Читать книгу "Шаги в пустоте - Юлия Александровна Лавряшина"

этого не заслуживает?

Она выслушала его, не прерывая, и только потом спросила:

– Но ты ведь в любом случае поехал бы со мной к морю?

– Ну конечно, – заверил он с жаром. – Это всего лишь совпадение. Не скажу, что удачное… Лучше бы с Пашкой ничего не случилось! Но раз уж мы с тобой все равно будем в Крыму, почему бы не помочь друзьям?

Кивнув, Сашка расслабленно откинула голову и попросила:

– Расскажи мне про его семью. Там никаких конфликтов не было?

Логов удержал усмешку: «А она сразу к делу!» Это ему нравилось в Сашке: при всей своей воздушности и эфемерности – беленькая феечка с бездонными голубыми глазами! – она была очень конкретным человеком и не рассусоливала. Быстро соображала, легко ориентировалась, была в меру напористой и много знала к своим восемнадцати годам.

И у нее было природное актерское дарование, что уже помогло им в прошлом расследовании. Могло пригодиться и сейчас. Сашке ничего не стоило прикинуться кем-то другим, и никаких угрызений совести она по этому поводу не испытывала, не считая обманом – это же для дела! Такой подход Артур одобрял.

Пашкина жена, судя по всему, была совсем другого склада.

– Я ее никогда не видел, – признался он. – Пашка влюбился, когда был в армии. А потом уехал за ней в Крым. Мы еще в детстве его подкалывали, что ему нужно взять в жены медсестру, потому что он постоянно ранился. Колени, локти, даже подбородок вечно были ободранными. Но я не помню, чтобы Пашка когда-то ныл… У него рот всегда до ушей был.

Она вдруг передернулась всем телом, точно ее больно кольнуло:

– Почему именно таких людей и убивают?!

– Не только таких, – торопливо заверил Артур. И продолжил без пауз, чтобы она скорее отвлеклась от мыслей о матери: – К тому же никто и не говорит, что он убит… Пока он числится пропавшим.

– Ну да, – спохватилась Сашка и взглянула на него виновато. – Извини.

– Так что ты думаешь? Пашка действительно женился на медсестре! Из какого-то евпаторийского санатория. Непыльная работа. Ее зовут Светланой. Надеюсь, она действительно светлый человек.

Пропустив его последнее замечание, Сашка задумчиво произнесла:

– А медики знают, как отправить человека на тот свет так, чтоб и следов не осталось…

– Вот у нас и первый подозреваемый!

– Что ты смеешься? Медсестре точно известно, куда воткнуть иглу, чтобы человек кровью истек… Или пустой шприц в вену загнать.

– О-о, начиталась…

– Скажешь, такого не бывает?

– Бывает, – согласился Артур. – Но давай без предвзятости… Может, у нее и мотива-то не было.

Сашка покачала головой:

– Ты сам говоришь, что Паша был…

– Я надеюсь, он есть!

– Ой, опять… Прости, пожалуйста! Ты говоришь, что этот Паша как большой ребенок. А значит, увлекающийся…

Артур вздохнул:

– Я тоже подумал, что он мог влюбиться в очередной раз. В школе не было девчонки, по которой он не сох бы… Но не дольше пары дней. Потом влюблялся в другую.

– А ты?

– Я нет, – засмеялся Артур. – В меня влюблялись. Но я этого даже не замечал, если честно. Я тогда плаваньем занимался, всю энергию топил в бассейне. Мечтал стать олимпийским чемпионом.

– Только не говори, что считаешь себя неудачником! Ты же любишь свою работу…

Он согласился:

– Люблю. Но, знаешь, лучше бы никому не приходилось расследовать убийства. Пусть бы их вообще не было. Я согласился бы остаться безработным…

* * *

Если верить Артуру, теперь Крым напоминает Испанию: отличная трасса «Таврида» и пейзажи, радующие глаз.

– По старой дороге ехать – еще то испытание! А тут, смотри-ка, все на высшем уровне!

Он ликовал как ребенок, даже глаза заблестели. Забавно, как мужчин восхищает все, связанное с автомобилями.

– Испания. Чистая Испания!

Я-то никогда не была в стране фламенко и корриды, что, впрочем, почти одно и то же. Это я прочла в одном романе, полном убийственной страсти: «Фламенко – это женская коррида». Не верить автору у меня оснований не было.

Артуру я не стала говорить, как разочарована тем, что новую трассу проложили так далеко от моря и я успела увидеть его только с Крымского моста. А мне до сих пор помнится, как светящаяся ширь голубого цвета распахнулась перед глазами и от восторга перехватило дух. Я влюбилась в море с первого взгляда, такого со мной не бывало ни до, ни после… Да я вообще толком еще не влюблялась.

Но когда мы проезжали этот длиннющий новый мост, мое сердце вдруг заколотилось, как перед долгожданной встречей с любимым. Только это был не человек, а море. Опустив стекло, я жадно глотала воздух, пропитанный солью, и у меня мутилось в голове. Казалось, я растворяюсь в нем, становясь пеной морскою, как Русалочка из сказки, только принц был здесь ни при чем.

Кажется, Артур догадался, что со мной происходит, и тихо произнес:

– Вот ты и встретилась с ним…

Я хотела ответить, но успела сообразить: он обращается не ко мне, а к маме. Ведь это ради нее мы затеяли эту поездку. Ее прах лежал в шкатулке за моей спиной… Хотя никакого завещания она не составляла и вообще не собиралась умирать, как-то вскользь, почти в шутку, мама обронила, что мечтает после смерти слиться с любимым Черным морем.

Почему она даже не попыталась перебраться в Крым, если так любила его? Что держало ее в Москве? У нее не было дела жизни, ради которого можно пожертвовать мечтой… Я без сожаления сменила бы школу. Или она ждала, что отец вернется? Вряд ли. Машка оставалась в Москве? Но ведь они все равно не виделись месяцами… А может, мама предчувствовала, что встретит Артура и он станет для нее дороже моря?

Стараясь не привлекать внимания, я скосила глаза на его профиль. Тут не поспоришь, он, конечно, потрясающий, ему бы в кино сниматься… Но море! Оно просто грандиозное. Смотреть не насмотреться. Или мама то же самое испытывала, глядя на этого мужчину?

Удивительно, что при такой жутковатой профессии лицо Артура остается добрым, и это смягчает впечатление от его неправдоподобной красоты. Иначе она подавляла бы… Чаще человеческая красота имеет налет отстраненной высокомерности, ведь, как правило, такие люди знают себе цену. Но Артур словно и не подозревал о том, как выглядит… Или это настолько не имеет для него значения?

Он искренне восхищался моей мамой, будто и впрямь считал, что в подметки ей не годится. И это подкупило меня… Я ведь то же самое думала о себе… Но я-то и в самом деле не годилась ей в подметки. Только мама никогда