Читать книгу "Неоновый убийца - Дж. С. Лок"

Он так сжал кулаки, что ногти глубоко врезались в ладони. Невеликое утешение, что над ней не надругались, а ножевые ранения на лице были нанесены уже посмертно. Джексон отметил, что лезвие ножа, которым убийца яростно изуродовал лицо его жены, имело одну режущую кромку – не исключено, что это был обычный кухонный или садовый нож. «Наверняка при помощи этого же ножа Неон и заставил ее подчиниться, – подумал Джексон. – Поступал ли он так и с остальными женщинами? Угроза ножом позволяла убийце приблизиться на максимальное расстояние, вторгнуться в личное пространство. Было ли в содеянном что-то действительно личное? Страшно представить, как кто-то сунулся к ней так близко, буквально на расстояние поцелуя, и спокойно наблюдал, как она борется со смертью и терпит поражение!»

Джексон затаил дыхание, осознав, что дышит мелко и прерывисто. Закрыл отчет патологоанатома, переключился на фото с места преступления. И вдруг ощутил тот же подспудный страх, который испытал, когда вставлял ключ в замок. Когда позвал Полли и не услышал ответа. Инстинкт тогда взял управление на себя, подсказал, что случилось что-то плохое. Он припомнил, что из стереосистемы в гостиной лилась музыка. Полли, вкусы которой отличались большим разнообразием, часто ставила излюбленные композиции, когда приходила домой. Звучала кавер-версия известной песни, хотя исполнителя он тогда не узнал, а в тот момент, как Джексон взлетел вверх по лестнице в спальню, все вдруг разом остановилось вокруг него, включая и само время, и он словно застрял в каком-то туннеле, наполненном ужасом и визжащим цветом.

Безмолвно, в шоке Мэтт поднял взгляд на дискотечный шар с разноцветными светодиодами, свисающий с потолка. Вращаемый моторчиком, шар пощелкивал, плевался острыми лучиками света и словно насмехался над ним. На дальней стене, прямо над их широченной кроватью – огромный попугай, светящийся кислотным красным и желтым, рядом – нестерпимо яркая неоновая пальма. Вдоль соседних стен были расставлены неоновые попугаи поменьше – вульгарно-красные, ярко-желтые, переливающиеся пурпуром и синевой. Дискотечный шар создавал стробоскопический эффект, и глаза физически заболели от сенсорной перегрузки. Джексон припомнил, что сразу же крепко зажмурил их. А когда открыл опять, его взгляд упал на их кровать, где лежала распятая на ней Полли – длинные светлые волосы каскадом спадали с подушки. Лицо, купающееся в бело-голубом свечении, повернуто набок, карие глаза полуприкрыты и пусты, между зубов торчит кончик языка. Он сразу понял, что она мертва. Но все равно проверил. Ощутил холодность кожи, заметил отметины на шее, порезы на щеках. Джексон четко запомнил, что шли они крест-накрест.

Какая-то едва функционирующая часть мозга отметила, что убийца был очень скрупулезен в своих приготовлениях. Тщателен. Проведя бездну времени в доме, он наслаждался каждой секундой. И он хотел, чтобы Джексон знал это, посылал ему подсознательный сигнал: «Это твой дом, и я могу делать в нем все, что хочу. Я – твой господин».

Неоновые трубки не производят тепла. Они холодны при прикосновении. Джексон чувствовал себя словно в сауне. Пот лился с него ручьями.

Полли была полностью одета, на ней было одно из тех платьев, которые она обычно надевала на работу – в группу приготовишек начальной школы, в которой преподавала. Платье задрано до груди. На ней были белые трусики, запятнанные кровью с ножа, которым убийца яростно разрисовал ей лицо. Вот только Джексон на тот момент этого не знал. Провокационно и намеренно введенный в заблуждение относительно сексуальной составляющей убийства, он и повелся на провокацию. Фиолетовая вывеска у изголовья гласила: «Полли – некрасивая птичка»[12].

Пока Мэтт глазел с разинутым ртом, какой-то первобытный рёв боли, которого он никогда до этого не слышал, разорвал воздух напополам. Его собственный рёв.

8

Айрис подумала, что физиономия Кевина Джойса с ее серой нездоровой кожей и многочисленными морщинами похожа на какую-то психопатическую мозаику из булыжников.

Уволенный по сокращению штатов с местной сталелитейной фабрики – «больно уж до хрена таперича китайской и турецкой стали», по его собственным словам, – Кев открыл в Кредли-хит татуировочный салон. Если идти по главной улице в сторону центра, то вскоре проезжая часть резко пойдет на спуск, а потом опять на подъем – аккурат в самой нижней точке этого провала, вызванного оседанием почвы, и располагается коммерческое предприятие Кева. При этом многие жилые дома и магазины, построенные больше ста лет назад, по-прежнему благополучно стоят на своих местах.

Боди-арт был далеко не единственным направлением его деловых устремлений – в тяжелые для малого бизнеса времена Кев по всем правилам экономической науки провел диверсификацию, переключившись на куда более прибыльную сферу деятельности: торговлю оружием. Это была единственная причина, по которой Айрис оказалась у его лабаза на ночь глядя.

– И скока сейчас, по-твоему, времени?

Вытащив из куртки связку ключей, он застыл перед стальной дверью на задах своих владений – такие могучие двери ставят в квартирах, где торгуют крэком.

– Десять минут девятого, – невозмутимо ответствовала Айрис.

– Ни хера не смешно!

Всякие там «простите-извините» в словарный запас Айрис не входили. Попробуй она произнести нечто подобное, интонация все равно вышла бы такая, с какой посылают на три буквы.

– Прямо с самолета пришлось сюда нестись, – сварливо проворчал Кевин.

– Да, Осел говорил, – отозвалась она.

Подручный Кева также успел сообщить, что его босс в настоящий момент мутит какие-то темные делишки в Коста-дель-чего-то-там. Мол, ходят слухи, что он недавно связался с парочкой своих бывших клиентов, ныне находящихся в бегах. Айрис подумала, что все это полная херня. Те дни давно прошли, а Осел, чтобы придать себе весу, просто решил скормить ей информацию с просроченной датой годности. Она ничуть не сомневалась, что Кев действительно что-то затевает, поскольку это было его обычное состояние, но ее занимали куда более важные и неотложные вопросы, чем некое уголовное предприятие, которое якобы планирует Кевин Джойс. Ранее днем она и так потеряла кучу времени на совершенно бесполезную поездку по этому же адресу, поскольку Кев болтался неизвестно где, и на посещение аптеки, где ей тоже дали от ворот поворот. Меньше всего Айрис требовалось, чтобы Кев вымещал на ней свое дурное настроение. Все, что ей было нужно, – это пистолет. Чистый. И как можно быстрее.

– Хорошо отдохнул?

– Сангрия уже из ушей льется, коли спрашиваешь.

Она уже пожалела, что спросила.

– Ну вот, – объявил Кев, гремя ключами, словно тамбурином. – Милости прошу к нашему шалашу.

Было б у Айрис время, она бы вволю тут пошарила. Осел явно не сидел без дела. Вдоль трех стен аккуратно выстроились стойки с винтовками и автоматами, в застекленных витринах, словно драгоценности в ювелирной лавке, красовался внушительный выбор пистолетов и револьверов. Глаз Айрис сразу упал на «Ругер эл-си-девять-эс» – маленькую, легкую, идеальную для скрытого ношения машинку, превосходно умещающуюся в пристегнутую к лифчику компактную кобуру. Рядом – стопки коробок с патронами, рассортированных в соответствии с калибром, и два высоких серых ящика, похожие на манерные американские холодильники. «Винчестер» – услужливо подсказывала надпись на боку одного из них, чтобы сразу было понятно, какой марки помповые ружья упрятаны внутри. Просто чудо, а не магазин.