Читать книгу "Двуликие. Ведьмино пламя - Яна Демидович"

маленькая, такая знакомая серебряная вспышка на безымянном пальце…

Веки резко распахнулись. Но после Дайана лишь нервно усмехнулась, провела рукой по глазам. Привиделось. Всё это – результат падения. Что же ещё? Надо бы бросить книги, дойти до своей комнаты и прилечь отдохнуть.

Но пальцы всё лихорадочней цеплялись за странный томик, паучьими лапками метались по нему, ища листы, готовые открыться…

Вот звезда. Пять чётких, гранёных сегментов-лучей и крупная, чёткая середина. Попеременно тёмные и светлые части, чернилами нарисованные от руки. И подписи, добавленные к каждой из них, острым, как лезвие, почерком.

В горле пересохло. Дайана кашлянула и начала читать хрипловатым шёпотом:

– Первая печать… Ведьмино пламя… Вторая печать… Серебро хранителя… Третья печать… Слеза убивш…

«Книга Джеймса» выпала из рук. В глазах потемнело – и вспыхнуло, явив взору ошарашенной Дайаны смутную, быструю тень в рваном, будто клочок тьмы, балахоне и с бьющими по воздуху огромными крыльями. Неощутимый ветер чуть сдул чёрную гриву с бледного, как молодая луна, лица, и прямо на Дайану уставилось жуткое, без зрачка, око.

– Нет!

Дайана закричала, отшатнулась в никуда… И заморгала, осознав, что она – дрожащая и перепуганная – по-прежнему стоит посреди своей библиотеки.

Тонкая книжица валялась у самых ног. Странное, плохо осознаваемое чувство шептало Дайане отшвырнуть её подальше, пнуть, словно мерзкую жабу, чтобы никогда-никогда-никогда больше не прикасаться к ней…

Но Дайана заставила себя поднять все, до одной, книги и хаотично, кое-как рассовать их по нижним полкам. «Книга Джеймса», взятая в руки последней, была задвинута в самый дальний угол, и Дайана долго смотрела на неё, беспокойно кусая губы.

Ничего. Теперь она знает, где её найти. И найдёт, когда захочет. Если захочет. А пока…

Надо подумать.

Дайана схватила том «Пришествие Моргейны» со стола, крепко прижала к себе и быстрым шагом, чуть ли не бегом, покинула библиотеку…

…Чтобы на первом же повороте врезаться в барона Ридделла.

– Отец!..

Дайана отскочила, съёжилась. Склонила голову так, что волосы почти скрыли пламенеющее лицо. Казалось, даже через притиснутую к груди книгу по всему Хокклоу разносится биение перепуганного сердца.

– Что это?

Твёрдые, холодные пальцы тронули подбородок, и барон прищурился, повернув лицо дочери к себе. Тёмная прядь скользнула со лба, открывая ещё не засохшую ранку.

– Уронила книгу. В библиотеке, – быстро ответила Дайана, пытаясь улыбнуться, но задушила улыбку в зародыше. Лёгкое прикосновение к подбородку исчезло так же быстро, как и появилось. Барон медленно отступил на шаг.

– Я скажу Харриет, – бесстрастно пообещал он.

Дайана кивнула, привычно опустила взгляд. Но почти сразу посмотрела на отца вновь – и неожиданно похолодела, поняв, что теперь он внимательно разглядывает её книгу.

– «Пришествие Моргейны»?.. – прочитал он, словно бы говоря сам с собой.

– Д-да… Я… – Дайана запнулась. – Я пойду, отец?

– Иди, – прозвучал холодный ответ.

Дайана обогнула отца и пошла, всё ускоряя шаг.

…На лице барона, что неслышно обернулся ей вслед, играла едва заметная улыбка.

Глава 5. Гости в Хокклоу

Город у подножья холма корчится в немыслимой агонии. Стенания и вопли страдальцев, что умирают от кровавого кашля и горячки, доносятся до самого замка, на высокой башне которого статуей застыл одинокий человек.

Вот он поднимает руку. Вытягивает указующий перст. И с блёклого, цвета скисшего молока, неба на город начинают сыпаться крылатые чёрные клочья.

Крики достигают апогея. Но человек продолжает стоять и ждать чего-то, наблюдая, как тёмные фигуры срывают с петель двери, выбивают окна, проникают в каждый дом…

Мёртвая тишина. Только свистит, сипло и уныло свистит ветер. А с пальцев уже срывается фиолетовая вспышка: она разрастается в полёте, обращаясь в неистовый огненный шторм, и с яростью врезается в притихший было город.

Дома и постройки трещат, трескаются, рушатся. Падает острая башня, увенчанная крестом. Человек больше не смотрит. Он и так знает, что к утру от города у замка не останется даже угольков. Отворачивается и медленно, точно больной, бредёт вниз по винтовой лестнице.

Пустой зал, едва горящие факелы на стенах. Стремительный шорох одежды – и на пути появляется слуга в серебряно-чёрной ливрее. Лицо его бескровно, бело как снег.

– Милорд!..

Слуга падает на колени, хватается за ноги человека, бессвязно бормочет какие-то просьбы и мольбы…

Рука поднимается. На каждом пальце вспыхивает отчётливый аметистовый огонёк.

***

Дайана проснулась от собственного крика. Съёжилась в комок, вдавив лицо в подушку, набитую сухой лавандой. Зубы стиснулись до ноющей боли в скулах, в глазах стало мокро и горячо.

– Это сон. Просто сон!

Но в памяти снова всплыла «Книга Джеймса», заполненная тайными знаниями и откровениями. Дайана мотнула головой, словно отмахиваясь от наваждения. Отец борется с колдовством. С Моргейной. Со всеми Малыми и Великими Тёмными. И всегда боролся. Пускай он не говорит ей об этом, делает вид, что ничего не понимает – он хороший. Хороший!

Дайана села на кровати, откинула одеяло. В комнате было темно, лишь слегка посверкивала искусная, позолоченная роспись на белёном потолке: солнце и месяц в окружении словно танцующих подле них созвездий.

Отец не владеет колдовством. Это его заколдовали. Всё, что она увидела в книге, лишь описания сил чёрных магов, против которых отец сражается. Это заметки, полевые очерки о том, чего стоит от них ожидать. То, что привиделось ей, не имеет никакого значения, твёрдо сказала себе Дайана.

Но беспокойство не уходило, гнусно сосало где-то под ложечкой. И, немного подумав, Дайана всё же решила пройтись. Она не раз ходила по ночному замку, почти каждый уголок которого знала и на вид, и на ощупь, и очень любила подниматься на башни, чтобы поглядеть на бескрайнее, в алмазных точечках звёзд, небо.

Дайана оделась, зажгла свечу. Бесшумно выскользнула из комнаты и, крадучись, пошла по Хокклоу…

Но далеко пройти беспрепятственно не удалось.

Рядом послышались шаги, мелькнул фонарь, скрытый стеклянным колпаком. Дайана метнулась в ответвление коридора, задула свечу и попыталась слиться со стеной, от души надеясь, что её никто не заметит.

Дайане повезло. Никто не свернул в её сторону, никто даже не обернулся. Зато она, всё выше вскидывая невидимую в темноте бровь, с удивлением смотрела на вереницу слуг, проходящую по центральному коридору. В руках у многих покоились блюда и сосуды.

Ноздри Дайаны шевельнулись, чуть сильнее втянули воздух. Пахло ягнёнком, жаренным в травах, печёными яблоками и вином. Что же это? Барон решил перекусить?

Судя по всему, слуги направлялись прямиком в главную залу. И, немного поразмыслив, Дайана решила повременить с ночными бдениями на башне. Дождалась, пока последний слуга не скроется вдалеке, и,