Читать книгу "По ту сторону Рая - Наталья Шагаева"

— Прошу, Стефания Эдуардовна. Располагайся, у меня срочный звонок, — Глеб поднимается на верхний этаж пентхауса, а я остаюсь осматривать огромную гостиную. Бежевые стены, высокий потолок с причудливыми круглыми светильниками, панорамные окна. Здесь царит минимализм. Черные кожаные диваны, пара кресел между ними, столик из темного дерева. Бар, плазма несколько хромированных полок и это все. Комната кажется огромной и пустой, ничего лишнего. Либо Глеб Александрович — педант, либо очень мало живёт в этой квартире. Здесь нет безделушек, случайно оставленных вещей, как в любой квартире. Хотя, Глеб — холостяк…

На столике между диванами уже стоит мое шампанское, в ведерке со льдом — пара бокалов и коробочка клубники в шоколаде. Беру одну ягоду, сажусь на диван, закидываю ногу на ногу и съедаю клубнику, прикрывая от удовольствия глаза. Кажется, вместо опьянения по телу разливается легкий будоражащий страх и предвкушение чего-то горячего. Страшно, наверное, от того что, какой бы я раскованной не казалась, в моей жизни был только один мужчина.

Слышу позади шаги, и сердце немного сбивается с ритма. Романов проходит мимо, намеренно проводя пальцами по спинке дивана позади меня. Он берет шампанское, начиная его открывать, но смотрит на меня довольным победным взглядом. Раздается хлопок, и Глеб наполняет мой бокал.

— Шикарное платье, тебе идет белый цвет, — произносит он, идет к бару и наливает себе коньяка.

— Ты здесь не живёшь?

— С чего ты взяла? — он возвращается ко мне. Садится напротив, широко расставляя ноги.

— Здесь как-то пусто, неуютно, словно квартира необжитая.

— Это не единственная принадлежащая мне недвижимость, но здесь я бываю довольно часто. Все необходимое здесь есть, больше мне не нужно, — Глеб салютует мне бокалом и отпивает немного коньяка. Следую его примеру, пью любимое шампанское, наслаждаясь послевкусием.

— Тебе сорок, ты довольно состоятельный и привлекательный мужчина, у которого должна быть жена и дети, — я шучу, но Глебу не смешно, с его лица спадает ленивая ухмылка.

— А кто сказал, что у меня никого нет? — выгибая брови спрашивает Глеб.

— Я не предъявляю, мне просто интересно, — Владимир тоже был разведен и имел сына. Я прекрасно понимаю, что у взрослого мужика есть прошлое.

— У меня есть сын, Дмитрий, десять лет, — голос ровный, лицо непроницаемое, никаких эмоций. И это странно. У меня нет детей, но когда Владимир рассказывает о своем сыне, он меняется, в голосе появляется теплота, гордость. Вижу, что Романов неохотно отвечает, словно ему неприятно, но все равно спрашиваю:

— Ты в разводе?

— Нет, я никогда не был официально женат. Считаю, что бумажка с печатью ничего не решает, — между нами пропадает лёгкость и возникает напряжение. Я легко воспринимаю прошлое мужчин. Гораздо хуже, если у взрослого мужика никогда никого не было, но Романову явно не нравится общаться на эту тему. Возможно, я ворошу какие-то неприятные воспоминания, поэтому я замолкаю, допивая шампанское.

— Сколько сексуальных партнёров у тебя было? — Романов меняет тему и на его лице опять появляется наглая ухмылка.

— Это важно? — выгибаю бровь, откусываю клубнику, намеренно пачкая губы шоколадом, чтобы облизать их.

— Да, Стефания, это важно. Так сколько?! — уже настойчиво спрашивает он.

— Всего один, — честно отвечаю я и, судя по улыбке, ему нравится мой ответ. Романов красиво улыбается, такая мужская, немного скупая улыбка с налетом цинизма.

— Как долго длились ваши отношения?

— Довольно долго, — допиваю ещё бокал шампанского и понимаю, что мне достаточно.

— Почему вы расстались? — Романов почти не пьет, больше играет с напитком в бокале и постоянно скользит взглядом по моему телу.

— Потому что пришло время, — уклончиво отвечаю я.

— Пропала страсть, желание, ты прекратила получать удовольствие, все держалось на привязанности и привычке? — Романов угадывает, все так и было, за исключением того, что в наших отношениях вообще не было страсти.

— Нет, он мне изменил! — заявляю я. Хотя измена Владимира — всего лишь следствие, а причину Романов только что озвучил.

— Ты получала с ним удовольствие? — Глеб игнорирует мой ответ.

— Ммм, — задумчиво тяну я, покручивая бокал.

— Ясно, — усмехается он. Хочу спросить, что ему ясно, но Глеб поднимается с дивана, берет наши бокалы и отставляет их на пол, сдвигает ведерко с шампанским и клубнику в сторону.

— Снимай свое прелестное платье и иди сюда, — хлопает по столику рядом с собой. Медлю, чувствуя, как по телу идёт волна возбуждения.

— Тебе дорого это платье?

— Да, оно мне нравится.

— Тогда сними его сама и иди сюда! — уже без усмешек приказным тоном говорит он.

ГЛАВА 6

Стефания

Завожу руки за спину и медленно расстегиваю замок. Взгляд Романова меняется, глаза темнеют и приобретают похотливый блеск. Спускаю платье с плеч, оголяя грудь, Глеб шумно втягивает воздух и садится в кресло, широко расставляя ноги, а в глазах у него — обещание меня сожрать. Стягиваю платье вниз, и оно само падает к моим ногам. Преступаю через него и замираю, тяжело дыша.

— Иди сюда, — его голос становится низким и немного хриплым и меня покидает разум, остаются только инстинкты. Это какая-то будоражащая, возбуждающая игра, правил которой я не знаю. Владимир был консервативен, а Глеб управляет мной, поэтому я не боюсь того, что не знаю правил.

Подхожу к Романову и встаю возле его расставленных ног. Его жажда во взгляде должна меня пугать, но я возбуждаюсь. Именно такой остроты мне всегда не хватало.

— Сядь! — Глеб отдает команду и слегка сжимает подлокотники кожаного кресла. Сажусь на низкий столик, упираясь руками в столешницу и вздрагиваю от прикосновения разгоряченной кожи к холодной столешнице. Его блуждающий, оценивающий взгляд по моему телу подобен наркотику, который проникает в кровь и вызывает экстаз.

— Шикарное тело, — его голос становится тягучим, бархатным и очень проникновенным. — И грудь все же своя, — возбуждённо усмехается Глеб. Он хватает меня за щиколотку, ставит одну мою ногу на кресло между своих ног и каблук впивается в кожаную обивку кресла. Романов поглаживает щиколотку, продолжая наблюдать, как вздымается моя грудь. Соски твердеют под его взглядом, а тело покрывается мурашками.

— Снимай трусики! — очередной приказ, от которого меня бросает в жар. Этого мужика невозможно ослушаться, он управляет мной с помощью голоса. Поддеваю резинку и медленно стягиваю с себя белые кружевные трусики. Глеб ловит их на щиколотках и снимает сам. Возбуждение зашкаливает и низ живота тянет, когда он подносит мои трусики к лицу и показательно глубоко вдыхает. Усмехается, видя мою реакцию, и оставляет мое белье на подлокотнике кресла.