Читать книгу "Пустогрань - Ксения Сергеева"

– Спасибо за чай. – Она отнесла чашку в кухню и вышла в прихожую. – Странный сегодня день был…

– Да нет, обычный, просто ты заметила немного больше. – Василий Петрович улыбнулся. – Знаешь ведь, как бывает: ходишь-ходишь по одной и той же тропинке весь в своих мыслях, ничего не замечаешь, а потом – раз! – споткнулся, огляделся – и все-все увидел.

– Это где же я сегодня так споткнулась?! – Маричка улыбнулась в ответ.

– Когда заметила зонтик и сапоги, – очень серьезно ответил Василий Петрович. Маричка так же серьезно кивнула, набралась смелости:

– Дворник Настя говорит, что вы колдун…

– Ну что ты?! Я не колдун!

Маричка выдохнула: ей казалось, что сейчас дед Василь подтвердит слова Настасьи, взмахнет костлявой куриной лапкой, забормочет заклинания, а в прихожей под ковриком проклюнутся ядовитые мухоморы. А тут – облегчение…

– Я всего лишь управдом жилищного объединения № 87 по улице Героев Вековечного Сопротивления Магическому Злу.

Маричка открыла рот и заморгала. Что?! Вовсе не так называлась улица, на которой они сейчас находились. Они на Полярной живут! Да и что за название такое сумасшедшее? Какое еще вековечное зло?! Наверное, он управдом в какой-то другой части города, в которой Маричке еще бывать не доводилось. А может, эта улица вообще в другом городе или даже стране, а звание управдома дают пожизненно, куда бы ты ни переехал…

– Да, управдом – звание и правда пожизненное. – Василий Петрович невесело вздохнул, отвечая на незаданный вопрос. – Иди, голубушка, ступай, завтра приходи, часика в три, после школы… или куда ты там ходишь вместо уроков…

Василий проводил девочку до дверей и надолго задумался: кто же так пристально следит за малышкой? Неужели же кто-то тоже заметил ее среди тысяч? Почему так неприкрыто тянется к ней кого-то так напоминающий силуэт? Не случилось бы чего до завтра, нужно бы Муську попросить, пусть посторожит.

Кошка танцует. Каждую ночь поднимается на крышу и пробует на вкус высокие звезды. Она привстает на задние лапы, опирается на целлофановую скатерть фонарного света и слизывает блестящую крошку. Ничего страшного, завтра ночью звезда засияет снова, зато сегодня она со вкусом мангового мусса, а вчера пахла мятой, а в прошлую среду была холодной и сладкой, как мороженое, а в том месяце, кажется, в три часа пятнадцать минут она растворилась на языке французским буйабесом. Как тут не танцевать? Танцевать вокруг колченогих антенн, вытяжных труб, бордюров и вспышек смеха в студенческой квартире. Ведь никто не заметит черное на черном, не услышит движения мягких лап, не уловит ритм, заданный самим городом и его старыми уставшими духами. Кошка танцует и не думает ни о чем, кроме танца. Она не вспоминает свое детство, кошку-мать и братьев, третьего дня изорванную юбку, рыбьи спинки и перепуганные улыбки тех, кому она перешла дорогу, она танцует в тишине и порывах ветра, сигналах рассерженных грузовиков, хлопанье голубиных крыльев, мерном дыхании, шелесте асфальта, грохоте последнего вагона метро. Она не знает, почему так любит танцевать, возможно, всему виной французский буйабес, кошачья шкурка или притушенный облаками лунный запах. Кошка забывает даже то, что она кошка, она становится самой ночью, самим сном и самим волшебством. Еще па, еще, еще и по кругу – в силки.

Глава пятая

Маленький человечек больше, чем кажется

Кап!.. Кап!..

Маричка считала капли, тяжело соскальзывающие на пол со старых подвальных труб. Уже пятьсот тридцать восемь… пятьсот тридцать дев…

Маричка вспоминала, как после дня, проведенного с Василием Петровичем, пришла домой. Отец развел руками: ну и ну, обычно бодрая дочь, которую и в полночь невозможно уложить спать, сегодня уснула, как только добралась до дивана. А ведь нет и девяти вечера. Отец бережно прикрыл ее пледом, а на дверь предусмотрительно повесил записку для жены: «Не шуми, дочь отрубилась!» (Вероника имела скверную привычку греметь ключами, словно призрак в старом замке). Та удивленно посмотрела на мужа, на цыпочках прошла в детскую и покачала головой, глядя на мирно спящую дочку. Надо же… Наверное, на физкультуре так умаялась…

Маричка проспала до утра и проснулась в отличном настроении. Она не помнила ни одного сна, кроме странного видения о старике с седьмого этажа, который принимал душ в сапогах и с зонтиком. Нет, это был не сон… Нужно замечать необычное. Замечать необычное еще чаще…

Первое же открытие не заставило себя ждать. Стоило только присмотреться к бегущей из крана воде, как та приобрела яркий розовый цвет, плавно переходящий в лиловый. Это совсем не пугало, наоборот, Маричке понравилось умываться лепестками фиалки. Даже запах воды изменился, стал мягче и нежнее, словно забежал по дороге в лавочку с полевыми цветами.

Окна в своей комнате Маричка мыла сама, недотертые газетой разводы, тщательно скрываемые от мам, вдруг ожили: круговые линии на стекле завились спиралью, замерцали сотнями крохотных созвездий, пылинки поблескивали, встречались друг с другом, отталкивались, кружились, но без хаотичности и спешки, наоборот, в медленном и уловимом ритме. Маричка так загляделась на них, что даже забыла о туши, выбегая из квартиры. Она опаздывала в школу.

Во дворе Маричку встретил Здравствуй, она заметила, как фонарь едва заметно поклонился ей, и помахала в ответ. Светка недовольно бурчала всю дорогу: ненавидела, когда кто-то опаздывает и заставляет глупо топтаться у подъезда. Но Маричка не обращала внимания, ведь вокруг так много интересного! Прав был Василий Петрович: стоит только присмотреться, мир расцветает, а сколько чудес он в себе прячет! Даже не так, не мир что-то там от нас прячет, а мы не замечаем ни цветов, ни изгибов, ни блестящих камушков, ни ветра, ни неба. Оказывается, у второго подъезда выбоина в асфальте в форме сердца, на втором этаже в окне между тощими молодыми кленами сменились занавески: были оранжевые, а теперь голубые в звездочку. Куда там у нас выходят окна сто пятой? Интересно, Русалка еще там? Маричку так и подмывало рассказать Светке, что она познакомилась с Муськой-фантазеркой, вдруг Светка ее тоже знает, но почему-то останавливала себя. Наверное, хотелось приберечь историю на потом. Жаль, снова не хватило времени ее записать. Муська говорила, что в доме есть вампир… Правда ли? У него в квартире, должно быть, окна всегда зашторены. Да ну его, про вампиров думать, день какой!

Маричка так долго вглядывалась в синеву над головой, что шея затекла. То и дело Светка ловила оступающуюся подругу.

– Да что с тобой такое сегодня?! Не выспалась, что ли? Пойдем гулять, тут парни собирались на стройку после литры, пойдем?

– Не… – Маричка с трудом оторвалась от размышлений об особом цвете асфальта в выбоинах у лужи. – Я сегодня никак, нужно домой, хочу кое-что сделать.

– Это что это? Ты по четвергам обычно ничем не занята…

– Да так, мам просит, – соврала Маричка.

Светка протянула понимающее «а-а-а» и потащила подругу за собой.

Школьное утро пролетело незаметно. Удивительно все же работало это «смотреть внимательнее». Почему она так не делала раньше, а все искала самое очевидное? Разве журналисты не смотрят внимательнее? Маричка приглядывалась к движению и плотности мела на классной доске и лучше понимала формулу, голубоватый цвет шипящей химической горелки бросал подрагивающее сияние на поля тетрадки, перемены вдруг наполнились голосами, которых Маричка не слышала раньше, а в буквах расписания затаилась особенная округлость, не заданная шрифтом. Интересно, это все получается только потому, что она так наблюдательна? Или потому, что вчера что-то изменилось? Ничего себе «что-то»! Настоящее колдовство! Если Муське Маричка еще не доверяла, то магические свойства альбома не вызывали никаких сомнений. Сбежать бы от Светки побыстрее!