Читать книгу "Невеста на уикенд - Алекс Коваль"

– И сейчас просто пришло время вас познакомить, – продолжаю как ни в чем не бывало. – Если все пройдет гладко, то тебя ожидает только знакомство с моими предками и, возможно, с семьей сестры. Тихий семейный ужин, и после этого ты свободна.

– Но это если пройдет гладко, – щурятся подозрительно ее невероятные глаза. Настя подается чуть вперед и упирает руки в столик, – а если нет?

– А вот если нет, – но договорить мне не дает пиликнувшее сообщение на мобильном от Вадима. Он напоминает, что я буду оленем, если вовремя не отошлю ему обратно копии документов. – А вот если нет, то тогда и будем разговаривать. А сейчас прости, но у меня есть работа. Это ты в оплачиваемом отпуске.

Девушка передергивает плечами и обиженно отворачивается от меня, потягивая игристое и уничтожая принесенную нам клубнику в шоколаде. Она нервничает, и это видно невооруженным глазом. Надо же. Даже к такой “работе” она решила подойти ответственно и никак иначе. 

В какой-то момент я полностью с головой ухожу в документы, когда, устав сидеть напротив меня, Настя подхватывает бутылку с шампанским из ведерка и с бокалом и клубникой уходит в другой конец салона, забираясь с ногами на диванчик и притягивая к себе махровый плед.

Я провожаю ее взглядом, и когда она это замечает, салютует мне бутылкой:

– Будешь?

– Нет. Спасибо, – упираю руку в подлокотник и еще на долгие минуты зависаю на ней. Почему меня так ведет? Почему я не могу оторвать глаз? Ведь простая. Совершенно наивная и… настоящая. 

Нет, я буду упираться всеми силами, чтобы эта поездка ограничилась этими выходными. А то я свихнусь держать себя в узде рядом с ней дольше, чем пару дней, а мои родители горазды на выдумки и ужасно любят блюсти традиции. Одна из которых меня пугает особо сильно, и я надеюсь, что они не будут сгонять всю родню на ужин. Мне кажется, во мне в принципе отсутствует функция “упасть на одно колено”, и я себе на горло вряд ли смогу наступить.

– А да, кстати, – нарушает установившуюся тишину Настя, немного погодя, заставляя оторвать взгляд от экрана. – Что с легендой?

– Все в твоих руках. Потом расскажешь, – выпаливаю, вот я точно потом буду чертовски жалеть.

Глава 7. Настя

Самолет. 

Частный.

Кожаный салон и полмиллиона в бутылке. Вазочки с цветочками и две бортпроводницы, одетые с иголочки в форму авиакомпании, с наиглупейшими улыбками на лице.

Нет, я не ханжа, но когда раз за разом, где бы мы ни были, представительницы женского пола начинают строить глазки Илье, у меня начинают дергаться оба глаза от нервного перенапряжения. В итоге, чтобы не слышать их шепотков и совершенно по-старушечьи не рявкнуть, чтобы не смели обсуждать моего начальника за спиной, отползаю с алкоголем подальше и от мужчины, который с предельно собранным выражением на лице пытается работать, и от этих дамочек.

Устроившись на диванчике, уже почти час, что мы летим, я все не перестаю удивляться, куда и в какой мир я попала? Словно в какую-то глупую современную мелодраму, где наивная простушка из глубинки оказывается чуть ли не принцессой на балу. Нет, такое точно происходит не со мной. И к такому точно нельзя привыкать. Но, черт возьми, как же это круто, когда у тебя есть собственный самолет!

Переваривая в своей голове полученную от “жениха” информацию, пытаюсь сложить все пазлы в своей голове и получить четкую картинку.

Родители ратуют за семейные ценности. Значит, ревностно и ответственно отнесутся к принятию чужой женщины в семью, даже если это, по легенде, любимая их сына. Хотя по какой легенде? Это для нас легенда, а для них мы вместе уже полгода и без ума от любви друг к другу. Полгода, ха! Неужели кто-то способен такого чурбана бесчувственного, как Сокольский, выдержать полгода? Эх, если бы можно было любовь построить на ненависти, вот это точно бы у меня получилось. У нас. Да и вообще – не умеет камень любить.

Так, едем дальше. Падаю головой на мягкую подушку, которую услужливые девочки мне заботливо принесли, и продолжаю свой мыслительный процесс, приходя к нерадостной мысли. Если еще учесть, что я чисто гипотетически нарожаю им внуков, отбор будет жесткий вдвойне. Гены, наследственность и прочую ересь никто не отменял. И в свете таких событий все же лучше им не знать, что у меня самой семьи-то и нет. Только Ксю, и та не родня по крови. Биологических родителей я не знаю, а с приемными мне как-то не везло...

А потом я честно пытаюсь придумать стоящую легенду. Перебираю у себя в голове все видимые и невидимые первые встречи из кино и  книг. Но получается такой абсурдный абсурд, что аж выть хочется. Да и, видимо, дорогие пузырики слишком сильно ударяют в мозг, который утром подняли, но не разбудили, что в итоге, после всего парочки бокалов я, уютно свернувшись калачиком, под тихий, монотонный стук пальцев Сокольского по клавиатуре, засыпаю.

И во сне наш коварный план проваливается с треском…

За час до прилета Илья самолично будит меня. Открываю глаза и утыкаюсь в его задумчивый взгляд. И вроде съязвить охота или, может, гадость выдать, но слишком уж в этот момент растерянное у него выражение на лице. Да и только я собираюсь открыть рот, поглубже вдохнув, как меня в «любимом» приказном тоне отправляют готовиться к приземлению.

Приказ  понят практически с одного взмаха брови.

Так, джинсы и футболка сменяются элегантным белым платьем с открытыми плечами и сногсшибательным декольте, куда, на мое счастье, есть что положить. На лице появляется макияж, урок по нанесению которого мне вчера преподала Вика, и который, на мой взгляд, только добавляет мне лишних годиков, но, видимо, боссу такие дамы и нравятся. Сногсшибательные, но при этом искусственные и фальшивые вдоль и поперек.  Волосы укладываю легкими локонами.

Смотрю в небольшое зеркало уборной и сама себя не узнаю, правда. Нет, это девушка с обложки точно не я. Внешне, по крайней мере. Был бы еще какой-нибудь чудодейственный способ, чтобы на эти четыре дня преобразиться внутренне, я бы воспользовалась. А то чем ближе к цели, тем сильней дрожат коленки от волнения.

– Через десять минут будет заход на посад… – выходит из противоположных дверей Илья и запинается на полуслове. Первым делом его взгляд утыкается в мои губы, накрашенные алой матовой помадой, и я вижу, как стремительно пожирает темную радужку черный зрачок. Как затягивается яростным туманом тяжелый взгляд, а потом  медленно, словно в замедленной съемке опускается в район декольте, вниз по платью и замирает на моих ступнях, обутых в аккуратные светлые босоножки на каблучке, на неброском светлом педикюре на пальчиках. 

– Воуч, – говорит мужчина предельно простое и, как мне показалось, удивленное. – Кхм… ты… потрясающе выглядишь, – переводит наконец-таки взгляд мне в глаза. А голос-то просел до грудного хрипа. Что это такое? Неужели удалось произвести впечатление?

– Спасибо, – тяну уголок своих “аппетитных” губ в ухмылке и, с наслаждением проследив, как Сокольский пальцем оттянул воротник рубашки, продефилировала в свое кресло и, как послушная девочка, пристегнула ремень безопасности.