Читать книгу "Пятеро детей и Оно - Эдит Несбит"

– Ничего страшного, – успокоила их Джейн, – мы его обязательно найдём.

Легко сказать! Они искали и искали, отыскали свои лопатки, однако Саммиэд никак не находился. Потом они присели отдохнуть. Не то чтобы они очень устали, но Ягнёнок настойчиво просился побегать ножками по песочку. А вы попробуйте найти что-нибудь потерянное, когда в то же самое время вам надо не спускать глаз с резвящегося малыша. А Ягнёнок тем временем, расшалившись, швырнул целую горсть песка Антее прямо в лицо, потом сам зарылся головой в песок, а его толстенькие ножонки замелькали в воздухе. Ясное дело, песок запорошил ему глаза, отчего он отчаянно разревелся. Роберт предусмотрительно захватил с собой бутылку имбирного лимонада, потому что на жаре каждому, конечно, захотелось бы пить. Другой жидкости не было, пришлось промывать малышовые глаза имбирным напитком. Не сомневайтесь, что имбирь стал щипать глаза и Ягнёнок разорался ещё пуще. Он махал руками, дрыгал ногами и в результате выбил бутылку из рук Роберта. Питьё разлилось и навсегда погибло в песке.

Обычно невозмутимый Роберт не выдержал:

– «Каждый захотел бы его взять», как бы не так! Только что-то никто не хочет, да и Марта сама старается спихнуть его нам. «Каждый захотел бы»! Сейчас! Хотелось бы мне, чтобы действительно каждому пожелалось бы его взять, мы бы хоть пожили спокойно.

Все как-то ошарашенно замолчали. Роберт и сам был не очень-то доволен тем, как он высказался. Но сказанного не вернёшь. И вдруг совсем рядом с ними послышался голос:

– Доброе утро! Всё очень легко получилось. Теперь каждый захочет его взять.

– К чему это всё? – пробурчал Роберт, в глубине души осознавая, что он вёл себя по-свински. – Кому захотеть его взять? Здесь никогошеньки нет, так что выполнять такое желание было совершенно бесполезно.

– Неблагодарность, – заметил Саммиэд, – большой порок.

– Нет, нет, – поспешила разуверить его Джейн. – Мы не это имели в виду. Дело в том, что Роберт сказал просто так. А желание у нас было не это. Вы не могли бы взять это назад, а выполнить совсем другое?

– Нет, – отрезал Саммиэд. – Просить, а потом отказываться. Что это за манера! Думайте, прежде чем говорить.

Вдруг Ягнёнок заметил, что рядом находится что-то коричневое и пушистое.

– Кифа, кифа, кифа, – обрадовался он, протягивая ручонки к песчаной фее.

– Это не киса, – начала было объяснять Антея, но Саммиэд поспешно отскочил в сторону.

– Не позволяйте ему до меня дотрагиваться, он весь мокрый!

Действительно, Ягнёнок весь вымок, когда ему промывали глаза.

Шерсть у Саммиэда стала дыбом, он начал судорожно зарываться в песок и исчез. Ребята пометили это место камешками.

– Да, зря я это… – сказал Роберт. – Но теперь нам другого не остаётся, как вернуться домой. Ничего у нас не вышло и на сегодня. Но ведь и ничего особенно плохого не случилось. Ладно. Хотя бы мы пометили, где Саммиэд прячется. Завтра опять придём.

Сирил сгрёб Ягнёнка в охапку, и они пошли в сторону дома. Дорога, по которой возили песок, вплотную подходила к большой проезжей дороге. В этом месте ребята остановились, чтобы пересадить Ягнёнка со спины Сирила на спину Роберта. В это время к ним приближался открытый экипаж. На козлах восседали кучер и ливрейный лакей, а в коляске ехала дама в белом платье, сплошь украшенном тонкими кружевами и красными бантиками, над собой она держала красно-белый зонтик, а на коленях у неё дремал белый пушистый пёсик. Улыбнувшись детям, она неожиданно потребовала, чтобы кучер остановился. Дама поманила к себе Сирила и, когда он подошёл, сказала:

– Какой прелестный малыш! Я бы желала взять его и усыновить. Вы думаете, его мама согласилась бы?

– Да ни за что на свете! – отрезала Антея.

– Но я вырастила бы его в роскоши! Я леди Читтенден. Вы наверняка видели мои фотографии в журналах. Меня называют красавицей. Но дело не в этом…

Она откинула дверцу коляски и спрыгнула на землю. На ней были необычайно красивые красные туфельки с серебряными пряжками.

– Дайте мне подержать его хоть одну минуточку, – попросила она.

Она выхватила Ягнёнка из рук Сирила как-то очень неловко, чувствовалось, что она совсем не умеет обращаться с детьми. И вдруг, не успели дети моргнуть глазом, как она вскочила в коляску и крикнула кучеру:

– Трогай!

Ягнёнок стал отчаянно вопить, а собачка отчаянно лаять. На кучера напало сомнение. Но дама прикрикнула на него строгим голосом:

– Я кому говорю, трогай!

И коляска тронулась с места. Ребята, как по команде, все разом ухватились сзади за край коляски и помчались следом. Коляска катилась, а за ней мелькали четыре пары ног.

Ягнёнок орал всё громче и громче, потом крики сделались всхлипами, и наконец он затих, видно, наплакавшись, уснул.

Четыре пары ног уж совсем отказывались служить, когда коляска наконец остановилась у ворот великолепного парка. Ребята притаились позади, а дама, сойдя на землю и поглядев на малыша, сказала:

– Лапочка… Он уснул. Я не стану его тревожить, – и, подойдя к привратнице, стала выговаривать ей за плохо подметённые дорожки.

Кучер и лакей спрыгнули с козел и уставились на спящего младенца.

– Славный мальчишечка, – сказал кучер, – хотел бы я, чтоб это был мой сынишка.

– Не-а, – сказал лакей. – Тебе такой не подойдёт. Слишком уж красавчик.

Кучер пропустил это замечание мимо ушей. Он продолжал:

– И чегой-то с ней приключилось? И своих ребятишек у ей нет, и чужих-то она не переваривает.

Дети обменялись тревожными взглядами.

– И вот чего я тебе скажу, – признался кучер. – Спрячу я его тут при дороге в травке. А леди нашей скажу, что братья с сестрами его унесли. А после я его возьму себе.

– Нетушки! – возразил лакей. – Мне он самому ох как глянулся. Я его себе возьму, и весь сказ.

– Заткнись, – рявкнул кучер. – На кой шут тебе ребёнок? Вот я – солидный женатый человек. Я знаю, как детей растят. И нечего тут растабаривать.

– Конечно, – поддразнил его лакей. – Тебе своих нехватка. Сколько их у тебя? Альфред, Альберт, Луиза Хелен, Беатрис и как их там ещё…

Кучер, не выдержав спора, дал лакею хорошую затрещину. Тот не остался в долгу. И тут поднялась настоящая драка. Оба тузили друг друга от души. Белый пёсик запрыгнул на козлы и залился отчаянным лаем. Сирил на согнутых ногах подобрался поближе к коляске со стороны, противоположной полю битвы. Он открыл дверцу. Двое мужиков, забыв обо всём, яростно лупили друг друга и поэтому ничего не заметили. Сирил тихонько взял на руки спящего малыша. Он понёс его к той тропинке, что вела в лес. Остальные на цыпочках, чтобы не шуметь, двинулись следом. Там, среди кустов орешника и дубового подлеска, забравшись в папоротниковые заросли, они затаились. Сначала до них доносились удивлённые мужские голоса, потом послышался разъярённый голос красно-белой дамы. И вот, наконец, послышался цокот копыт. Карета тронулась с места.