Читать книгу "По волнам жизни. Том 1 - Всеволод Стратонов"

Освещение было жалкое и, конечно, керосиновое. Сравнительно светлее было только на средней части Красной улицы. В остальных частях города изредка тускло маячили фонари на столбиках.

Тьмою на улицах великолепно пользовались грабители и особенно подростки-хулиганы. Каждый вечер, а тем более каждая ночь, давали достаточно материала для уголовной хроники.

Ограбление, или хотя бы беспричинное избиение одиноких прохожих, было заурядным явлением. Часто раздавались ночные вопли:

— Карау-ул!

— Помогите!

Одинокие полицейские, на редких постах, предпочитали тогда спрятаться, как будто их вовсе и нет. С рассветом на улицах нередко находили трупы.

На помощь полиции по ночам часто высылались казачьи разъезды, но и они мало помогали. Кто мог, выходил по вечерам с револьвером в кармане.

Добровольцы. Война

Соборная площадь заполнена народом. Так бывает только в высокоторжественные дни. Но сегодня — обыкновенное воскресенье! Выстроены войска, развеваются трехцветные флаги, происходит молебствие…

И вид площади не совсем обычный. На почетном месте не генералитет стоит в парадных мундирах, а несколько десятков весьма просто одетых людей. На них пиджаки и фуражки, какие тогда носили мещане; многие из них, однако, с медалями на груди.

К ним обращаются с речами, кричат им «ура»… Потом их ведут к установленным на площади столам, заставленным блюдами и бутылками.

Это — торжественные проводы добровольцев! Они едут в Сербию, в 1876 году, в отряд генерала Черняева[51]. Их и угощает город.

Как будто немного прошло времени, и соборная площадь снова переполнена. На этот раз густыми рядами стоят пешие пластунские батальоны и конные казачьи полки.

Война объявлена! Великая по своему порыву освободительная война 1877 года[52].

Жадно перечитываются телеграммы о ходе военных действий, переживаются все ее перипетии. Настроение у взрослых сумрачное… Под Плевной — неудача за неудачей.

Но вот — осенний день, и весь город во флагах. Общее ликование:

— Плевна взята![53]

Убийство Александра II

Ясный весенний день. Мне — одиннадцатый еще лишь год. Сегодня весь город на улицах, залитых весенним солнцем. Сады распускаются, покрываются зеленым пухом…

И вот по всему городу разносится весть. Получена телеграмма:

— Убит император Александр II[54]!

Все взволнованы: Государь — и вдруг убит? Поднялась чья-то рука? На тротуарах собираются непривычные для глаза толпы… Развешиваются наспех сшитые черные флаги.

В кругах, где протекало мое детство, это убийство вызвало неподдельное возмущение. Александр II был, конечно, популярен, и благодаря освобождению крестьян, и благодаря балканской освободительной войне. Тогда революционное брожение ограничивалось только кружками зеленой молодежи.

До сих пор вспоминается стихотворение екатеринодарской казачки — девочки Соляник-Краса:

Плачь, о плачь, ты, Русь родная! Стыд, позор твоим сынам! Глаз своих не осушая, Смыть не в силах будешь срам!

Чешская колония

Отец мой[55] был страстным славянофилом, и у нас в доме постоянно находили ласку, а также и обед «братушки» из Болгарии и Сербии. Отец собирал для них деньги, обмундировывал, помогал устроиться в университете, посылал им туда ежемесячные пособия.

И гувернантки бывали у нас, детей, только — русские[56]. Последней же из них, специально для обучения нас по-немецки, была чешка из Праги, М. Ф. Фидлер.