Читать книгу "Последний койот - Майкл Коннелли"

– Да. А теперь я работаю в подразделении «Голливуд». Хотите, чтобы я еще раз расписался?

Она положила перед ним зеленую карточку.

– Уж будьте так любезны. И впишите заодно номер вашей идентификационной карточки.

Он выполнил ее требование и при этом не мог избавиться от ощущения, что, пока писал, она за ним наблюдала.

– Вы левша?

– Точно. – Он подвинул карточку в ее сторону. – Благодарю вас, Женева.

Он взглянул на нее и хотел было добавить пару вежливых слов, соответствующих случаю, но в последний момент передумал. Женщина смотрела на него тепло, по-матерински улыбаясь.

– Я не знаю, зачем вам нужна эта папка, детектив Босх, но хочу пожелать удачи. Похоже, это действительно важное дело, коли вы решили вернуться к нему через пять лет.

– Я шел к этому много дольше, Женева. Гораздо дольше.

* * *

Босх убрал с обеденного стола старые газеты и книги по плотницкому делу, водрузил на середину скоросшиватель и положил рядом рабочий блокнот. Потом подошел к стереосистеме и включил компактный диск «Клиффорд Браун уит стрингс». Сходил на кухню за пепельницей, вернулся в гостиную и, усевшись перед скрепленной тремя металлическими скобами голубой папкой, некоторое время молча ее рассматривал. Когда Босх в последний раз держал в руках эту папку, то не рассматривал ее, а просматривал. Тогда он быстро пролистал содержимое, понял, что не готов к расследованию, и вернул папку в архив.

На этот раз он хотел убедиться, что готов. Вот почему Босх так долго сидел перед скоросшивателем, разглядывая его потрескавшуюся от времени пластиковую обложку, но не торопясь открыть. Постепенно им овладели воспоминания. Ему вспомнился одиннадцатилетний мальчик, жалкий, мокрый и испуганный. Прижимаясь всем телом к стальной лесенке, ведущей в бассейн, он плакал, захлебываясь от рыданий, и его слезы смешивались с водой, капавшей с мокрых волос. Тогда он чувствовал себя одиноким и несчастным, а бассейн представлялся ему бескрайним океаном, который он должен пересечь.

В это время Клиффорд Браун исполнял джазовую композицию «Будешь ли ты рыдать обо мне, любимая». Звуки, которые он извлекал из своей трубы, были нежны, как кисть портретиста. Босх протянул руку и тронул резиновую ленту, которой перетянул эту папку пять лет назад. От старости она лопнула от одного его прикосновения. Еще секунду поколебавшись, он сдул с обложки пыль и открыл скоросшиватель.

В папке хранились материалы дела от 28 октября 1961 года, касавшиеся убийства Марджери Филлипс Лоув. Его матери.

От времени страницы загрубели и пожелтели. Перелистывая их и читая отпечатанный текст, Босх поразился, как мало за последние тридцать пять лет изменилась процедура дознания. Многие принятые тогда формы документов были в ходу и сейчас. Например, предварительный рапорт с места преступления и документ, описывавший хронологию событий, заполнялись следователем теми же стандартными оборотами и фразами, что и сегодня, за исключением изменений, связанных с новыми требованиями судопроизводства и соображениями политкорректности. К примеру, в рубрике «Описание внешности» такое определение, как «негр», было заменено сначала на «чернокожий», а потом – на «афроамериканец». Тридцать пять лет назад список мотиваций в документе «Предварительный анализ дела» не включал такие понятия, как «насилие внутри семьи» или «расовые предрассудки». Имелись и другие различия подобного рода, но по сути старые документы почти не отличались от нынешних.

«Последние тридцать пять лет, – решил Босх, – не внесли существенных изменений и в расследование убийств». Разумеется, это не касалось новейших технологий в сфере борьбы с преступностью – они в последнее время совершили гигантский скачок вперед. Однако сам механизм расследования оставался все тем же и вряд ли может существенно модифицироваться в обозримом будущем. Ну а такие вещи, как хождение по адресам, искусство допроса, умение слушать и делать выводы, следовательская интуиция и способность разбираться в людях, являлись, по мнению Босха, в расследовании убийств категориями вечными, обойтись без которых просто невозможно.

Расследованием преступления занимались два детектива из отдела убийств подразделения «Голливуд» – Клод Эно и Джейк Маккитрик. Их отчеты хранились в папке в хронологическом порядке. В рапортах с места преступления указывалось имя убитой и сообщалось, что жертву идентифицировали с самого начала расследования. Далее отмечалось, что труп женщины был обнаружен в аллее в северной части Голливудского бульвара, между Вистой и Говером. Юбку жертвы и ее нижнее белье разорвал преступник.

Предположительно женщина была изнасилована и задушена. После этого ее тело спрятали в баке для мусора, стоявшем у задней двери магазина сувениров «Стартайм гифтс энд гэгз». Тело обнаружил в 7.35 утра офицер патруля, совершавшего обход Голливудского бульвара, заглянувший в темные аллеи по соседству. Сумку или портмоне при убитой полицейские не нашли, но один из патрульных знал ее лично. Далее объяснялось, как и при каких обстоятельствах полицейский с ней познакомился.

Прежде жертва многократно подвергалась в Голливуде приводам и арестам за приставания в общественном месте (см. рапорты о задержании за №№ AR 55-002, 55-913, 56-111, 59-056, 60-815 и 60-1121.) Детективы из полиции нравов Гилкрист и Стано охарактеризовали жертву как проститутку, промышлявшую в районе Голливуда и периодически ими оттуда изгонявшуюся. Жертва проживала в доходном доме в Эль-Рио, расположенном в двух кварталах к северу от места преступления. Предполагается, что в последнее время ее вовлекли в противозаконный бизнес «девушки по вызову». № 1906 идентифицировал труп, поскольку неоднократно видел жертву в районе патрулирования в предыдущие годы.

Босх еще раз посмотрел на номер бляхи. Полицейский, который в молодости служил в уличном патруле и носил бляху с номером 1906, теперь был одним из самых могущественных людей в департаменте. Это был заместитель начальника департамента Ирвин С. Ирвинг. Однажды он признался Босху, что знал Марджери Лоув и был тем самым полицейским, который нашел ее тело.

Босх прикурил сигарету и стал читать дальше. Рапорты были небрежно написаны и изобиловали орфографическими ошибками. Видно, детективы Эно и Маккитрик уделили этому делу не слишком много времени и внимания. Подумаешь, проститутку убили! Риск преждевременной насильственной смерти неотделим от этой профессии. У детективов было полно других дел – поважнее.

К заключению о смерти Марджери Лоув прилагались сведения о ее ближайших родственниках. В приложении, в частности, говорилось:

«Иероним Босх (Гарри), сын, возраст – 11 лет. Детский центр „Макларен“. Уведомление сделано 28.10 – 15.00 ч. Находится под опекой департамента городской социальной службы с 07.1960 – НМ (см. рапорты о задержании жертвы за №№ 60-815 и 60-1121). Отец неизвестен. В настоящее время ребенок продолжает находиться под опекой социальной службы в государственном воспитательном учреждении в ожидании усыновления».

Прочитав этот документ, Босх с легкостью расшифровал запись и перевел ее на нормальный человеческий язык. «НМ» означало «неадекватная мать». Мрачный юмор ситуации не укрылся от него даже через столько лет. Мальчика забрали у «неадекватной матери», чтобы передать в распоряжение равно неадекватной системы защиты ребенка и детства. Более всего в государственных воспитательных учреждениях его раздражал неумолчный шум. Там всегда кто-нибудь кричал. Как в тюрьме.