Читать книгу "Верни моего сына - Тата Златова"

Докажите, найдите, попытайтесь! У Леры не было сил. Она так выдохлась за это время, что каждое движение причиняло боль. Только и могла лежать и смотреть в одну точку, раз за разом выпивая обезболивающее. К сожалению, иногда, вопреки всем планам, организм может дать сбой и тогда волей-неволей приходится подчиняться.

Когда приступ апатии ненадолго отступал, ее спасало шитье, не позволяющее окончательно пасть духом. После замужества, поддавшись уговорам Ильи, оставила место швеи в ателье, о чем уже сто раз пожалела. Но, к счастью, некоторые клиентки вышли на связь, и Лера взяла несколько заказов на дом. Только работа плохо ладилась. Иголка все время дрожала в руках, она исколола себе пальцы, глаза застилали слезы, часто приходилось перешивать. Но все равно продолжала упрямо работать, пытаясь отвлечься и хоть ненадолго забыться.

Да, постепенно становилось чуть легче. Правда, не душевно. Физически. А сердце так и не перестало кровоточить. По-прежнему жила в каком-то аду, из которого не видела выхода. И словно себя в нем замуровала. Задыхалась от отчаяния и будто ходила босыми ногами по углям. А Лия, наверное, все чувствовала и лишь усмехалась своей дьявольской улыбкой. Ждала и ждала, когда у нее окончательно иссякнут силы…

С трудом доковыляв до зеркала, посмотрела на свое отражение. Эта измученная, исхудавшая женщина мало напоминала ту цветущую девушку, которой была еще совсем недавно.

«Ты не Лера», — однажды заявил Илья. И все вокруг теперь смотрят на нее как на Амелию. Даже соседи по коммунальной квартире, хотя Лия здесь никогда не жила. А как еще им смотреть, если «Лера» по-прежнему счастливая супруга, а сейчас еще и молодая мамочка? Когда вернулась сюда, задыхаясь от слез, не смогла рассказать правду и выдала себя за сестру. Не хотела жалости, боялась расспросов. Да и кто поверит в то, что ее ребенка украла сестра-близнец! Как выяснилось, этого практически не докажешь!

Лера села прямо на пол, обхватила колени и стала раскачиваться, как маятник, глядя в одну точку. Снова и снова прокручивала в голове разговор с генетиком, потом — с юристом. В один голос они сказали, что нельзя определить, кто настоящая мама для Лешки. Теперь нет надежды. Ни грамма. И вновь отчаяние, беспросветное, едкое отчаяние!

Робкий стук в дверь прервал безрадостные мысли. Но она не спешила открывать, только устало подняла веки.

Стук повторился.

— Лия, открой, тут такое дело… — послышался растерянный голос соседки.

Что еще случилось? Потек кран? Сломалась стиральная машина? Не все ли равно, когда сердце разрывается на части?!

— Это срочно! — настаивала женщина.

Поднялась с трудом. Ноги были как деревянные, совсем не слушались. Еле добрела до двери, приоткрыла ее.

— Ну, что случилось?

Соседка охнула и отшатнулась, испугавшись ее внешнего вида. Алкоголики, наверное, и то лучше выглядят. Плевать. Сейчас волнует только один вопрос: как долго ее будет так выкручивать? Когда уже сойдет с ума от боли? Сколько осталось терпеть?

Медленно перевела взгляд на незнакомого пожилого мужчину, стоящего чуть поодаль. Еще никогда не было так больно двигать глазами.

— Добрый день, — прокашлялся он и протянул какие-то бумаги. — Собственно, вот…

— Что это? — опешила Лера.

— Свидетельство о собственности на эту комнату, — он указал узловатым пальцем на ее дверь. — Или вы мне тоже не верите, как эта женщина? Можем хоть сейчас пойти к любому нотариусу, он подтвердит, что документ настоящий.

— Я ничего не продавала… — ошеломленно прошептала Лера и непонимающе уткнулась в бумаги. Строчки прыгали перед глазами, не желая собираться в предложения. Наконец, несколько раз прочитав написанное от начала и до конца, она осознала, что мужчина говорит правду. Комнату действительно она продала на днях. Вернее, не она, а Лия. Вбила последний гвоздь в крышку ее гроба. Обещала войну — получите и распишитесь, как говорится. Продала ее комнату! Единственное место, где можно было пожить спокойно, несмотря на соседей.

И снова мозг стегнул вопрос: «На что еще она способна?»

— Так что, идем к нотариусу? — напомнил о себе новый собственник. — Или вы и так все поняли?

— Поняла…

— Странно, что вас не предупредили заранее. Я же сказал этим Фроловым, что въеду сюда через три дня. Они обещали, что проблем не будет.

Конечно, не будет. У них точно. А вот у нее еще какие неприятности! Одна за другой, все сыплются и сыплются на голову благодаря сестре! Впрочем, главную подлость Амелия уже сделала, когда забрала из роддома ее сына. Так что хуже уже точно не будет.

— Что-то это на Леру не похоже… — пробормотала соседка. — Она бы точно предупредила, тем более, ты, Лия, в таком состоянии! Может, просто забыла? Все-таки у нее теперь ребенок маленький…

Стиснула зубы, чтобы не закричать. Любое напоминание о сыне причиняло невыносимую боль, выкручивало, ломало. Лишь титаническим усилием воли удалось скрыть эмоции. Проглотила соленый ком и пошла собирать вещи.

Глава 4

Душу выворачивало от отчаяния. Можно было бы побороться с посторонним человеком, который предал, но с родной сестрой, да еще и близнецом, — это равносильно сражаться с самой собой. Не докажешь, кто есть кто. Их можно различить лишь по отпечаткам пальцев и форме пупка, только это никак не поможет. Амелия это прекрасно знала, раз решилась на такой рискованный шаг.

В голове не укладывалось, зачем Лия так жестоко с ней обошлась? Если ей был нужен ребенок, почему не родила сама? Или не усыновила? Зачем устроила спектакль в доме Ильи, а не объяснила все по-человечески? Хотя какую человечность она ждет от той, которая украла у нее сына?

Не глядя, раскидывала вещи по сумкам, глаза застилала пелена слез. Удивительно, как еще не заорала от боли, не согнулась пополам и не начала кататься по полу. Подхватила баулы и на негнущихся ногах вернулась в коридор. Новый собственник стоял у окна и задумчиво смотрел вдаль. Когда захлопнула дверь и подняла голову, заметила его внимательный взгляд.

— Вам помочь?

— Можно еще раз взглянуть на свидетельство о собственности?

— Пожалуйста, — легко согласился мужчина и протянул ей документ. Вцепившись пальцами в гладкую бумагу, сделала фото на телефон. На случай, если мать не поверит ее словам.

— Спасибо, — бросила тихо и, вернув свидетельство, засеменила к выходу. Даже не оглянулась, чтобы окинуть прощальным взглядом единственное место, где когда-то чувствовала себя спокойно, куда всегда могла прийти, зная, что никто не будет капать на мозги и попрекать куском хлеба. Из комнаты выглянула соседка и, кажется, что-то сказала, но Лера не остановилась. Не было сил объяснять, отвечать на вопросы, прощаться. Снова навалилась апатия. Хотя, надо признать, этот удар она приняла легче, все равно ведь сестра больнее не сделает. Самое страшное уже произошло, а остальное — лишь следствие.