Читать книгу "Ровно посредине, всегда чуть ближе к тебе - Полина Елизарова"

– А ты? Все эти двадцать семь лет живешь так, как удобно тебе?

– …

– Люба, ты еще там?

– Прости. На звонок отвечала, заказчик, москвич, блядь, заблудился в трех соснах. Ты все еще куришь?)

– Угу… В доме напротив есть одно окно. На подоконнике стоит ваза, а в ней цветы в любое время года. Розы, хризантемы, мимозы, тюльпаны, ромашки… Поначалу я прилипала по вечерам к окну и, грешным делом, все пыталась проследить за обитателями квартиры. Ничего особенного: иногда мелькает женщина, не молодая, не старая, всего лишь раз я видела силуэт мужчины. Но вскоре следить перестала. Теперь смотрю, как сейчас, только днем, проверяю, какие цветы в вазе.

– Стало стыдно подглядывать?

– Вовсе нет. Просто не хочу по косвенным признакам вдруг узнать, что в квартире живет одинокая женщина, которая сама себе покупает цветы.

Хочу, чтобы загадка осталась неразгаданной, хочу думать, что она таким изысканным способом демонстрирует кому-то свое настроение. Цветы не нужны женщине, если у нее нет тайны. Но в последнее время в вазе часто стоят желтые цветы.

– Напиши мне «желтые цветы» по-испански. Я тоже язык учить хочу, только времени нет. Ой, все, конец связи. Хрен моржовый нашелся, уже заходит.

Вера и Люба

24 октября

Москва. Медицинский центр «Гармония».

Отделение стоматологии

– Что нового?

– А у тебя?

– Ромка жив, возможно, здоров, хотя в его психическом здоровье я не уверена.

– А может, это похищение?!

– Спасибо за умную мысль. Эту версию менты уже отработали. Нет, он просто взял и куда-то свалил.

– А может, завербовали?

– Кто?! Он что, олигофрен или голодный гастарбайтер?

– Пишут, что всяких вербуют.

– Иными словами, ты даешь мне понять, что сын мой дурак, и я воспитала дурака?

– Я ничего не даю понять, просто предполагаю…

– Люба, мне еще целый день работать. Пожалуйста, не тереби… Расскажи лучше про себя. Что ты решила? Галина говорит, ты так и не появилась.

– Я почти уверена в том, что ребенок Вовкин. Но он сейчас с семьей на отдыхе во Вьетнаме. Буду ждать, когда вернется, все-таки он имеет право знать.

– Нет уж, давай прямо сейчас туда и пиши. Что, жалко его? За какие такие заслуги мы их, козлов, всю жизнь жалеем?!

– Это будет слишком.

– Я понимаю, и тебе семья его не совсем чужая, и Кириллу твоему он руку при встрече без зазрения совести пожимает. А тебя здесь рвет на части.

– Все, пошла мука на Тобольск… Вот, глянь, он на фейсбуке только что новых фоток выложил.

– Дочка его? Прыщавенькая какая, подросток… А это кто, жена? Ну-ка, увеличь! Боже, какая страшила.

– Зато счастливая.

– Скорее изображающая счастье… А как телефон в карман спрячут, сразу руки расцепят и обреченно пойдут по дорожке одними и теми же салатами да пойлом разбавленным давиться. Заплачено же.

– Представляешь, как раньше, в похожей ситуации, бабы, пожираемые мучительной неизвестностью, ночами заснуть не могли? Рисовали в воображении соперницу, додумывали, пыхтели. А сейчас пару кнопок на телефоне ткнула – и сразу в чужую жизнь попала. Лет через пять небось придумают такое приложение, чтобы под фото еще и информация всплывала: возраст, заболевания, группа крови, резус-фактор, налогооблагаемое имущество и даже, а-ха-ха, количество половых актов в год! Главное – чтобы не всплывало, с кем… А еще я думаю, Вер: вот если я его люблю, значит, должна радоваться, что все у него будто бы хорошо, что он сейчас купается в море и лучах солнца, но… что-то не получается у меня радоваться за ближнего. Если честно, то, сука, с самого утра настроение дерьмовое… Первую фотоссесию он еще ночью загрузил. Душная она у него, Катька. А еще пустая, примитивная. Но живет же с ней и как будто радуется. Вер, неужели я такая эгоистка?

– А он не эгоист? И теперь у нас, как ты точно подметила, все «как будто». Все эти лайки, восторженные комменты – ах, мы сейчас описаемся от радости за вашу радость! – все, что вывешивается на всеобщее обозрение, получает такую же искусственную реакцию, как и это минутное изображение счастья. А то, что еще живо, поглубже прячут, чтобы хоть это не украли. Вот и Ромка мой спрятался… Ну все, поехали. Валя! Ва-ля! Почему опять лоток грязный? Где ты его мыла? Он блестеть должен! Что, сама не видишь: здесь разводы!

Вера и Надя

25 октября

Москва. Садовое кольцо. Кафе «Зазеркалье»

– Меня сегодня Валя, ассистентка моя, поразила… Такую реакцию выдала!

– Опять на нее накричала? Думаю, она давно уже к этому привыкла. Тем более сейчас, в твоем состоянии… Ты уж выдохни, Верунь, главное – Ромка жив. Уверена, все вскоре выяснится.

– Да хватит уже талдычить одно и то же! Меня это только раздражает, неужели не ясно?!

– Вер, пожалуйста, возьми себя в руки.

– …И вам добрый. Бокал сухого белого и семгу на пару́. У подруги тоже язык есть, у нее и спросите.

– Будьте добры, лавандовый раф. Да, это все. И что там с Валей?

– Что… Почти три года она со мной, и все это время никакой личной жизни у нее не наблюдалось. По мне – доска она плоская, к поцелуям не располагающая, впрочем, мужикам виднее. Я так только за, чтобы жизнь устроила. Мать у нее серьезно болеет, одним словом, работа да быт у девки. И вот знакомится она с парнем по интернету. Глазки заблестели, растоптанные кроссовки на каблучки сменила, я даже услышала, как она смеется. Придумала она, чтобы парень этот к концу смены к нам в стоматологию заехал, как уже потом поняла – специально, чтобы я на него посмотрела. Ладно, месяц прошел – они продолжают встречаться. Уж она такая счастливая ходит, что даже и не вспыхивает, как раньше, от моих замечаний, а только глупо подхихикивает себе под нос. Но парень проблемный, это я сразу уловила! Может, женат, а может, просто несерьезно к ней относится. По крайней мере с деньгами у него туго, в кафе только раз сводил, а дальше они все по каким-то друзьям перебивались. Был у нее вчера день рождения. Сегодня за кофе спрашиваю: что он тебе подарил? Она засмущалась и на другую тему соскакивает. Я снова: так что? Она мне открытку виртуальную тычет в нос. Я говорю: и это все? Видно, ты, Валя, ни во что себя не ставишь, раз такое отношение допускаешь. Когда мужик по-настоящему влюблен, то, даже если с деньгами туго, он займет, выкрутится, в лепешку расшибется, но цветы-то настоящие подарит или на работу с курьером пришлет, если негде пока дарить. Она в слезы… Щечки побелели, задрожала вся и выбежала. А у меня как назло три пациента, один за другим, и все сложные. Пришлось Генкиной ассистентке на два кабинета разрываться. Часа через два Валя появилась. Нет, она со мной разговаривает, но слова еле цедит, и столько в них злобы, что лучше бы совсем молчала. Скверно у меня на душе. Но, Надя, разве я не права?