Читать книгу "Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова"

– Начальник и друг, – настаивал капитан, – или любовник?

Она приткнула турку на край плиты и обеспокоенно взглянулана дверь. Там, за дверью, был ее сын, но закрывать ее Кира Ятт не стала.

– Он никогда не был моим любовником, – отчеканила она,слегка понизив голос, – мы… вместе начинали работать, когда “Ист-Вест холдинг”принял решение о создании этого журнала.

– Когда это было?

– Пять лет назад. Главный редактор был другой, ВолодяНиколаев, он сейчас в Америке живет. Он дружил с Костиком, взял его на работу,стал двигать, а потом уехал, а Костик его заменил.

– А вас кто двигал?

Она пожала плечами под домашним свитером из разноцветнойшерсти. У свитера был обширный вырез, и в этом вырезе виднелось много матовопосверкивающего чистой кожей тела, и капитану это мешало.

– Меня никто не двигал. Я двигалась сама. Собственно, яособенно никуда и не продвинулась. Я второй заместитель главного редактора. Этовесьма… посредственная должность.

– Какая? – переспросил капитан.

– Посредственная, – повторила она сухо, – для моеговозраста, конечно. Сейчас все по-другому. Сейчас девочки и мальчики послефакультета журналистики приходят, кому двадцать два, кому двадцать три, им ужедавно куплены должности. Примерно такие, как моя. Есть еще болеепривлекательные, например, заместитель коммерческого директора или директора порекламе. Совсем ничего не нужно делать, все делает директор. Сиди себе и учись,если мозги есть. А если нет, просто денежки получай.

– Ваш… Костик из этой же серии?

– Нет. – Она улыбнулась. Зубы были безупречными, как иплечи. – С чего вы взяли? Я же говорю – его двигал Володя, а они с Володей столет назад начинали в ТАСС или в РИА, я точно не помню. Это… профессионалы, а немальчики, Андрей…

– Степанович, – подсказал капитан. – А у вас есть мальчики,которые хотели бы купить должность главного?

– Должность главного покупать не рекомендуется. Все-такиведь кто-то должен делать журнал! Это не так просто, как кажется на первыйвзгляд. Костик очень хороший журналист, – сказала она решительно, словноспециально отказываясь добавить “был”, – пишет отлично, в политике разбирается,связи у него везде.

– Что значит – связи?

Кира Ятт закурила сигарету и остановилась прямо передкапитаном, который все страдал над своей наперсточной чашкой. Опять он услышалее запах, что за наказанье такое! И ее матовая кожа мешала думать.

– Андрей Степанович! Чтобы делать журнал, надо иметь доступк информации. Что такое информация? То, что приходит по линии информационныхагентств, – ерунда, вы понимаете, вчерашний день, это никому не нужно.Необходимо первыми узнавать то, что может стать сенсацией или даже простособытием. Нужно добиваться, чтобы эти события комментировали те, кто в этомхоть что-то понимает. Можете себе представить, что необходимо преодолеть, чтобыполучить согласие на интервью, например, от главы администрации президента?

– Нет, – признался капитан Гальцев, который никогда непытался интервьюировать главу администрации.

Больше того, он был искренне уверен, что этот глава на самомделе никому не интересен, и получать у него согласие на интервью ни за какимчертом не надо! Ну, не хочет он интервью, значит, пусть будет интервью сгруппой “Блестящие”. Ничуть не хуже, а, может, даже и лучше!

– Костик знал нужных людей везде – и в Думе, и вадминистрации, и в правительстве, и в МВД, и в МЧС. Ему почти никогда неотказывали, и у нас всегда была возможность подтвердить или опровергнутьинформацию. Или получить доступ к каким-нибудь закрытым материалам. У нас женет первой поправки! Прессе никто ничего показывать не обязан!

– Ясно, ясно, – пробормотал капитан, глядя в свою записнуюкнижку. В книжке были прочерчены линейки и написано “пон”, “втр”, “срд”.

Ни “пон”, ни “втр”, ни “срд” ничего не добавляли к общейкартине.

В Зоологическом музее, куда капитан Гальцев любилнаведываться во времена пионерского детства, была композиция – “Глухари натоковище”. Чучела облезлых глухарей, пыльная искусственная трава, пыльныеискусственные кусты, на заднем плане – нарисованное озеро и березы. Красота.

“Глухарь” был налицо, а вместо нарисованных берез с озером –модерновая кухня и глоток аристократического кофе.

Все-таки, наверное, он был ее любовником. И она пристрелилаего на площадке между четвертым и пятым этажом, когда он приехал к ней, чтобывыяснить отношения. Может, он хотел завести отношения с кем-то еще, а она, этаблестящая Кира, ему мешала. Ревновала, скандалила или что там еще.

Капитан зевнул, не разжимая челюстей. Хорошо бы так и было.Несмотря на свежий и дорогой запах, два браслета и матовую кожу.

– И вы не знаете, зачем именно сегодня он хотел вас видеть?– продолжая скорее свои мысли, чем разговор с ней, спросил он.

– Нет. Они сильно поссорились днем с первым замом, ГришейБатуриным. Я вошла, когда они орали друг на друга. Потом Гришка ушел, вернее, яих разогнала…

– Как – разогнали? – перебил насторожившийся, как овчарка,капитан.

– Да никак, – ответила она нетерпеливо, – велела, чтобыпрекратили. Всю редакцию оповестили, что у них опять скандал! Они скандалятвсегда… очень громко. Гриша ушел…

– Подождите, – остановил капитан, – как его зовут?

– Кого? – не поняла Кира.

– Того, с кем поскандалил ваш главный.

– Григорий Алексеевич Батурин. Первый заместитель главногоредактора, – продиктовала она почти по слогам, как будто капитан былвторогодник.

– Он себе тоже должность… прикупил?

– Нет, он пришел к нам два года назад…

Кира вздохнула. Он был как-то непонятно прямолинеен, этоткапитан Гальцев, хотя вовсе не производил впечатление дурака.

Чем-то я его раздражаю, поняла Кира и даже незаметнооглядела себя, все ли в порядке. Все было в порядке.

Ей нужно, чтобы он поскорее убрался вон. Она должна датьТиму “Новопассит”, чай и два бутерброда с сыром, уложить его спать, а потомподумать.

Подумать и поплакать над бедолагой Костиком.

Что, черт побери, могло произойти в ее подъезде –“охраняемом”, как писали в объявлениях о жилье! – не таким уж поздним вечером,в тихом и спокойном центре старой Москвы! Кто стоял на площадке между четвертыми пятым этажом, поджидая лифт, кто выстрелил ему в сердце, и он упал, нелеповзмахнув руками, и портфель отлетел к стене, и подвернулась нога, и рука как-тостранно вывернулась, но для Костика это уже не имело никакого значения. Рукаему больше не понадобится никогда.