Читать книгу "Девушка без сердца - Даниэль Брейн"

Я помнила, как познакомилась с Джошем. И то, что как мужчина он мне не очень-то нравился, но у него был мотоцикл — предел моих мечтаний. И то, что мне пришлось дожидаться, пока Джош бросит свою крашеную дурочку и обратит внимание на меня. Не обратил, как на девушку, но ему понравился мой интерес к мотоциклу, пусть я и не призналась ему, что мой отец, викарий, проклял бы меня, если бы узнал, что я мечтаю хоть раз прокатиться, а мать, медсестра в отделении травматологии… нет, лучше было ограничиться одним отцом. Но кто и когда отказывался от мечты только лишь потому, что она кого-то пугала?

Точно не я и не тогда.

И я помнила, как Джош учил меня ездить на задворках, там, где не было ни машин, ни людей. Как катал меня вокруг нашего кампуса. И помнила, как я набралась смелости и села за руль мотоцикла сама. Немного в отместку, потому что Джош сбежал тогда с моей однокурсницей и где-то предавался любовным утехам.

И пикап я помнила тоже, и даже испуганное лицо мужчины в салоне, и то, как этот мужчина пытался от меня увести свой громадный тяжелый пикап, и что мотоцикл будто перестал меня слушаться. И яркий свет в глаза, и то, что ни боли, ни страха не было.

А потом была эта больница, доктора и недоговоренности. Я никогда не видела таких приборов, как те, что окружали меня, не слышала названия многих лекарств. Мои родители не приезжали, но этому я была только рада. Не приходили друзья, и я решила, что меня отправили куда-то в соседний штат, а то и куда-нибудь на Западное побережье. Но наконец с меня сняли гипс и то, что я называла бинтами, хотя правильнее было сказать, что это «фиксирующие ленты», пришел мой хирург и принял поздравления от кучи прибежавших коллег. Мои ребра, ноги, рука, нос, челюсть и шея срослись, как будто и не страдали при страшной аварии, — конечно, еще нужно было поработать ортопеду и дантисту, но совсем немного, — а на лице не было абсолютно никаких следов недавних ужасных травм.

Только я смотрела на себя в зеркало и не понимала, что происходит. Девушка в зеркале была красива, но это была не я. Не мои глаза, не мои волосы, не мой нос, не мое все. И она была моложе меня лет на семь.

Это успех хирурга? Пластическая операция? Ладно, пускай, это в самом деле неплохо, лучше, чем было, но почему мои глаза больше не карие? И волосы, я ведь была брюнеткой с короткой стрижкой. Если бы их обрезали, было бы объяснимо, но неужели они так отросли?

Потом был мужчина, представившийся следователем Королевской Магической Полиции. Это название я услышала впервые и даже не смогла испугаться и тем более не стала ничего переспрашивать. Следователь поинтересовался, помню ли я хоть что-то перед тем, как случилась катастрофа и три вагона поезда сошли с рельс? Помню ли я, где находились мои родители и сестра? Может быть, помню того, кто оказался со мной рядом?

Конечно же, я ничего не помнила ничего. Я пыталась понять, куда исчезла студентка Мораг О'Коннелл и кто такая Сью Мэрианн. И почему мне не двадцать два, а только шестнадцать?.. Я не помнила, и следователь ушел, и больше я его никогда не видела. Я прочитала про ту аварию… какой-то сбой в системе регулирования движения поездов.

У меня нашлись дядя и тетя, а также два кузена-близнеца. Они не удивились, что я их не помню. Они не упрекали меня, что я не плачу по погибшим родителям и сестре. Они говорили, что виновник аварии уже понес наказание, а я все время молчала и рассматривала свое лицо.

Я увидела свои фотографии. Да, я не изменилась, то есть не изменилась Сью Мэрианн, ученица девятого класса. Я училась? Да… в самой обычной школе.

О магии я узнала случайно: мои кузены вдруг стали мечтать о Магической Академии. Но они были еще слишком малы и знали не слишком-то много. Это такое явление в природе, которое можно себе подчинить и заставить работать так, как ты этого хочешь. Колдовать? Сью, какая ты глупая, это же не детские сказки!

Позже я поняла, как Мораг О'Коннелл, которая уже никогда не станет врачом, оказалась в теле школьницы Сью Мэрианн. Похожие случаи, похожие аварии? Может быть, мне из реального мира повезло, и мои родители даже не заметили, что получили другую дочь? Ведь здесь никто ничего не заметил… Я начала плакать, но не по погибшим родителям здесь, а по живым — там, и снова никто ничего не увидел странного. Шок прошел, память понемногу возвращается, бедная девочка, но ничего, пройдет время и она свыкнется...

Затем я догадалась, что случилось с моим возрастом. Здесь год длился шестнадцать месяцев, но считать мне и тогда было лень. Я не могла вернуться назад, но в этом мире я выжила, я не умерла до конца, меня взяла под опеку добрая и любящая семья, а еще я могла научиться магии!

У меня впереди было несколько лет и весьма неплохие оценки, если верить моим аттестатам. Школу я сменила, переехав жить к дяде и тете, учителям сказали, что я перенесла травму, плюс год был потерян, и я принялась наверстывать. Четырнадцать лет учебы в школе, три года были у меня впереди, да, мне было трудно, особенно когда мои кузены осознали, что хотят быть геологами, где магия совсем не нужна, и от меня начали только отмахиваться. Я хотела в Академию Магии, я стремилась к этому, хотела узнать, как это работает, но…

Об этом я уже говорила. Тесты нельзя обмануть, как бы ты ни старался. В школе основы магии не преподают, это так же бессмысленно, как учить на уроке биологии оперировать, а на уроке физики — проектировать самолет. Книг и материалов в магнете по этой теме было немного, а те, что мне попадались, были невероятно сложными — формулы, расчеты, непонятные значки… Школьный курс физики и химии почти ничем не отличался от нашего, формулы работали точно так же, поэтому эти дисциплины давались мне легко. Сложности возникли там, где я не ждала: что язык, ставший мне родным — грамматика, — что литература, что фанданский, история и все, чего не было в нашем мире. Но я справилась, я уже была готова к тому, чтобы начать изучать магию, но получила отказ. «До восьмидесяти процентов», — сказала мне королева, и не то чтобы я без нее об этом не знала, но было обидно.

Но не умирать же из-за этого мне было во второй раз?

Я полюбила этот мир. Красивый, яркий, теплый. Как будто картинка из книги, почти идеальная. Здесь не было суровых зим и засухи, никто никогда не слышал о торнадо или цунами. Уже несколько тысячелетий не было войн, и, конечно, мне несказанно повезло с той страной, в которой я очутилась. Я не страдала по погибшим родным — но в этом вины моей не было. А еще я, конечно, после этой аварии научилась ценить и любить жизнь, какой бы она ни была.

И я поступила в обычный Институт Естественных Наук. Опять биология, потом — как я и хотела — медицина, но система высшего образования была немного другая: общие науки — два года, потом три — выбранная специальность, и я как-то очень случайно попала на кафедру судебно-медицинской экспертизы, проучилась там пару месяцев по общей программе и поняла, что хочу остаться. Я могу научиться видеть то, что не видят другие, погибший человек может именно мне открыть тайну своей смерти, я могу помочь правосудию покарать убийцу — и ни я, ни погибший никогда не солжем.