Читать книгу "Золотая Валькирия - Айрис Джоансен"

На мгновение перестав расхаживать из стороны в сторону, Хани остановилась перед принцем. Самым обидным было то, что она, как наивная дурочка, пожалела несчастную Мануэлу Гомес! Грудь ее тяжело вздымалась, а щеки горели, как два алых мака.

– Попробуйте когда-нибудь поработать, как работают обычные люди! – выкрикнула Хани. – Хотя бы для разнообразия… Вы увидите, как это закаляет характер. Впрочем, вы, очевидно, считаете, что уж силы воли вам не занимать. И напрасно! Возможно, вы бы уже давно поняли это, если бы в вашей жизни было что-то еще, кроме изобретательных королев кофейных плантаций и фигуристок-нимфоманок с их ледовыми фантазиями.

– Совершенно с вами согласен, – торжественно объявил принц Руби, и его губы чуть заметно дрогнули. – Я уже чувствую: для того, чтобы уложить в свою постель одного упрямого частного детектива, мне понадобятся и недюжинный характер, и сила воли.

Хани едва не заскрипела зубами, стараясь сдержаться и не сказать ему что-нибудь оскорбительное.

"Неужели, – подумала она в отчаянии, – он не может оставаться серьезным хотя бы две минуты подряд?"

– Я рада, что вас в этой жизни хоть что-то интересует, – парировала она. – К сожалению, ваши интересы пока не поднимаются выше самого примитивного уровня.

Поставив эту точку, Хани повернулась на каблуках и быстро зашагала к входной двери, гордо подняв голову и выпрямив спину. У порога она, однако, задержалась, решив внести в ситуацию окончательную ясность:

– Спокойной ночи, джентльмены. Этот случай был очень поучительным, но я отнюдь не стремлюсь к продолжению нашего знакомства.

С этими словами Хани покинула номер; дверь за ней захлопнулась со звуком пистолетного выстрела.

Несколько секунд никто из мужчин не произносил ни слова; Бен Рашид первым нарушил молчание.

– Что и говорить, счет не в нашу пользу, – насмешливо сказал он и сделал хороший глоток из своего бокала, который, совершенно позабытый, все это время стоял на журнальном столике. – Красотка покинула нас в весьма воинственном настроении. Даже не совсем понятно, что она так разбушевалась.

– Мне трудно ее винить, – откликнулся принц Руби, косясь на закрывшуюся за Хани дверь. – Черт бы побрал эту Мануэлу!

– Как ни любопытно было наблюдать тебя под обстрелом, я рад, что твоя золотоволосая валькирия наконец удалилась. – Бен Рашид одним глотком допил виски и быстрым грациозным движением поднялся с кресла. – Мы и так уже опаздываем на прием в нашу честь. Предлагаю ограничиться десертом и отправиться в Ривер-Оукс как можно скорее.

– Послушай, – рассеянно отозвался принц Руби, продолжая глядеть вслед Хани. – Я что-то совсем не хочу есть. А ведь ты прав – эти развевающиеся длинные волосы действительно делают ее похожей на валькирию!

Задумчиво прищурившись, Бен Рашид некоторое время изучал сосредоточенное лицо кузена.

– Я нисколько не удивлен, что она так быстро завладела твоими помыслами, – сказал он наконец. – Но позволю себе напомнить, что, согласно преданию, валькирии были очень агрессивными и довольно опасными женщинами.

– Зато с ними уж наверняка не заскучаешь, – отозвался принц Руби.

Он неожиданно повернулся и шагнул к телефону, стоявшему в углу гостиной на изящном столике в стиле шератон.

– Ты еще не выкинул визитную карточку, которую тебе всучил этот зануда из Государственного департамента*? Как, кстати, его звали?

* Государственный департамент – Министерство иностранных дел США.

– Джош Дэвис, – немедленно ответил Бен Рашид. – По-моему, я бросил ее в верхний ящик.

Ланс Руби выдвинул ящик стола и принялся рыться в нем; Бен Рашид с интересом наблюдал за действиями кузена.

– Я уверен, что он тоже будет на приеме, – сказал он наконец, увидев, что принц нашел карточку и взялся за телефонную трубку. – Может быть, лучше поговорить с ним там?

Ланс отрицательно покачал головой, и его волосы полыхнули медью в свете настольной лампы.

– Это займет не больше минуты, – ворчливо отозвался он. – А я хочу поскорее сообщить мистеру Дэвису, что передумал.

2

Я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не расска-жешь все подробности! – строго предупредила подругу Нэнси Родригес, едва только Хани переступила через порог их скромного офиса.

– Я все рассказала тебе по телефону, – вздохнула Хани, устало пожимая плечами и подходя к овальному зеркалу на стене, которое Нэнси считала совершенно необходимым предметом обстановки офиса. Любая уважающая себя фирма, утверждала она, должна иметь на стенах как можно больше зеркал, чтобы служащим было удобнее следить за своим внешним видом. Старательно избегая пристального взгляда подруги, в котором сквозил упрек, Хани тщательно пригладила несколько белокурых прядей, выбившихся из прически.

– Наша сеньора Гомес оказалась такой же крысой, как и Бен Лакленд, – добавила она. – Пожалуй, в данных обстоятельствах будет только справедливо, если мы не станем возвращать задаток.

– Ты чертовски права! – воскликнула Нэнси. – Следовало бы потребовать от нее еще и моральной компенсации за опасность, которой ты себя подвергала! Но я вовсе не это хочу от тебя услышать, Хани Уинстон. – Она обреченно вздохнула. – Наверное, ты – единственная в мире женщина, которая способна спокойно обсуждать финансовые вопросы на следующее утро после того, как она провела почти час в обществе двух самых сексуальных мужчин в мире. Ну расскажи же, как он вообще?.. Принц действительно так красив, как на фотографиях? Он приставал к тебе? Ну расскажи же, не будь ты такой скрытной!

Но Хани вовсе не хотелось обсуждать с Нэнси свою удивительную и странную встречу с принцем. Немного поостыв, она поняла, что вчера в запальчивости наговорила лишнего и что ей не мешало бы извиниться. В конце концов, принц Руби действительно не виноват в том, что его бывшая пассия откалывает такие номера; кроме того, он принес ей свои извинения и даже выразил готовность возместить Хани моральный ущерб. Это было с его стороны более чем щедро – особенно если учесть, что способ, который она избрала, чтобы проникнуть в его номер, вряд ли можно назвать законным. Если бы Хани не чувствовала, что ее подставили и предали, она никогда не обвинила бы принца в неблаговидных поступках, совершенных Мануэлей Гомес.

"Да, – решила она, – нужно будет послать Лансу Руби записку с извинениями, прежде чем он уедет из Хьюстона". А впрочем, Хани криво улыбнулась своему отражению в зеркале, через пару недель принц не будет помнить, ни как ее зовут, ни как она выглядит. Пожалуй, записку можно и не посылать.

– Ты серьезно думаешь, что он стал бы заигрывать с совершенно посторонней женщиной, которая к тому же незаконно проникла к нему в номер? – уклончиво спросила она.

– Если посторонняя женщина выглядит так, как ты, – безусловно, – отрезала Нэнси, слегка обидевшись. – Не зря же его прозвали Неистовым Лансом! Так ты точно не хочешь мне ничего рассказать? – уточнила она, упрямо не желая расставаться с последней надеждой.