с особым интересом.

Река словно помогала быстрее добраться до Лондона, наступил отлив. Путешествие закончилось раньше, чем надеялся Джон. Когда лодка причалила у ступеней Уайтхолла и Джон выскочил на берег, сумерки только-только опустились на город. Традесканта тошнило, и он винил в этом покачивания лодки, отказываясь себе признаться в собственном страхе.

Никто не обратил внимания на работягу в шляпе, надвинутой на глаза, и накидке с воротником, поднятым до ушей. Сотни, тысячи ему подобных торопились по улицам Лондона, чтобы поспеть домой к ужину. Джон знал дорогу к дому лорда Монтигла и пробирался от тени к тени, стараясь как можно тише перемещаться по грязи и пыли улиц.

Дом лорда Монтигла освещали двойные горящие факелы, укрепленные снаружи. Парадная дверь была широко распахнута. Все слуги лорда, приживальщики, приятели и попрошайки входили и выходили без помех. Сам Монтигл обедал в холле за главным столом; вокруг него толпились люди, друзья дома, слуги и вассалы, ближе к дверям — просители и простолюдины, явившиеся исключительно ради забавы — поглазеть на лорда за обедом. Джон спрятался в задних рядах и затаился.

Пока он ждал и наблюдал, какой-то человек тронул его за плечо, протискиваясь в толпе и спеша к обеду. Традескант узнал одного из слуг лорда, которого звали Томас.

Письмо было зажато у Джона в руке.

— Минутку, — остановил он слугу и вложил в его ладонь послание. — Для твоего господина. Во имя Девы Марии.

Традескант прекрасно понимал, каким колдовским эффектом обладает это имя. Томас взял письмо и поднял глаза на Джона, однако тот уже отвернулся и быстро нырнул в аллею. Там Традескант выждал немного, после чего стал следить за слугой. Томас Уорд миновал большую двойную дверь и теперь пробирался к главе стола. Джон видел, как слуга наклонился к уху хозяина и передал письмо. Дело было сделано. Традескант вышел на улицу и не торопясь зашагал прочь, стараясь сдерживаться, преодолевая искушение побежать. Он двигался медленно, будто усталый работяга, бредущий в трактир в надежде на ужин.

Тревогу никто не поднял, погони не было. Джон завернул за угол и только тогда позволил себе ускориться — ровно настолько, насколько торопится обычный человек, который знает, что его ждут дома к определенному часу. Еще один поворот — и Джон перешел на неторопливую трусцу. Так может спешить человек, который опаздывает на встречу, но не потерял надежду успеть. Традескант очень внимательно следил, куда ступает его нога среди грязи и булыжников, боясь поскользнуться и упасть. Он поддерживал быстрый темп, пока его не отделили от дома лорда Монтигла сначала десять минут, потом пятнадцать. Наконец он оказался совсем далеко, запыхавшийся, но в безопасности.

Традескант пообедал в трактире у реки и понял, что слишком устал и не способен на обратный путь в Теобальдс. Тогда он направился к дому своего господина близ Уайтхолла, где всегда мог рассчитывать на кров и постель. Джон переночевал в комнатке под крышей вместе с двумя другими слугами, объяснив, что его послали в доки за какими-то редкостями, обещанными купцом из Восточной Индии, но выяснилось, что купец все выдумал.

Когда часы Лондона пробили восемь, Джон спустился в большой холл и обнаружил там своего господина, который, как по волшебству, оказался в Лондоне и теперь спокойно завтракал, сидя в широком кресле во главе стола. Роберт Сесил вопросительно поднял бровь, и Джон еле заметно кивнул. И хозяин, и слуга в двух разных концах холла вернулись к хлебу с сыром, запивая трапезу слабым элем, причем ели с большим удовольствием.

Наконец Сесил поманил Джона длинным пальцем.

— У меня для тебя еще одно несложное задание, — сообщил он. — Потом можешь возвращаться в Теобальдс.

Садовник ждал.

— В Уайтхолле есть одна небольшая комнатка, где хранятся горючие материалы. Ты должен там все как следует намочить, дабы не случился пожар.