Читать книгу "Рыцарь - Биби Истон"

Хм… Надо же… Надо думать, меня не накажут…

Мама вручила мне булку, завернутую в бумажное полотенце, я засунула ее в самодельную сумочку из пушистого искусственного меха тигровой окраски, которую сшила летом под маминым руководством, и мы вышли во влажное, еще темное утро. Всю дорогу до школы мама ехала на десять километров медленнее разрешенной скорости, ни разу не включила поворотник и подпевала всем песням, которые транслировались по радио, во всю мощь своих легких. (Ладно, признаюсь. Я тоже подпевала.)

Но, когда мама остановилась возле школьной двери, все вокруг словно замедлилось. Вот моя рука ложится на ручку двери. Холодная волна из кондиционера дует мне в лицо, едва я переступаю порог. И Ланс Хайтауэр, прислонившийся к стене в конце переднего холла, смотрит, как я иду прямо к нему, как будто он меня тут и ждал.

Я еще не успела дойти до него, как Ланс оттолкнулся от стены – всеми своими двумя великолепными метрами – и направился мне навстречу с улыбкой на своем прекрасном лице.

Подойдя на расстояние, с которого я могла его расслышать, Ланс сказал:

– Ни фига себе, Биби! Твои волосы просто отпад!

А когда мы подошли совсем близко друг к другу, Ланс протянул обе руки и осторожно дернул меня за пряди по обеим сторонам лица.

Я просияла, – молясь про себя, чтобы он не перепачкал руки маркером, – и спросила, чтобы он повторил еще раз:

– Правда? Тебе нравится?

Ланс наклонился ко мне так, что я могла разглядеть все медные блестки в его карих глазах, и сказал:

– Да черт, конечно, нравится. Ты такая крутышка.

Мои щеки, наверное, слились по цвету с ярко-розовым маркером в волосах, я заморгала, а мое лицо сложилось в гримасу поцелуй меня. Бабочки в животе занимались гимнастикой, и в этот момент мне хотелось… В общем, всего. Я хотела сорвать с его большого, высокого тела эти черные заплатанные одежды, запустить руки в этот бледно-зеленый ирокез и позволить Лансу сделать со мной все те гадкие вещи, которые делал симпатичный водопроводчик со скучающей домохозяйкой в том фильме ночью.

Но это все придется пока отложить, потому что уже прозвенел звонок, и коридор заполнился потоком разбегающихся учеников.

Ланс быстро обнял меня, сказал: «Увидимся на улице» – и нырнул в поток, который унес его от меня.

Я повернулась и направилась на свой первый урок, пьяная от страсти, как вдруг услышала откуда-то сзади ангельский голос, кричащий:

– Эй, кукла!

Просияв, я развернулась. Заметить Ланса было легко, потому что он был на голову выше большинства учеников, пытающихся обогнуть его в коридоре. Привстав на цыпочки, я сложила руки рупором возле рта и прокричала ему в ответ:

– Чего?

Ланс послал мне свою сияющую улыбку со всеми ямочками на щеках и прокричал, перекрывая весь шум коридора:

– Ты, наверное, идешь на урок, потому что на тебе вот такими буквами написано: класс!

Широко улыбаясь и качая головой, я дала толпе уволочь меня.

Господи, как же я его люблю.

Все еще улыбаясь до ушей так, что лицо едва не распадалось на две части, я зашла в свой продвинутый класс по химии и обнаружила, что в нем пусто. На доске было крупными буквами написано: ЛАБОРАТОРНАЯ. Черт. Я совсем забыла, что по вторникам у нас лабораторка, а это значит, что мне нужна лабораторная тетрадка, которая была буквально единственной вещью, не влезшей в мой и без того набитый рюкзак.

Я развернулась и начала протискиваться сквозь толпу обратно, в сторону своего шкафчика. Приблизившись к коридору С, я начала готовиться к прыжку. Выйти из большого коридора в час пик – это все равно что пытаться выскочить из каскада в аквапарке, только тут мне еще надо было сделать это против течения и с двадцатью килограммами книжек на спине.

Но, прежде чем я изготовилась, зазвенел звонок, все ученики вокруг меня внезапно рассеялись, и я, нетвердо стоящая на ногах, осталась одна.

Ну вот, я опоздала на урок. Ну и плевать. Ланс Хайтауэр сказал, что у меня крутая прическа, и я рожу ему всех его детей. Ничто не могло испортить мне настроения.

Я повернула в коридор С, придумывая по пути имя маленькой девочке с рыжими кудряшками и карими глазами (или она будет зеленоглазой брюнеткой?), – и тут же врезалась во что-то твердое.

Это что-то твердое тут же схватило меня и впечатало спиной в ближайшую стену. Слава богу, что мой рюкзак был таким большим, что в стену впечатался только он, но мне показалось, что мои бицепсы разорвало на тысячи отдельных волокон.

– Какого хрена?

Я услышала этот голос еще до того, как посмела открыть глаза. Низкий. Четкий. Без акцента.

О нет. Нет, нет, нет.

Я заставила себя приоткрыть один глаз, ожидая увидеть склонившегося надо мной оскаленного скинхеда с пеной у рта, готового разорвать меня за то, что оказалась у него на пути. Но вместо этого я увидела удивленного скинхеда, наклонившегося ко мне со сведенными бровями.

– Панк? Черт. Ты в порядке? – Его голос был настолько вежливым, что я рискнула приоткрыть и другой глаз. Хотя бы немного. – Черт. Прости. Я тебя не узнал. Твои волосы… – Рыцарь отпустил захват, в котором сжимал мою левую руку, и поднес свою руку к моему лицу. Я инстинктивно зажмурилась и отвернулась и тут же почувствовала слабое подергивание моей длинной пряди – точно, как делал Ланс.

Я снова открыла глаза и взглянула на Рыцаря, удивленная этим неожиданно ласковым поведением, но его лицо трудно было назвать ласковым. Челюсти сжаты, глаза зомби сияют почти белым огнем, а рука на моей правом бицепсе снова сжалась так, что мне стало больно.

Спасите! Спасите! Насилуют! Тревога, черт побери! Тревога!

Мои глаза заметались по сторонам в надежде заметить хоть одно знакомое лицо, но мы уже так опоздали на урок, что в коридоре было совершенно пусто. Я не могла вдохнуть, но была уверена, что Рыцарь дышит за нас обоих. Его ноздри раздувались, а моя рука в это время начала пульсировать от недостатка кровоснабжения.

И тут из моего чертова рта без замка вырвались слова: «Я не чувствую руку».

Рыцарь отпустил меня и отступил, моргая, словно очнулся от заклинания. Он открыл рот, будто хотел что-то сказать, и снова закрыл его.

– Ну, я опаздываю, так что… – Я ткнула пальцем в направлении своего шкафчика и сделала осторожный шаг в его сторону. Когда скинхед не пошел за мной, я сделала еще шаг.

– Я… мне нравится твоя прическа, – пробормотал Рыцарь. Это прозвучало как вопрос, как будто бы он не знал, как надо говорить комплименты.

Я выдавила из себя пищащее «спасибо», даже не переведя дыхания, которое сдерживала изо всех сил, а потом повернулась и со всех ног рванула по коридору.

Добежав до своего шкафчика, я вбила туда код, распахнула дверцу, засунула голову внутрь и глубоко задышала.