Читать книгу "Тень Гегемона - Орсон Скотт Кард"

- И какая тут обстановка?

- Очень толстые стены. Инструментов нет. Постоянное наблюдение. Даже отходы наших тел взвешивают. Я не шучу.

- И что они заставляют нас делать?

- Было что-то вроде Боевой школы в варианте для дебилов. Мы долго притворялись, пока наконец Муха Моло не выдержал, когда преподаватель цитировал какое-то самое глупое обобщение фон Клаузевица, и Муха продолжил цитату - абзац за абзацем, а мы все присоединились. Конечно, такой памяти, как у Мухи, ни у кого нет, но мы, в общем, дали им понять, что сами можем обучить их всем этим глупостям. Так что сейчас - просто военные игры.

- Опять? И ты думаешь, они нам потом опять поднесут, что игры были настоящими?

- Нет, на этот раз только планирование. Стратегия для России в войне с Туркменистаном. Россия и союз Туркменистана, Казахстана, Азербайджана и Турции. Война с США и Канадой. Война с бывшим блоком НАТО без Германии. Война с Германией. И так далее. Китай. Индия. И полные глупости - вроде войны с Бразилией и Перу, что вообще бессмысленно, но это, может быть, тесты нашей покорности или еще что-нибудь.

- И все это за пять недель?

- Три недели дурацких уроков и две недели военных игр. Когда мы составляем план, они, видишь ли, засовывают его в компьютер и показывают нам, как получилось. Когда-нибудь до них дойдет, что единственный способ, когда такие игры не будут потерей времени, - заставить кого-то из нас играть за противника.

- Я так понимаю, что ты это им сказал.

- Говорил не раз, но этих типов убедить трудно. Типичная военщина. Становится понятным, зачем надо было создавать Боевую школу. Если бы эту войну доверили взрослым, жукеры сидели бы теперь за каждым столом.

- Но они все-таки слушают?

- Я думаю, они все записывают, а потом проигрывают на малой скорости, чтобы понять, не общаемся ли мы телепатически.

Петра улыбнулась.

- Так почему ты все-таки в конце концов решила сотрудничать?

Петра покачала головой:

- А я не уверена, что решила.

- Так оттуда же не выпускают, пока не проявишь искреннее желание быть хорошей послушной девочкой.

- А я не уверена, что проявила.

- Ладно, что бы ты там ни проявила, а ты из джиша Эндера сломалась последней.

Прогудел резкий зуммер.

- Время кончилось, - сказал Динк, встал, наклонился, поцеловал ее в лоб и вышел.

Через полтора месяца Петра по-настоящему радовалась жизни. Тюремщики решили удовлетворить требования детей и дали наконец-то какое-то достойное оборудование. Программы давали возможность вести настоящее стратегическое планирование и тактические игры. Дали доступ к сетям, чтобы можно было изучать страны и их возможности ради реализма игры - хотя было понятно, что все сообщения цензурируются - много их было отвергнуто по различным непонятным причинам. Ребята радовались обществу друг друга, вместе тренировались и с виду казались абсолютно счастливыми и послушными своим русским командирам.

Но Петра знала и все они знали, что каждый притворяется. Держит кое-что про себя. Допускает глупые ошибки, которые в битве дают шансы, неминуемо используемые любым умным противником. Тюремщики либо понимали это, либо нет. По крайней мере так дети чувствовали себя лучше, хотя никто не говорил об этом вслух. Но все они так поступали, и помогали друг другу, не используя эти ошибки друг друга, чтобы не выдать себя.

Они болтали много и о многом - о презрении к своим тюремщикам, о Наземной школе, Боевой школе. Командной школе. И конечно, об Эндере. До него этим гадам было не дотянуться, и потому его вспоминали без колебаний, говорили о том, как МКФ бросит Эндера против дурацких планов, которые строит Россия. Они сами знали, что блефуют, что МКФ ничего делать не станет, и даже заявил об этом. И все же там был Эндер, последний козырь.

Пока однажды один из учителей - бывших учителей - не сообщил им, что пропал корабль колоний с Эндером и его сестрой на борту.

- А я даже не знал, что у него есть сестра, - сказал Горячий Супчик.

Никто ничего не ответил, но все поняли, что это неправда. Все они знали, что у Эндера есть сестра. Но… что бы там ни задумал Горячий Супчик, они подыграют и посмотрят, куда игра выведет.

- Что бы нам ни говорили, одно мы знаем точно, - сказал Горячий Супчик. - Виггин все еще с нами.

И снова ребята не совсем поняли, что он хотел сказать. Но после очень короткой заминки Шен ударил себя ладонью в грудь и воскликнул:

- Навеки в наших сердцах!

- Да, - поддержал его Горячий Супчик. - Эндер - в наших сердцах.

Едва заметно подчеркнув имя "Эндер".

Но только что он сказал "Виггин".

Перед этим он привлек внимание к тому, что все они знают: у Эндера есть сестра. Они знали и то, что у Эндера есть брат. На Эросе, когда Эндер выздоравливал после срыва, после того, как узнал, что битвы были настоящие, Мейзер Ракхейм им кое-что об Эндере рассказал. И Боб еще потом добавил, когда они сидели взаперти во время войны Лиги. Они слушали, как Боб распространялся насчет того, что значат для Эндера брат и сестра, причины, почему Эндер был рожден в дни "закона о двухдетности" - потому что и брат и сестра были потрясающе талантливы, но брат - опасно агрессивен, а сестра слишком пассивно-послушна. Откуда Боб все это знал, он не рассказывал, но эти сведения врезались в память всем, как это бывало всегда в те десять дней после победы над жукерами, но до крушения попытки Полемарха подчинить себе МКФ.

Так что когда Горячий Супчик сказал: "Виггин все еще с нами", он имел в виду не Валентину или Эндера, потому что они точно не были "с нами".

Питер - так звали того брата. Питер Виггин. Горячий Супчик хотел сказать, что есть человек, возможно, такой же гениальный, как Эндер, и он все еще на Земле. Может быть, если удастся как-то с ним связаться, он встанет на сторону боевых товарищей своего брата. Может быть, найдет способ их освободить.

Цель игры теперь была в том, что остается найти способ связи.

Посылать электронные письма бессмысленно - меньше всего надо было показывать своим сторожам пачку писем, направленных по всем возможным вариантам сетевых имен Питера Виггина. И почему-то в этот вечер Алаи стал рассказывать сказку про джинна в бутылке, которую выбросило на берег. Все слушали с деланным интересом, но знали, что настоящий рассказ начался в самом начале, когда Алаи сказал: "Рыбак было подумал, что в бутылке записка от какого-нибудь потерпевшего крушение, но когда он вытащил пробку, оттуда как повалил дым…" - и все уже тогда попили. Нужно послать записку в бутылке, записку с самым невинным с виду содержанием, но такую, чтобы понять ее мог только брат Эндера Питер.

Но Петра, думая на эту тему, решила, что пока другие блестящие умы гадают, как разыскать Питера Виггина, она тем временем может попробовать альтернативный план. Питер Виггин - не единственный человек на свободе, который может помочь. Есть еще Боб. И Боб почти наверняка где-то прячется, так что у него будет куда меньше свободы действий, чем у Питера Виггина, но это не значит, что его нельзя разыскать.