Читать книгу "Радость науки. Важнейшие основы рационального мышления - Джим Аль-Халили"

на землю, потому что Луна меньше Земли и обладает более слабым гравитационным притяжением. Здесь применяется та же научная формула – она-то является абсолютной истиной, – но цифры, которые мы вводим, чтобы получить ответ, другие. Иногда даже научные истины следует рассматривать в контексте[9].

Простая истина также может быть расширена, чтобы включить больше информации и дать нам более глубокое понимание, которое может устремить ее в другом направлении. Например, научный факт о том, сколько времени требуется мячу, чтобы удариться о землю, будь то на Земле или на Луне, объясняется законом всемирного тяготения Ньютона. Но теперь у нас есть более глубокое представление о природе гравитации благодаря теории относительности Эйнштейна. Хотя время, необходимое для падения мяча, – неизменный факт (учитывая контекст), теперь мы лучше понимаем, что происходит. Ньютоновская картина гравитации как невидимой силы, притягивающей мяч к земле, была заменена эйнштейновским представлением о массах, искривляющих пространство-время вокруг себя (я не буду здесь вдаваться в физику, но если вам интересно, я написал несколько нетехнических описаний этого явления)[10]. И даже это проницательное ви́дение может однажды уступить место более фундаментальной теории гравитации; но факт о том, сколько времени требуется мячу, чтобы удариться о землю, не изменится.

Возможно, вы подумаете, что примеры из науки, когда истина может зависеть от контекста, это хорошо, но как это проявляется в нашем повседневном мире? Что ж, вот вам пример: вы можете считать утверждение «Больше физической нагрузки полезно для вашего здоровья» бесспорным, но это не так, если вы уже слишком много тренируетесь или если у вас есть заболевание, делающее упражнения опасными.

Некоторые утверждают, что личные и культурные предубеждения, социальные нормы и исторические контексты следует учитывать, когда принимаются решения о том, является ли что-то истиной. Теория, известная как социальный конструктивизм, утверждает, что истина конструируется социальными процессами; фактически все знания «сконструированы». Следовательно, наше представление о том, что истинно, также субъективно. Это даже повлияло на наши научные представления о реальности, такие как определение расы, сексуальности и гендера. Иногда необходимо сделать обоснованный и важный вывод. Однако чрезмерное использование таких аргументов может в конечном итоге привести нас к опасной идее о том, что истина есть то, с чем мы как общество решаем согласиться. А вот это уже, боюсь, чепуха.

Конечно, большинство ученых смотрят на мир иначе. В целом наука прогрессирует, и наши знания о физической вселенной расширяются благодаря так называемому научному реализму, согласно которому наука предоставляет нам все более точную карту реальности, независимую от нашего субъективного опыта. Другими словами, существуют факты о нашей Вселенной, верные независимо от того, как мы решаем их интерпретировать, и если у нас есть более одной интерпретации происходящего, то это наша проблема, которую нужно решить, а не проблема Вселенной. Иногда не удается найти правильную интерпретацию происходящего и можно надеяться в лучшем случае на объяснение, удовлетворяющее всем критериям добросовестной научной теории: например, что оно объясняет все существующие свидетельства, а также делает новые проверяемые предсказания, которые получается измерить и проверить. Или же нам придется подождать, пока будущие поколения придумают лучшую теорию или интерпретацию, подобно тому, как объяснение гравитации Эйнштейном заменило объяснение Ньютона. То есть ученые знают, что, даже если наше нынешнее понимание некоторых аспектов физической реальности туманно, это не означает, что спорно само существование реального мира.

Итак, как же идея о существовании объективных научных истин о мире помогает нам принимать решения или спорить о том, хорош капитализм или плох либо допустимы или недопустимы аборты? Давайте кратко рассмотрим то, что на первый взгляд может показаться очевидными моральными «истинами», и выясним, можем ли мы использовать рациональные аргументы для проверки их объективности. Вот четыре утверждения:

1. Проявлять доброту и сострадание – это правильно.

2. Убийство – это неправильно.

3. Человеческие страдания – это плохо.

4. Действия, которые с большей вероятностью принесут вред, чем пользу, являются плохими.

При первом прочтении вам может показаться, что все эти утверждения бесспорны. Разве все они не являются примерами универсальных и абсолютных моральных истин? Однако каждое из них должно рассматриваться в контексте. Возьмем первое утверждение. Можно было бы заметить, что это просто тавтология, и с таким же успехом вы могли бы сказать, что быть хорошим – хорошо. Так что в некотором смысле это утверждение бессмысленно. Как насчет второго утверждения о том, что убийство – это неправильно? Что, если бы у вас был шанс убить Гитлера до Холокоста? Правильно ли убивать одного человека, если вы знаете, что это может предотвратить гибель миллионов невинных людей? Если взять третий вопрос о человеческих страданиях, то как насчет чувства вины или горя? Они тоже являются формами страдания. Они тоже плохие? Должны ли мы стараться избегать любых страданий, или нам следует принять некоторые его виды, потому что они придают нашей жизни смысл? А что касается последнего, то часто действие или решение может принести пользу одним, но навредить другим. А кто вправе решать, что весомее?

Становится понятно, что, хотя есть много моральных истин, изначально считающихся очевидными, в них нетрудно найти дыры, если очень захотеть (что мы и наблюдаем в соцсетях, когда кто-то утверждает нечто, кажущееся им совершенно разумным). Кроме того, моральные истины, которые нам желательно принять и соблюдать, отличаются от научных истин, вроде истины про мяч, которому требуется одна секунда, чтобы упасть на землю. Несмотря на это, большинство из нас готовы согласиться с тем, что в действительности существуют универсальные нравственные особенности и стандарты человеческого поведения, которые охватывают многие эпохи и культуры и которым все человечество должно как минимум пытаться следовать, например сострадание, доброта и эмпатия. Эти качества вполне могли развиться у людей и высших млекопитающих в результате того, что они давали эволюционное преимущество, но это не делает их менее желательными сейчас, когда общество развилось до такой степени, что они больше не нужны для нашего выживания. Что касается приведенных выше четырех утверждений, то для их разбора не требуется изобретать противоречащие фактам сценарии. Достаточно просто встроить их в контексты, где они неприменимы, чтобы показать, что они не являются абсолютными. Однако это не делает их неверными в других контекстах. Это просто означает, что моральные истины должны быть правильно сформулированы – так и научный факт о том, что мячу требуется одна секунда, чтобы упасть на расстояние пяти метров, должен быть правильно сформулирован, с уточнением, что это верно только на Земле.

Многие вопросы, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни, весьма запутанны. Часто два диаметрально противоположных мнения по какому-либо