Читать книгу "Я спас СССР. Том II - Алексей Вязовский"

– Знаешь… я хотел ведь сначала застрелиться… – Ильич оборачивается на щелчок «Зенита». Это Димон творит фотоисторию. – Потом подумал: а какого черта?..

Застрелиться? Да кишка у тебя тонка! На такое ведь тоже большое мужество требуется.

Литвинов, заметив на тумбе телефон, поднял трубку и набрал городской номер.

– Товарищ генерал? Это лейтенант Литвинов. Задание выполнено, куда прикажете доставить арестованных?.. Понял. Минут через сорок будем. Есть исполнять!

И скомандовал, обернувшись к Брежневу:

– Арестованный, пойдемте!

Брежнев встал из-за стола и, покачнувшись, потянулся за пиджаком. Хотел надеть его, но потом махнул рукой и просто накинул на плечи. Нетвердой походкой направился к двери.

Стоило нашей группе выйти в холл, как к нам навстречу бросилась модно одетая самоуверенная брюнетка.

– Папа, что здесь происходит?! Кто все эти люди и почему твоя охрана разоружена?

Глаза разъяренной Галины Брежневой сверкают праведным гневом, присутствие вооруженных людей ее совершенно не смущает. Она по-своему красива и совершенно бесстрашна – распихивает вооруженных солдат, сминая их своим напором, и через минуту уже крепко обнимает отца.

– Галя… – Брежнев явно не знает, как объяснить дочери происходящее, растерянно гладит ее по плечу.

Я решаю прийти к нему на помощь, чтобы не задерживать наш отъезд, но щадить чьи-то нервы не собираюсь.

– Галина, ваш отец арестован за участие в антиправительственном заговоре.

Женщина резко разворачивается ко мне:

– Для вас Галина Леонидовна! И что еще за чушь, какой еще заговор?!

– Покушение на Никиту Сергеевича Хрущева. Прощайтесь с отцом, нам нужно идти.

– Что вы несете?! Никита Сергеевич вообще в курсе происходящего?

Приходится сунуть ей под нос бумагу-индульгенцию. Самоуверенности в ней резко убавляется, но отступать она все равно не собирается.

– И куда вы собираетесь его везти?

– Пока на Лубянку. – Литвинов хмуро поглядывает на часы. Солдаты переминаются с ноги на ногу, таращатся на окружающую роскошь.

– Я сейчас же позвоню Захарову!

Интересно, куда, в Склиф, что ли? Но просвещать Галину я не собираюсь, лишь равнодушно пожимаю плечами. Да звони на здоровье! Воспользовавшись ее растерянностью, Северцев оттесняет Брежневу в сторону и кивает двум своим бойцам, чтобы те задержали женщину. Литвинов вежливо, но настойчиво подталкивает Брежнева к выходу. Сцены с бурным прощанием родственников нам удается избежать.

Я провожаю Литвинова и Северцева до бэтээра. Наблюдаю, как Брежнев неловко забирается внутрь, потом слышу его громкую ругань:

– Во что ты меня втянул, сволочь?!

Это он увидел Шелепина. Не завидую я Литвинову! Придется и этому кляп вставлять.

– Ну что, Андрей, давай прощаться? Ты их сейчас к Мезенцеву?

– Нет, сразу во внутреннюю тюрьму.

– Так ее вроде бы закрыли?

– По такому случаю уже открыли. Все, Леш, пока! Распорядись здесь и позвони Литовченко, доложи обстановку.

Я отдаю уже не нужный мне пистолет, мы жмем друг другу руки, прощаемся, и вскоре оба бэтээра с шумом покидают квартал правительственных особняков, оставляя за собой густые клубы сизого дыма. Обалдевший от всего происходящего Димон вопросительно смотрит на меня:

– И что теперь?

– Сейчас узнаем…

Мы возвращаемся в особняк, где уже орудуют знакомые охранники с соседнего «объекта». Деловито переписывают номера и складывают в коробку конфискованное оружие, проверяют окна и двери в помещениях. Галины уже нигде не видно, и слава богу – мне сейчас не до ее истерик и претензий. К нам подходит старший из охранников, представляется капитаном Роговым:

– Какие еще будут распоряжения?

– Нужно опечатать кабинет Брежнева до приезда следователей, выставить здесь охрану. Кто-то из родственников есть еще в доме?

– Никого, кроме Галины. Виктория Петровна сейчас в санатории вместе с внучкой, так что…

– Ну и хорошо. Капитан, проводите меня в кабинет.

Как и ожидалось, в кабинете Брежнева нашлась вертушка. Киваю на аппарат правительственной связи капитану Рогову:

– Соедините меня со своим начальством во Внуково-2.

Докладываю Литовченко вкратце обстановку, потом спрашиваю, нельзя ли поговорить с Хрущевым. Появилась у меня внезапно одна идейка…

– Слушаю тебя, Русин, – голос первого секретаря ЦК бодр и деловит. И не скажешь, что человек недавно пережил покушение и выпил стакан водки.

– Никита Сергеевич, у меня к вам предложение. Попытку заговора ведь уже не скроешь, бэтээры на улицах, военные патрули, весь ЦК видел арест Шелепина, перестрелка в КГБ опять же… Так чего слухи в народе плодить и ждать, пока «вражеские голоса» все переврут? Давайте мы сыграем на опережение! Соберем митинг на ЗИЛе, я, как очевидец, в двух словах расскажу людям о попытке теракта, пусть рабочие дадут свою оценку произошедшему на вас покушению. А завтра в утреннем номере «Правды» напечатаем статью про этот митинг.

Хрущев какое-то время молчит, и я уже думаю, что он меня сейчас пошлет матом с моей «гениальной» идеей. Но нет.

– А почему именно ЗИЛ?

– Так это одно из самых крупных промышленных предприятий столицы, сильная партийная организация на уровне райкома.

– Ты-то откуда все это знаешь, Русин?

– Недавно репортаж на ЗИЛе делал, так что в курсе.

Ну не признаваться же ему, что много чего интересного про зиловскую жизнь слышал от отца в юности. Объяснения про репортаж для Хрущева будет вполне достаточно.

– Хорошо, уговорил. Президиум свое решение уже принял, завтра собирается Пленум ЦК. Нужно, чтобы зиловцы приняли открытое обращение к предстоящему пленуму. Текст его мы сейчас с товарищами согласуем, а ты пока набросай свою речь. И сразу же поезжай на ЗИЛ, Литовченко свяжется с Первым отделом, тебя там встретят и помогут все организовать. Митинг назначьте часов на шесть, и перезвони мне, как доедешь, я тебе продиктую текст обращения и послушаю, что ты сам понаписал. Но учти, что все формулировки должны быть обтекаемые, и не нужно давать особых подробностей. Расскажешь только про попытку взорвать мой самолет. Главные заговорщики и организаторы – Семичастный, Захаров и Шелепин. Те, которых уже не скроешь.

Хрущев выводит из-под уголовки Брежнева? Интересно, что он сделает с семьей второго секретаря? Галя-то ладно, а вот сильно пьющий сынок Ильича аж целый директор завода в Днепропетровске!

– Об остальных упомяни вскользь. Скажешь, что начато следствие и имена соучастников еще выясняются. После митинга сразу езжай в «Правду». Я распоряжусь, чтобы набор номера задержали и оставили место для передовицы с текстом обращения.