Читать книгу "Тысяча жизней подряд. Вечности недостаточно - Мара Вульф"

– Я не волнуюсь, дорогая. – Чайная ложечка бабушки звякнула, ударившись о тонкий фарфор. – Я просто рада, что с тобой ничего не случилось.

– Откуда ты вообще об этом знаешь? – подняла я наконец глаза, и наши взгляды встретились.

– Мистер Ларсон видел, как ты ни свет ни заря выходила из машины какого-то молодого человека, и вчера рассказал об этом Селине. Та сразу же сообщила Грете, а Грета позвонила мне. Селина была вне себя, ты же знаешь, какая она.

О, я знала. Селина отчего-то считала, что она – моя самая близкая подруга и что я должна была все ей рассказывать. Когда мне было десять, я, возможно, так и поступала, как только она посещала нас на острове. Но в восемнадцать я определенно уже не собиралась этого делать, хотя теперь Селина тоже жила здесь. Ее дом находился за городом, в заливе Лонгис, но это не мешало ни единому слуху достигать ее ушей.

– Да это просто чудо, что такому любопытному человеку потребовалось целых пять дней, пока он не решился поделиться известной ему информацией, – сказала я с облегчением. По крайней мере, ни бабуля, ни Селина не имели ни малейшего понятия об убитом охотнике за душами.

– Его беспокоила подагра, поэтому он не выходил из дома несколько дней, – подмигнула она мне.

И эти дни он провел, стоя у окна за занавеской. Я решила, что половина исповеди лучше, чем ничего.

– Я хотела освободиться от магии. Пробежка не помогла, и я решила поплавать. Море стало несколько неспокойным, а этот молодой человек вытащил меня из воды.

– Насколько неспокойным?

Я не выдержала ее пронизывающего взгляда и отвернулась.

– У меня были некоторые трудности.

Бабуля кивнула. Это было в ее духе – не судачить попусту о том, чего она уже не могла изменить.

– Что-нибудь еще, заслуживающее моего внимания?

– Нет. Он подвез меня домой, потому что собирался дождь, а потом исчез.

– Тогда я спокойна. В своей жизни я делала вещи и похуже, чем купания по ночам, – улыбнулась она, и мне пришлось подавить угрызения совести. – Главное, чтобы это не дошло до дяди Уилла.

Морщинки вокруг ее небесно-голубых глаз стали глубже. Ее сын, мой дядя Уилл, пастор нашей маленькой общины на Олдерни, был самым осторожным человеком на планете, напрочь лишенным иллюзий. Иногда мне даже казалось, что его подменили при рождении, потому что он был совсем не похож на бабушку. И хотя свою маму я помнила совсем смутно, она наверняка была в тысячу раз жизнерадостнее.

Вошла Мегги с подносом в руках. Увидев меня, она ухмыльнулась. Конечно, ей тоже было давно известно о моих приключениях. Я усмехнулась в ответ.

Мегги была ученицей. Она жила с нами уже полгода, и хотя оказалась всего на год старше меня, жизненного опыта у нее было не занимать. Прибыв на остров изможденной и грязной, сейчас она стала самой самостоятельной и независимой девушкой, которую я знала. О прошлом Мегги напоминали лишь ее зеленые волосы, пирсинг в левой брови и татуировки, которые тянулись по всей правой руке девушки. Всю жизнь Мегги была сама по себе. Родители отказались от малышки, и девочка выросла в приюте, вырваться из которого смогла лишь тогда, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Мне оставалось только догадываться, как испугалась Мегги, когда проявилась ее магия. На подростка без каких-либо предварительных знаний вспышки магии, должно быть, наводили ужас. Когда она появилась у нас, бабуля тут же распознала в ней новоявленную колдунью, взяв Мегги под свое крыло. Души бабушки, ее подруг и даже моя собственная уже прожили множество жизней. Но Просветленные, живущие впервые, были редкостью.

С тех пор Мегги не только охотно развивала магию своей души, но и с не меньшей готовностью занималась домашним хозяйством: готовила, пекла для нас с бабулей и поддерживала дом в чистоте. У нее никогда не было настоящего дома, но, несмотря на это, девушка была удивительно хозяйственной. Иногда мне казалось, что она хочет наверстать все упущенные мгновения своего детства. Мгновения, в которые ее родители должны были оберегать и защищать ее. Мгновения, которых, несмотря на смерть моих мамы и папы, так много было у меня, ведь бабушка и дедушка всегда были со мной.

Мы с бабулей старались не препятствовать Мегги в ее стремлении заботиться о нас, потому что, как нам казалось, именно это и делало ее счастливой. Хотя лично мне не всегда было понятно ее желание постоянно что-то готовить или печь, но, в конце концов, у меня тоже были свои причуды, которые Мегги никогда не подвергала критике. Она просто соглашалась с ними. Жизнь рано научила ее принимать людей такими, какие они есть.

Во всяком случае, я радовалась, что Мегги была с нами. После того как год назад умер дедушка, бабуля долго тосковала. Она потеряла свою родственную душу и очень страдала от этого, хотя и знала, что снова найдет дедушку в своей следующей жизни. Появление Мегги и обучение ее Магии Душ отвлекали бабулю от переживаний. Удивительно, но она невероятно гордилась малейшим прогрессом, которого достигала ее ученица. В конце сентября, на праздник Мабона, Мегги должна была вступить в состав Круга. Девушке уже не терпелось приступить наконец к своей работе в качестве Просветленной, разыскивая и избавляя от страданий Душелишенных.

Душелишенными звали людей, души которых были похищены охотниками. Мы не должны были допускать, чтобы они продолжали жить, потому что это неизбежно вело к одному: Душелишенные сами становились охотниками. Ибо если душу человека похищали, жажда новой души становилась в нем настолько неистовой, что он начинал охотиться сам и крал души других. А тот, кто впервые вкусил чужой души, становился зависимым. Душелишенных, найденных Просветленными до того, как они успевали поглотить первую душу, было легче избавить от этой участи, чем если бы они уже стали охотниками за душами. Хотя избавление или искупление были лишь красивыми словами. На самом деле колдуньи просто убивали Душелишенных. Я не завидовала этой обязанности: для этой своей жизни я выбрала кое-что другое. Я предпочитала сортировать ароматические свечи, раскладывать серебряные украшения, расставлять антикварные книги в магазине бабушки и иметь дело с бесцеремонными туристами. Все это тоже было довольно увлекательно и вполне оправданно. По крайней мере, чаще всего.

Мегги поставила на стол передо мной блюдо с горкой сконов[7] и подсела к нам.

– Решила в виде исключения сморозить глупость?

Я только пожала плечами. Я всегда так старалась принимать разумные решения, что, в конце концов, поступила крайне неразумно. Неудивительно, что весь Сент-Анн теперь потешался надо мной, хотя вряд ли кто-то из местных знал, в чем состояла настоящая проблема. Мы не предавали огласке наше предназначение.

Бабуля потянулась за сконом, и Мегги пододвинула к ней топленые сливки.