Читать книгу "Спартак - Василий Ян"

— Чего тебе?

— Важный лазутчик. Скажи начальнику.

Из шатра вышли два воина и остановились по сторонам входа. Они держали на плечах туго связанные ремнями пучки прутьев, в которые были заложены топорища блестящих острых топоров.

Вслед за ними вышел начальник римского войска. Полуседые густые брови нависли над холодными глазами. Выбритое лицо, изборожденное морщинами, было пересечено шрамом от уха до подбородка.

— Где ты поймал этого звереныша?

— Он подползал к нашему лагерю.

— Лазутчик? Прикончить его! — сказал начальник.

— Это фракиец. Вот рисунок коня у него на груди. Пусть его расспросит часовой. Он участник покорения Фракии и говорит по-фракийски.

Часовой спросил:

— Как тебя зовут, щенок?

Гета моргал глазами и молчал, упав на землю.

— Встань, если говоришь с самим начальником, славным Варинием!

— Ты из лагеря гладиаторов? — спросил Вариний.

— Да, я убежал оттуда. — Гета решил, что не скажет врагам ни слова правды. — Меня били и не давали есть.

— Много ли воинов ты видел у Спартака?

— Раньше было много, а теперь осталось мало. Все от него убегают в горы.

— А чего хотят эти разбойники? Уйти или драться?

— Рабы драться не хотят.

— Какой глупый цыпленок — все выболтал! Этот мальчик нам больше не нужен. Его можно заколоть и выбросить псам.

Спурий вмешался:

— Достоуважаемый начальник, гордость и украшение смелых! Я давно хочу иметь оруженосца, чтобы он носил за мной копье и дорожный мешок. Подари мне этого варварского звереныша, и я из него сделаю смелого римского легионера…

— Хорошо, бери!

Так Гета сделался рабом Спурия. Он ходил за ним по всему лагерю, таскал воду из колодца. Но убежать он не мог: вал был высок, всюду стояли часовые и зорко оберегали лагерь; они следили за тем, чтобы не разбегались римские воины.

В первые же дни часть воинов, посланных принести дров в лагерь, самовольно убежала «домой, к своим огородам». Другой отряд отказался пойти в разведку к лагерю гладиаторов. По вечерам, сидя у костров, воины передавали страшные рассказы о Спартаке, который будто бы «ударом меча перерубает человека пополам», и о свирепых фракийцах, которые «едят сырое мясо, в бою никогда не отступают и никого не щадят».

ГДЕ СПАРТАК?

Спурий ударил ногой Гету, который, свернувшись в комок, спал на земле. Гета вскочил, плохо соображая, в чем дело. Утро было прохладное.

Восток разгорался. Вокруг шумели воины. Они надевали латы, перекидывали через плечо ремень с мечом в ножнах. Спурий был уже в латах, готовый к походу, держал копье и квадратный кожаный щит с медной шишкой посередине.

Мальчик, дрожа от холода, схватил мешок Спурия.

— Сейчас будет бой, — пробурчал Спурий. — Смотри, от меня ни на шаг, а не то я проткну тебя копьем, как лягушку!..

Голова Спурия скрылась под темным бронзовым шлемом. Почти все лицо было защищено от ударов, и только сквозь прорези видны были недовольные глаза.

Воины, гремя оружием, собирались на площадке возле лагеря и выстраивались ровными рядами. Посреди площадки стоял сложенный из камней жертвенник, на нем дымился огонь. Несколько стариков в длинных одеждах стояли кругом и по очереди подбрасывали в огонь сосновые ветки. У одного была длинная, до земли, одежда и широкий плащ; концом плаща была закутана голова.

— Это наш главный жрец. Он сейчас предскажет, удачна ли будет битва.

Привели жирную свинью, черного барана и белого быка. Свинья отчаянно визжала; почуяв кровь, бык ревел и злобно рыл копытом землю; но воины быстро их закололи[22].

Старый жрец вынимал печень, сердце, рассматривал их, затем, поднимая окровавленные руки к небу, нараспев говорил молитвы. Он предсказывал удачную битву.

Солнце взошло и стало уже припекать, когда весь отряд Вариния двинулся в поход, выбираясь длинной вереницей на пыльную дорогу. Все обсуждали предсказание старого жреца: «Короткий путь и большая удача».

Шли равниной. Поля золотистой пшеницы чередовались с садами и виноградниками.

К полудню войско остановилось — впереди заметили лагерь рабов. Он был такой же квадратный, как у римских легионеров, и так же был окружен валом с высоким частоколом. По углам стояли легкие деревянные башенки, на них виднелись неподвижные часовые. В лагере было тихо.

Начальник римлян, сидя на выхоленном белом коне, отдавал последние приказания:

— Никакой пощады врагу! Пленных не брать — всех рубить, как бешеных собак!

Сипло зазвучали боевые рожки. Когорты[23]двинулись беглым шагом. Быстро они перекинули доски через ров, бросились с лестницами на частокол, рубили топорами глубоко вкопанные бревна. Рабы не отвечали.

Воины ворвались в лагерь. Ни одного живого человека в нем не оказалось — лагерь был пуст. Палатки и шалаши из ветвей стояли ровными рядами, в них лежали вещи, подстилки.

Часовые, стоявшие на угловых башенках, оказались трупами умерших гладиаторов.

Триста всадников поскакали в разных направлениях и вскоре привели нескольких пастухов. Начальник Вариний выслушал их несвязные рассказы:

— Сегодня ночью рабы ушли из лагеря, как кошки, без шума. Они направились к югу, к Луканским горам.

— Рабы бежали в Луканию, страну пастухов и разбойников! — воскликнул Вариний. — Их трудно будет ловить в горах. Но мы все-таки поймаем! Рим, готовь для них цирковую арену!

Отряд спешно двинулся дальше. Дорога шла между холмами. Ехавшие впереди разведчики вернулись вскачь:

— Отряд Спартака перед нами!

В долине, где шахматными квадратами растянулись вспаханные поля, стояли готовые к бою гладиаторы. Их было меньше, чем думали римляне.

Легионеры, надвинув шлемы на лица, стали быстро спускаться с холма и перестраиваться к бою, выравнивая фронт. Вперед выслали легко вооруженных — с метательными дротиками, сзади шли тяжело вооруженные воины, закованные в броню.

Спурий, занимая место среди последних рядов, ворчал:

— Почему это рабы стоят? Что за хитрость они задумали?

Гета взобрался на кочку сзади Спурия. Сердце его усиленно билось. Он вглядывался вдаль, где были пестрые ряды рабов, и отыскивал среди них всадника на вороном коне с желтой шкурой леопарда.