Читать книгу "Паучиха - Кристина Воронова"

* * *

— А ты знаешь, вышло неплохо, совсем неплохо, — с некоторым удивлением заметил Славик Красавцев после того, как они в очередной раз занялись сексом. В этот раз ему захотелось, чтобы она была сверху.

"Так ты будешь делать со мной все, что захочешь… Тебе ведь это нравится?"

— Что именно неплохо: секс или съемки? — улыбнулась Ксана. Она сама удивилась тому, как быстро они помирились. Как скоро улеглась ее ревность. А особенно порадовали злые и жалкие глаза двух девушек, которых она лишила работы.

Она ощутила триумф, настоящее упоение властью. Но постаралась скрыть проявление злого начала, хотя не могла заставить себя не улыбаться. Улыбка держалась весь прекрасный, солнечный день, когда они снимали двух других девушек: очень юных и очень красивых.

Вэнди Сильверс крутилась возле них, но обращала внимание в основном на Ксану, что той почему-то льстило. В коротком топике и шортиках длинноногая шатенка казалась настоящей моделью. Она была прекрасна, как американские голливудские актрисы, не дошедшие до рокового сорокалетнего рубежа, после которого режиссеры начинали упорно забывать приглашать их в свои фильмы, разве что на роль старушек. Она дала им много дельных советов и очень помогла с рекламным роликом. И все это — бесплатно.

— И то, и другое… И можно без хлеба, — с улыбкой вспомнил он бессмертные слова Винни-Пуха. — Ты оказалась права: эти молоденькие дурочки были как раз кстати! Я им заплатил сущие копейки, а они просто умирали от счастья, что появятся в телевизоре. Он хохотнул. — Как приятно покупать тех, кто не знает себе цену — получается гораздо дешевле!

Она покивала, расплываясь в улыбке блаженства:

— Да, день сегодня удался.

— И ночь тоже, и все благодаря тебе, моя Звезда! Осталось смонтировать — и моя реклама готова! Будет несколько плакатов в городе и двухминутный ролик по телевидению. Моему американскому коллеге пришлось изрядно раскошелиться, но я убедил его, что овчинка стоит выделки.

Оксана начала понимать, почему ей так с ним хорошо: просто она его не любила, и он не мог причинить ей боль. Поэтому даже в постели они были приятелями, а не любовниками. Особенно ее поразило, что она перестал бояться секса после насилия, которое ей пришлось перенести по его вине.

Словно сердце ее медленно замораживалось.

"Поцелуй Снежной королевы — это не страшно! Исчезают многие проблемы. Да, ты уже не горишь ярким пламенем, а медленно тлеешь, словно тобой овладевает некая разновидность медленного душевного умирания, зато и не страдаешь так сильно! Уже не тянет резать вены от невыносимой боли душевного одиночества".

Но у нее остался еще порядочный кусок сердца, который никак не хотел становиться куском льда. Та любовь, которую она долгие годы скрывала сама от себя. Любовь, иссушающая душу. То чувство, которое занимало центральное место в ее желаниях.

Неудовлетворенное желание, которое само по себе дарило множество тайных радостей, но и приносило самые страшные муки. Желание, за удовлетворение которого она бы отдала не только душу, но и все, что угодно, кому угодно!

— Мы с тобой — классные друзья, соучастники в любви, — серьезно глядя ей в глаза своими голубыми глазами, говорил он.

Почему-то она подумала, что его слова — приговор. Железные оковы, наручники, соединившие их.

* * *

— Ну, как ваша работа? — осведомилась Валя, накрывая на стол. Там уже на белой скатерти красовался торт, который купила Оксана. — Как прошли эти десять дней с моим парнем? Он оказался очень противным? — ласково улыбнулась девушка. — Знаешь, он очень обо мне заботиться: вчера, как только приехал, купил мне золотую цепочку и сказал, чтобы я немедленно худела, иначе он меня бросит, — голос Вали внезапно стал тревожным, солнечная улыбка покинула пухлые губы: — Скажи, я и правда поправилась?

— Стань на весы — узнаешь, — ответила Ксана, отводя глаза от пышных форм подруги.

— Весы говорят, что пополнела, просто я очень скучала по нему и по тебе, и обжиралась мороженным. Я понимаю, что работа — это главное для вас, но могли бы хотя бы позвонить! — с обидой воскликнула девушка, разливая чай. Она немного пролила на скатерть.

— Черт, снова стирать придется! — воскликнула она, ударив кулаком по столу. — Скажи, он по-прежнему меня любит? — взволнованно допрашивала она.

Оксану как ножом по сердцу задел этот тоскующий, одинокий голосок.

— Конечно! Вы же скоро поженитесь!

— Даже не знаю. Он какой-то холодный. Подарил цепочку, сказал про мою полноту — раньше он никогда не говорил мне ничего подобного, даже когда я полнела. Просто не замечал. Ах да, рассказал про новый рекламный ролик — я его уже видела. Девушки очень красивые, — мрачно сообщила она подруге, подпирая подбородок рукой. Длинные золотистые волосы струились вдоль лица. — Как ты думаешь, они заигрывали к нему? Приставали? Ты видела, как эти шлюхи выставляют свои сиськи? — возмущенным тоном религиозной фанатички говорила она.

— Видела, — напряженным тоном отозвалась Ксана, отрезая себе кусок торта и пододвигая поближе чашку с чаем. — Я же тоже была там с ним. Ведь мой шеф думает… Ну… Что я его девушка и все такое… Ты ведь не обижаешься?

— Конечно нет! На тебя я никогда не обижаюсь! Ты ведь моя лучшая подруга, я тебя очень люблю!

На сердце Ксаны словно лили раскаленное железо.

— Так ты не замечала, ну, чтобы он обращал внимание на этих моделей? Они ведь такие юные и такие красивые, — уныло заметила Валя. Она готова была расплакаться.

— Перестань! Ты в миллион раз лучше! — горячо возразила девушка. — Не волнуйся, Славик вел себя как ангел, а за поведением девушек я следила лично.

— Ой, а то я уже разволновалась. Чем ближе к свадьбе, тем больше я волнуюсь. Понимаешь, я ведь его недостойна. И не спорь! Да, я красива, ну и что? Таких миллионы. Мне иногда кажется, что я слишком простовата для него. Что-то между селом и городом.

— Ты говоришь глупости! — уверенно возразила Ксана, отламывая ложечкой кусок торта. — Ты просто волнуешься, и это естественно.

— И еще, помнишь, я просила тебя купить мне в "Секс-шопе" фалоимитатор? Так что, мне его теперь надо выкинуть? — нервно размышляла красавица. — Слава ведь не обрадуется, если найдет его у меня!

— Как хочешь. Я даже не знаю, — растерянно ответила Ксана.

— Знаешь, как-то я попросила Славика лишить тебя невинности. Если бы у вас что-то было, я бы не ревновала к тебе, — сказала она, отворачиваясь. Оксана заметила, что ее алебастровые щеки покраснели.

— Почему? — осведомилась Оксана, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Как это почему?! Я ведь тебя очень люблю! Мы же дружим с детства!

— Как любишь? — схватив ее за руку, допрашивала Ксана с внезапно покрасневшим лицом и возбужденно заблестевшими глазами. — Как именно ты меня любишь?