Читать книгу "Для тебя я ведьма - Ляна Вечер"

— Здесь тише, — крики и правда звучали немного глуше, — присядь-ка, — она усадила на кровать и взялась возвращать мои повязки на место.

— Что с ней? — спохватившись, потянулась к бинтам.

— Порча на смерть. Бедняжка стала жертвой Кровавой Тины.

— Как же это? Я в Польнео совсем недавно, но здесь было так тихо и спокойно…

— Тина бесчинствовала в порту, а он находится в стороне от города. Я сама из портового квартала. Так умело пряталась, дрянь... Поверь, милая, дожив до преклонных лет, не думала, что увижу такое. В госпитале ещё несколько дней назад яблоку негде было упасть. Не хватало кроватей, лекарей, помощниц. Пострадавшим стелили прямо на полу. Синьор Ромео выделил три ящика лекарств из личных запасов. Напрасно — почти все умерли.

— Люди, которых я видела в коридоре — выжившие после встречи с Тиной?

— Именно, — женщина кивнула и подошла к окну. — Нам очень повезло. Неимоверное счастье! — она прислонила морщинистую пятерню к запотевшему стеклу, оставив след. — Обезумевшая ведьма — всегда страшно, а Кровавая Тина — сама бездна.

Прекрасно понимала, о чём говорит синьора, возможно, лучше, чем она сама. Каждая из ведьм боится сойти с ума, ополоуметь, услышать в голове голоса тёмных духов. Мы служим хозяину бездны, он дарует нам колдовскую силу, возможность творить чудеса, наслаждаться полётом на метле, веселиться в компании беспечных сестёр и фавнов на шабашах, но цена такой жизни высока. Платить приходится не каждой из нас, но если бездна выбрала жертву, это означает — конец. Безумие окутывает голову, шёпот духов не умолкает ни на секунду. Хозяин вершит зло руками своих детей, черпая силу из содеянного. Он превращает красивых молодых ведьм в калек. Если чокнутую не прикончит инквизиция, то позже она умрёт сама, в страшных муках.

— Кажется, стихла, — истошные крики бедняжки больше не сотрясали камни в стенах.

— Отмучилась, — женщина подняла руки к потолку. — Последняя из смертельно больных.

— Упокой Великий Брат её душу, — слова сами собой сорвались с губ.

— Да будет молитва услышана, — поддержала синьора. — А ты почему здесь? Что с твоими ногами?

— Зашла поужинать в «Сытый Маттео» и нарвалась на сбрендившего Охотника… Он решил, что я Кровавая Тина.

— Запомни мои слова, девочка — если кто-нибудь не остановит безумие, земли Ханерды утонут в реках крови.

***

Остаток ночи я провела, лёжа в кровати, но так и не сомкнула глаз. С рассветом отыскала Ромео и выпросилась подышать воздухом. Лекарь взял обещание не уходить за ворота госпиталя, выдал мои сапоги и жаловал плащ с собственного плеча. Избавившись от повязок, оглядела ровную кожу без единого шрама — настроение немного улучшилось. Оставалось одеться и выскользнуть из стен, где всё напоминало о ночном кошмаре.

Спустившись по потрескавшимся ступеням, прислушалась к утреннему пению птиц и втянула ноздрями прохладный, влажный воздух. По небу плыли разбитые тучки, солнце понемногу поднималось выше, бросая несмелые лучи на увядшую траву в парке госпиталя. Уселась на скамейку и пожалела, что не осталась на завтрак. Хотя, возможно, не прогадала. Видела, как соседке плюхнули в миску кашу — скорее всего, плохо смолотая недоваренная пшеница. Святейшая инквизиция могла быть щедрее, если бы не тратила столько денег на чепцы для сна.

— Амэ! — по парковой дорожке чуть не бежал Торе, держа в охапке свёрток, перевязанный лентой. Он положил ношу на скамейку и уселся рядом. — Доброе утро.

— Наверное, — пожала плечами, чувствуя — Тор и правда рад меня видеть. — Послушай, Ромео рассказал, что ты вызвался быть палачом Марио. Это правда?

— Правда, — доброе расположение духа мгновенно покинуло инквизитора, в глазах мелькнули чёрные точки. — Его не будут судить, а значит, и пытать не станут, но я приложу все усилия, чтобы смерть этой твари была медленной и мучительной…

— Стой-стой-стой! — крепко обхватила пухлые щёки Торе. — Смотри на меня, Сальваторе, — впиваясь взглядом в почерневшие глаза мужчины, старалась понять, что с ним случилось. — Где тот человек, в чьём сердце живёт вера? Где ты, Тор?

— Я не молился сегодня, — он накрыл ладонями мои пальцы и сомкнул веки.

— Не делай этого. Пусть Марио казнят без тебя, прошу…

Инквизитор открыл глаза, чернота сменилась глубоким синим с едва уловимыми белыми прожилками. Ветер играл с его кудряшками, а я так и не могла понять, что он чувствует. Эмоции смешались, словно самое сложное ведьмовское зелье, рецепт которого вот так с ходу не разгадать.

— Амэ, я инквизитор, — Торе говорил шёпотом. — Убил стольких, что тебе и в кошмаре не привидится. Пытал не меньше сотни женщин, и не все они были ведьмами.

— Ты был инквизитором, Сальваторе. Теперь всё иначе, ты — моя часть, моя душа.

Клянусь копытами козлоного Сильвана, видела, как в его глазах набрались слезы. Жгучая искорка мелькнула в груди, я вздрогнула от собственных мыслей — захотелось коснуться поцелуем пухлых губ. Святейшие печати, что на меня нашло?!

— Откуда ты взялась такая, а? — Торе, наконец, улыбнулся. — Перевернула всё с ног на голову, держишь за жабры — глаза того и гляди вылезут. Чуть не разрыдался.

— Не пойдёшь?

— Да куда я теперь пойду заплаканный? — инквизитор откинулся на лавке и картинно шмыгнул носом.

— Дурак, — ткнула кулаком в мягкий бок. — А что там у тебя? — поймав момент, решилась спросить про свёрток.

— Подарок для синьорины, — Торе отодвинулся и положил его между нами. — Открывай.

В предвкушении закусила губу и, чуть не взвизгнув от восторга, дёрнула за ленту, распуская бант. Разодрав шелестящий пергамент, подумала, что ослепла — на секунды свет в глазах погас. Платье! Просто сногсшибательное бархатное платье с широким капюшоном. Бордовая ворсистая ткань, элегантный крой, аккуратный шов. Обтягивающие рукава от локтя расходились клином, совсем чуть-чуть изящного кружева и шнуровка на груди, юбка будет струиться по ногам. Да это же целое состояние!

— Ну, нет, Амэ! Моих денег хватит, чтобы купить для тебя ещё одно платье, а потом вместе пойдём побираться, — инквизитор снова знал, о чём я думаю. — Прими как извинения за то, что простудил тебя, — добавил, оставив шутливый тон.

— Спасибо, Тор, — щупала плотную подкладку, не веря, что это действительно для меня. — Ой, а там ещё что-то! — достала из разодранной бумаги сапоги из мягкой кожи и окончательно разомлела.

— Переодевайся, синьорина Амэ. Пойдем завтракать. Поведу тебя в лучшую кофейню Польнео.

— Что такое «кофейня»? — щеки загорелись — он знает «лучшую», а я даже не подозреваю, что значит это слово.

— Увидишь. Поторопись, голод скоро сведёт с ума.

— Но… Ромео… он сказал, что я могу уйти в конце его смены, наверное, ещё слишком рано.

— Так, Амэ, — инквизитор поднял меня за локоть, сунул подарки в руки и подпихнул в сторону госпиталя, — передай лекарю, что старший по званию приказал отпустить тебя. Пока не уволился, имею право. Давай-давай, куколка! — он прошёлся пальцами по рёбрам, и я, взвизгнув, побежала переодеваться.