Читать книгу "Роковая ошибка - Кей Торп"

— Почему бы и нет? — беспечно отозвалась она. — Будет очень неплохо проветриться.

Трейси моментально пожалела об опрометчивом решении, как только они вышли на палубу. Ветер дул с юго-запада, вздымая море вверх почти вертикальной стеной. Эта водяная стена неслась на судно с силой и быстротой скорого поезда, обдавая палубу брызгами. Волны показались Трейси ужасающе огромными. Питера же их вид нисколько не тревожил, и девушка пришла к выводу, что по неопытности снова воспринимает все в искаженном свете.

— А я думала, вы на вахте! — крикнула Трейси.

— Меня освободили в полдень! — прокричал ей в ответ Питер. — Сейчас я относительно свободен. — Протянув руку, он поддержал ее за талию в тот момент, когда нос корабля поднялся, преодолевая еще одну гигантскую волну. — Держитесь! Вы чуть не оступились! Нужно двигаться одновременно с кораблем! Обопритесь на меня, если это поможет.

Трейси с радостью ему подчинилась. Чувствуя на талии его руку, она зашагала увереннее. К тому времени, как они добрались до рубки на мостике, у нее даже зародилась надежда научиться шагать самостоятельно.

— Спасибо за помощь, — улыбнулась она, когда перед лестницей Питер убрал руку. — Не знаю, что бы я без вас делала.

— Всегда рад услужить. — Он постоял минутку. — Майк рассказал мне, что случилось. Не повезло.

Она грустно улыбнулась:

— Я чувствую себя такой тупицей.

Питер улыбнулся, показав ровные белые зубы.

— Я хотел сказать, нам не повезло. Я надеялся, что вы будете с нами следующие пять с половиной месяцев.

— Неужели вы столько времени проводите в плавании? — Трейси поежилась, причем без особого притворства. — Как вы выдерживаете постоянный холод?

— Все не совсем так, Как вы, наверно, себе представляете. Антарктическое лето немножко похоже на мягкую британскую зиму. Температура редко опускается ниже температуры замерзания.

— Что ж, поверю вам на слово. — Она убрала с глаз прядь волос. — Нужно пойти привести себя в порядок. До скорой встречи.

В своей каюте она сняла куртку и подошла к зеркалу, висящему над раковиной. Волосы страшно растрепались и торчали спутанными клоками. Она поспешно вытащила несколько оставшихся заколок и схватилась за расческу — нужно хотя бы зачесать их назад, на большее не было времени.

Едва Трейси начала приводить голову в порядок, как раздался стук в дверь. Она решила, что это один из стюардов, открыла дверь и почувствовала, что в ней все напряглось, как только узнала, кто стоит перед ней.

Взгляд серых глаз медленно скользнул по пышной массе золотистых волос, мягкими локонами спадающих на плечи, и вернулся к ее глазам.

— Из вашей компании пришел ответ, — отрывисто проговорил он и протянул ей полоску бумаги. — Лучше прочтите сами.

Сообщение оказалось кратким.

«Расторгаем договор с доктором Редферн. В сложившихся обстоятельствах вам проще воспользоваться ее услугами».

Ноги ее подогнулись. Чтобы не упасть, Трейси медленно прислонилась к двери. Как ей теперь быть?

Глава 3

— Итак, что вы теперь намерены делать? — невозмутимо осведомился Ли.

— Не знаю.

Трейси прошла в каюту, рассеянно взяла расческу и переложила на полочку у зеркала. Девушка сообразила, что он переступил порог и теперь наблюдает за ней, и резко обернулась к нему.

— Капитан Гаррат, — в отчаянии заговорила она, — вы должны понять, насколько это все меняет! Примите меня обратно!

Ответ был немедленным и категоричным:

— Нет.

Трейси обреченно смотрела на него:

— Тогда что же мне делать?

— А ваша семья не может вам выслать телеграфом деньги на обратный проезд в Англию?

— У меня не осталось никого из родных. По крайней мере, — добавила она, припомнив свой разговор с главным инженером, — я так думаю.

— Понятно, — отозвался он. — А у вас самой такая сумма не наберется?

Трейси вскинула голову:

— Докторам, как вы знаете, деньги не очень-то легко достаются. Может, я и смогла бы наскрести на обратный билет, но тогда я останусь без гроша в кармане.

— Чем вы занимались до того, как решили устроиться на «Звезду Атлантики»? — внезапно спросил он.

— Врачебной практикой, — коротко ответила Трейси.

— А до этого?

— Год стажировалась в больнице, при которой училась.

Капитан задумчиво рассматривал ее.

— Звучит неплохо. Почему бы вам не подумать о том, чтобы несколько месяцев поработать в Кейптауне? Хороших врачей там не хватает так же, как и всюду.

— Что определенно не увеличивает ваши шансы найти там незанятого врача, — не удержавшись, заметила Трейси.

Он пожал плечами:

— Справлюсь. Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Не вижу смысла. Насколько мне известно, чтобы остаться в Южной Африке, нужно иметь либо поручителя, либо достаточные средства на проживание. У меня нет ни таких средств, ни каких-либо знакомых на этом континенте вообще и в Кейптауне в частности.

— Может, у вас и нет, — согласился он, — а у меня есть. Супружеская пара по фамилии Брэнсом. Поселились там около пяти лет назад. Они примут вас, если я попрошу, и помогут найти работу.

— Вы готовы помочь мне? — не поверила Трейси.

У него насмешливо искривились губы.

— Не совсем. Просто это избавит от многих неприятностей. — Он прошелся по ней взглядом. — Да и вам не придется возвращаться к тому, от чего вы бежите.

Трейси оцепенела.

— Почему вы решили, что я от чего-то бегу?

— Можете назвать это интуицией, если хотите.

— А не подсказывает ли вам эта же самая интуиция, от чего именно я так хочу убежать? — потребовала она у него ответа.

— Я бы сказал, скорее всего от мужчины, — невыразительно проговорил он. — Может, от какого-то бедолаги, который возомнил, что нашел свою золотую жилу.

Гневно сверкнув глазами, Трейси выпалила:

— Может, что-то в этом роде вас самого восстановило против женщин?

Он застыл на месте, лицо приняло жесткое выражение.

— Я ничего не имею против женщин, — проговорил он. — В определенных случаях без них просто не обойтись. — Он отметил легкой улыбкой румянец, вспыхнувший на щеках доктора Редферн. — Сегодня же телеграфирую Брэнсомам. Не волнуйтесь, они не откажутся приютить соотечественницу.

С этими словами он повернулся и вышел.

Трейси осталась стоять на месте, сжав руки в кулаки. Ли Гаррат не выбирал выражений, с кем бы он ни разговаривал. Что он за человек? Ведь должно же у него за холодной, жесткой внешностью человека биться живое сердце?